Константин Белов - Светский иконостас Николая Симкина

Светский иконостас Николая Симкина
Название: Светский иконостас Николая Симкина
Автор:
Жанры: Изобразительное искусство | Культурология
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "Светский иконостас Николая Симкина"

Предлагаемая читателю книга представляет собой пространное лирико-философское эссе, посвященное интерпретации живописных полотен известного в России и за рубежом художника Николая Симкина.

Бесплатно читать онлайн Светский иконостас Николая Симкина


Библиотека классической и современной прозы


© Константин Белов, 2020

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2020



Белов Константин Александрович родился 15 июля 1944 года. Кандидат филологических наук, доцент Волжского политехнического института. Десять лет заведовал кафедрой иностранных языков и являлся директором центра «Язык и культура». Автор 35 статей и 6 монографий по философии искусства. Один из авторов 4-го тома «Истории литературы США», изд. «ИМЛИ» РАН.

Ольге Дёминой посвящается

«Художество изобразительное стоит на границе словесного повествования, но без словесной ясности»

Павел Флоренский

«Могут сказать, что поэт – личность незначительная»

Бертран Рассел

Да, надо понимать, что «значительные личности» – это те, которые способны создавать то, что является безусловно реальным: 1) способны строить теории устройства мира материального (пусть и случаются среди них и такие личности, что в познавательном своём азарте могут воскликнуть: «Пойдите к черту со своим гуманизмом! Это просто прекрасная физика.»); 2) способны создавать всевозможные материальные ценности (и сколько среди них одержимых безумной страстью преобразовывать первую природу во вторую); 3) способны радикально воздействовать на ход истории («Мне плевать на Россию! Она просто вязанка хвороста в костер мировой революции»).

А вот личности совсем другого склада: Христос, Махатма Ганди, Лев Толстой.

Первый – предельный идеалист, то есть поэт, мечтающий об устройстве жизни всех людей по совести.

Да разве это кому потребно/посильно?!

А вот две тысячи лет не умирает этот идеализм. Значит… значит не вконец так уж плох человек!

Ещё один вот, поэт/идеалист – Махатма Ганди.

Вы только послушайте, какую чушь можно от него услышать: «Мольба, богослужение, молитва – не религиозные предрассудки. Это действия более реальные, чем еда, питье, сидение или ходьба. Без преувеличения можно сказать, что только они реальны, а всё остальное нереально».

Но вот случилось так, что этому молельнику удалось бескровно освободить свою родину от Британских управителей/обирателей. Выходит, значит, что дух – только дух! – одного вот Такого-то может содеять с реальностью такое, что другие творят с ней – это ради усовершенствования её! – проливая и проливая кровь.

А наш-то Лев Толстой! Это ж надо такое вот сморозить: «В городе я чувствую себя как в сумасшедшем доме!» А как же мы-то вот все в мегаполисах наших живём?! Мы что, граф, вконец вывихнутые что ли?!

Или ещё вот у него же: «Есть только два безусловно нравственных занятия у человека – земледелие и скотоводство.» Выходит, что сегодня подавляющее большинство людей (мы не про Африку и Юго-Восточную Азию) – живет жизнью очень сомнительной в нравственном отношении?

А что, разве это не так? Да, так – если всерьез про себя задуматься. О какой нравственности можно говорить, если это «подавляющее большинство» которое – они «частичные» (К. Маркс) люди?! То есть это функционеры той Суперсистемы, которая диктует всем и каждому, какими и как они должны неизменно быть. Вы – это совсем не вы, а только как бы..

А пошел он, этот Лёвушка, со своими высокими идеями да чувствованиями! Неужели непонятно ему, что нам, неграфьям, – нам «не до жиру – быть бы живу».

Но послушайте, чего же это вы, не желающие ничего слушать/ знать про то царство божье, которое внутри нас (царство же это есть наше сознание, в котором запечатлено наше очувствованное понимание нашего предназначения в мире: сохранение нами природной гармонии и усовершенствование её по нашим идеальным о ней представлениям. Эти же представления – они суть мечтания/предугадывания такого полного нами освоения мира, когда станем мы – станем ли, станем!? – Всесильными, Всезнающими, Бессмертными), – так вот чего же вы, пренебрегающие этими прекрасными мечтаниями – мечтаниями, через которые мы более всего и бываем счастливы, – счастливы на собственно человеческий лад, – то есть более всего бываем одухотворенными, то есть более всего свободными, – чего же от этого вашего реального – такого роскошного, такого вот комфортного, содеянного вами материального – чего это сбегаете вы от этого всего вашего то в алкогольный, то в наркотический «рай» или же подаетесь куда-нибудь… куда-нибудь, чтоб подальше от вашего обыденного? Нет, комфортники, от своего обыденного и от себя самих – нет, не сбежать вам! Про такие бегства уже в далёкие века мудрец один, живший на Ближнем Востоке, заметил: «Бегущий за море меняет небо над головой, но не душу».

Жил в Англии в средние века многодумный монах один. Чего только не перевидал он за свой век, чего не перечувствовал об уделе человеческом, а сказать смог – совсем кратко и вернее всего другого верного! – только лишь вот что: «Одни приходят в жизнь для счастья. Другие же – чтобы перетерпеть эту жизнь».

