В следующий раз они натыкаются на неё в той унылой части набережной, куда полуночники забредают только, если они увлеклись прогулкой.
Это удивительно тонкая темноволосая девушка, ростом чуть выше того, который большинство мужчин считают комфортным. У неё мраморная огранка плеч и лопаток, ажурные запястья и волнительные маленькие колени с выразительными чашечками. Лера украдкой косится на Клима, тот опять прокололся. Вынимает руку из его полусогнутого локтя и уверенно направляется к незнакомке. План в общих чертах был у неё готов ещё с обеда.
– Девушка! Извините, пожалуйста. Я хотела бы с вами поговорить…
Вечер. Темень. Неудивительно, что тёмно-золотистые глаза девушки выражают испуг. Но, разглядев улыбающуюся молодую женщину, юная особа хоть и не покидает свою раковину, по крайней мере, с любопытством рассматривает оттуда обратившуюся к ней.
– Меня зовут Лера. Вы не станете возражать, если мы присядем, ну, например, вон на ту скамейку на пирсе?
– Пожалуй… Мне кажется, я вас уже видела раньше.
– Да, городок маленький. Мы несколько раз пересекались то на аллеях, то на пляже, и я подумала…
– Что вы подумали? – блеснули золотом глаза.
– Нет-нет, ничего такого, – неожиданно для себя самой, Лера чувствует себя смущённой. – Наверное, вы уже знаете, что нравитесь мужчинам?
Незнакомка неопределенно поводит длинной узкой ладонью.
– Но вы, Лера, не мужчина. А я ещё ребенок, – ответствует она, почёсывая тронутый редким комариком локоток тонкими пальчиками с коротко подстриженными ногтями, не знающими лака.
Лера пытается подобрать какие-то особые слова, но понимает, что это не так просто.
– Вы рассудительны, – наконец нащупывает она интонацию. – Странно складывается наша беседа… Я совсем не так её себе представляла.
Собеседница пожимает плечиком, мол, не я её затеяла.
Лера оглядывается – Климки нигде не видно. Так оно и лучше. Сумерки сгущаются в свою последнюю стадию, когда вечерний бриз доносит до прогуливающихся на берегу курортников богатые запахи ошпаренного закатным солнцем моря. Минуют пустующую скамейку.
– Присядем? – жестом приглашает Лера. – Как вас зовут?
– Инка.
– Инга?
– Нет, именно Инка. На самом деле – Инна, но меня с детства все зовут Инкой, и я привыкла. Иного уже и не хочу, – сдержанно смеётся новая знакомая.
Несколько секунд Лера неуверенно ковыряет носком босоножки едва заметный камушек, обездвиженный бетоном пирса.
– Понимаете, Инка, вы очень понравились моему мужу.
Лицо молодой девушки обездвиживает замешательство. Она опасливо оглядывается. Слишком весомая фраза, чтобы всё закончилось только коротким разговором. Неизвестно куда ведущим. Надо встать, извиниться и уйти. Но… Инка понимает, что в ногах вата, в ушах – мёд, а внизу живота… совсем некстати… Ох, уж эта затянувшаяся нецелованность. Созревшее обезлюбленное дитя. Ищущее, чёрт возьми, приключений. И, конечно, небанальных. Инка, ты же известна в узких кругах как сама благопристойность, скромность и воспитанность! Ну и хорошо! Значит, твоё приключение обязано быть самым уникальным на свете. Вот что ты шлялась этим вечером одна по заброшенной части набережной у самого порта, где только чайки, да тёмные заросли? И как ты теперь доберёшься до своей комнатёнки? Прощай последний автобус! Опять на частнике?
– Я надеюсь, вы поймёте меня правильно, – настойчиво продолжает натиск Лера, пытаясь считать ответную эмоцию. – Мой муж – фотохудожник, и вы могли бы стать для него идеальной музой.
Инка распахивает глаза. Ей всего лишь предлагают работу. Пусть и творческую. То есть, совсем не то, чего она боялась.
– На время конечно. Ведь мужчины так непостоянны. Художники – ветрены. Ну, а фотохудожники… – Лера артистично вздыхает, продолжая загадочно улыбаться.
Осознав, что её вовсе не собираются похищать, или чего похуже – покупать за деньги, Инка оттаивает. Ей нравится тихий интеллигентный голос новой знакомой. А тема беседы пробирает до селезёнки. Пахнуло не обыкновенным незабываемым приключением, что она тщетно искала все эти долгие дни и вечера, а чем-то профессиональным, где возможен личностный рост. Итак, Инка втягивается в разговор.
– Что я должна делать? – спрашивает она, мгновенно просиявшую Леру.
– Скорее всего, ничего, хотя возможно вы что-то вместе придумаете.
– Как зовут вашего мужа?
– Клим. У него передвижная студия. Сейчас она установлена в доме нашего знакомого. Музыканта. Здесь, в этом городке.
– Мне надо прийти?
– Ну, зачем так буквально? Климка может забрать вас на машине.
– Как вы сказали?
– Ну, это я его так зову.
– Вы тоже поедете с нами?
– Зачем? – теперь, когда победа за ней, незабываемая Лерина улыбка не покидает её открытого лица. – Я предпочитаю проводить дни на пляже. А вечера – в ресторане.
– Но ведь это ваш муж. Разве вы не будете ревновать?
– Как вы сказали? Ревновать? – Лера заливается задорным смехом. – Конечно же, нет! Кстати, – Лера берет Инку за локоть и придвигается к ней вплотную, – мой муж – идеальный любовник. Лучше всех, кого я когда-либо знала. За это я его и выбрала.
Да. Лера торопится и умышленно шокирует девчонку. Ей важно расставить точки над «ё» именно в их первую встречу, чтобы потом не было никаких сюрпризов. А встреча эта может в любой завершиться в связи с поздним часом. Инка сбита с толку, по-детски краснеет и отодвигается.
– Зачем вы мне это сказали?
– Вы мне нравитесь.
– Вы мне тоже симпатичны, но я бы не стала навязывать вам в любовники своего супруга.
– Кстати! – прерывает Инку Лера, – Он у вас есть?
– Пока нет, но у меня… есть жених, – на всякий случай лукавит Инка.
– Ну вот и приобретайте бесценный опыт, пока выпадает возможность.
– Не думаю, что меня интересует тот откровенный опыт, на который вы намекаете…
– Ох, извините за нескромность, сколько вам лет?
– Восемнадцать.
– А мне тридцать девять и я очень хорошо разбираюсь во всём том, о чём мы с вами говорим.
Инка пожимает плечами. Ей не хочется спорить. Лениво. Да и непонятно – до конца ли серьёзна с ней эта женщина, которая годится ей в матери, или всё это какой-то дурацкий розыгрыш. Недолго поразмыслив, Инка решает отказаться. Всё-таки здравый смысл никто не отменял, а пристойность и прагматизм – основа её естества.
– Боюсь, вы меня всё-таки неправильно поняли, – невозмутимо продолжает окончательно освоившаяся и осмелевшая Лера. – Я не предлагаю вам, я прошу и убеждаю вас поработать в студии моего мужа. Дело в том, что он впал в своего рода депрессию, ему обязательно нужна острая встряска в виде мощного творческого порыва. Я заметила, он с первой же нашей случайной встречи заинтересовался вами. Стоит вам мелькнуть среди курортниц – его глаза оживают. И вы способны мне помочь. Нет ничего ужасней того, когда Клим – бука.