Ну, надо, наверное, оговориться, когда сочувственно вдумываемся мы в максиму этого печальника-монаха. Ведь нет таких среди нас – это чтоб им только одно счастье их жизни, а другим – нескончаемое перетерпливание ихнего горемыканья. Да, бывает, когда пострадать и счастливцам. И бывает, чтоб порадоваться и горемыкам чему-нибудь. Но всё одно – монах прав: человечество делится на два, именно на эти два рода людей. Читаем у Льва Толстого: «Основной конфликт писания – это конфликт поэзию чувствующих и нет.» – Вот-вот, и у Толстого про эти два рода людей. То есть про тех, которые бывают счастливы через очувствование/понимание Истины, Добра и Красоты (то есть через чувственное понимание основ бытия всего сущего) и про тех, чья жизнь, по преимуществу, есть существование – принятие всего того, что есть на сегодня, – приспособление к нему покорное: это в помыслах когда – единственно о хлебе насущном.

Но нет, нет – и среди тех, чьи силы уходят на простое (такое ли уж и простое?!) поддержание жизни, встречаются такие, в ком не задавлен, жив бывает дух и в этих людях: «Милый ты мой! Да разве белый свет кому когда надоест?! Жизнь проклятая – она надоела!»

Духовная тупость куда чаще встречается среди тех, чей труд не труд, а ловчение разное – суррогат труда, эрзац труда… – ну, мы уже говорили чуть раньше об этом: это та деятельность, которая появилась в последние десятилетия в результате никогда прежде не бывалого – чудовищного! – разделения труда.

Так вот скажем ещё раз, куда практикуют люди деваться от «проклятой жизни»: это – опьянение материальной роскошью, опьянения разного рода плотские…

А что это ещё вот за опьянения, которые – исихастские?

А ещё вот – когда «впадают в прелесть» – это-то как?

И ещё вот – хлыстовские радения.

А то есть ещё и дыромоление


С этой книгой читают
В предлагаемой читателю книге даётся определение лирическому варианту высокого искусства. Автор убеждает читателя (интерпретируя конкретные произведения), что художественное лирического типа есть единственное, через что может утоляться человеческая потребность в общении с Абсолютом (= с Идеальным). А через это общение, полагает исследователь, в человеке много усиливается стремление быть, в нём укрепляется вера в свою состоятельность, оживляется н
Это книга о славных (но не слишком известных ныне на родине) русских художниках, вдохновенным и неустанным трудом добившихся успеха во Франции и в США, разумно остерегавшихся длинной руки террора, однако не всегда помнивших, что нельзя дважды войти в ту же самую реку…Ныне картины их всемирно признаны и бесценны, но многие загадочные подробности их жизни и творчества критики и биографы обходят стороной на их незабываемой родине, которую один из эм
«Эпоха становления русской живописи» является продолжением ранее вышедшего издания «Первые шедевры русской живописи». В эту книгу вошли биографии русских художников XIX века и описания их произведений. Для широкого круга читателей.
В данный сборник вошли стихотворения, написанные в течение нескольких последних лет. Их отличает не только тематическое разнообразие (природа, искусство, политика, философия, жизнь, смерть и т.д.), но и широкий диапазон использованных поэтических приемов (размеры, аллитерации, ритмы, метафоры, рифмы и т.д.)
Эта книга – собрание эссе, посвящённых странам европейского Средиземноморья и окрестностей с собственными рисунками и обложкой автора. Каждое эссе может быть прочитано почти вне связи с остальными, но их отбор и последовательность отражает идею о происхождении и развитии отдельных национальных культур под влиянием изначального центра нашей цивилизации – Италии и Рима, которые до сих пор постоянно находятся в фокусе культурных интересов Западного
В этой книге собраны истории о любви. Светлые моменты любви делают нашу жизнь прекрасной. Воспоминания о первой любви сопровождают нас всю жизнь. Мы храним в душе образы любимых, и это делает нас сильнее и мягче. Мы бессмертны, пока кто-то любит нас.
На протяжении всей жизни нас сопровождает надежда, она согревает сердце, не позволяет нам подчиниться отчаянию. Эта книга содержит рассказы о жизни, о надежде на лучшее, о любви к жизни и к людям, потому что любовь – это сестра надежды.
— Привет, Ульяна. И словно не было вех этих трех месяцев. Отличается только место нашей встречи. Ноги слабеют, но успеваю дойти до дивана, прежде чем рухнуть. — Что ты тут делаешь? Внизу живота все начинает покрываться льдом. Стараюсь успокоиться, напоминая о том, что не одна и теперь такие стрессы ни к чему. Но желание раствориться никуда не исчезает. — Приехал, чтобы ещё раз извиниться перед тобой, а тут твой истеричный мужик... Он замирает пря
Говорят, что у каждой женщины должна быть изюминка. В случае моей семьи - проклятая изюминка. Похоже, чтобы снять заклятие, мне нужно не только размотать клубок прошлого, но и испытать все трудности любви.