– Это не для того, чтобы лучше слышать, – объяснял Хьюберт Фарнхэм, – а радиоприёмник, всегда настроенный на частоту сигнала тревоги.
Барбара Уэллс в изумлении замерла, так и не донеся ложку до рта.
– Мистер Фарнхэм! Вы думаете, они всё-таки собираются напасть на нас?
Хозяин дома пожал плечами.
– Увы, Кремль не делится со мной своими секретами.
– Отец, – сказал его сын, – перестань пугать наших дам. Миссис Уэллс…
– Называйте меня просто Барбара. Я даже собираюсь через суд добиться разрешения опускать слово «миссис» перед своим именем.
– Для этого вам вовсе не требуется разрешение суда.
– Учтите это, Барб, – заметила его сестра, Карен. – В наше время бесплатные советы очень дороги.
– Помолчи. Барбара, при всём своём уважении к отцу, я всё же считаю, что ему просто мерещатся всякие страсти. Не похоже на то, что будет война.
– Надеюсь, вы правы, – спокойно сказала Барбара. – А почему вы так считаете?
– Потому что коммунисты – реалисты. И они никогда не пойдут на то, чтобы начать войну, которая может повредить им, даже если они в конечном итоге и смогли бы выиграть её. А значит, они тем более не рискнут начать войну, победить в которой не в состоянии.
– В таком случае, – заявила его мать, – может быть, они заодно перестанут устраивать и все эти ужасные кризисы? Как на Кубе. А взять, к примеру, этот шум из-за Берлина – как будто кому-нибудь есть до этого Берлина какое-то дело! А теперь – еще и этот. От всего этого просто постепенно становишься неврастеничкой. Джозеф!
– Да, мэм!
– Приготовьте мне кофе. И бренди. Café royale.
– Да, мэм. – Слуга, молодой негр, убрал со стола её тарелку, которую она оставила почти нетронутой.
– Отец, – заметил молодой Фарнхэм, – а ведь мать беспокоится не из-за каких-то там дурацких кризисов. Это ты нервируешь её своим поведением. Ты должен вести себя спокойнее.
– Нет.
– Но ты должен! У матери кусок уже не лезет в горло… и всё из-за какой-то дурацкой пуговицы, торчащей у тебя в ухе. Нельзя же…
– Перестань, Дьюк.
– Сэр?
– Когда ты стал жить отдельно от нас, мы договорились оставаться друзьями. И я всегда рад выслушать твоё мнение, как мнение друга. Но это вовсе не даёт тебе право встревать между мной и твоей матерью – моей женой.
– Но Хьюберт… – протянула его жена.
– Прости, Грейс.
– Ты слишком строг с мальчиком. Это нервирует меня.
– Дьюк уже не мальчик. И я не сказал ничего такого, что могло бы нервировать тебя. Прости.
– Мне тоже очень неудобно, мама. Но если отец считает, что я лезу не в своё дело, что ж… – Дьюк изобразил на лице кривую улыбку. – Чтобы заботиться о ком-то, похоже, мне придется искать себе собственную жену. Барбара, вы согласны выйти за меня замуж?
– Нет, Дьюк.
– Я же предупреждала тебя, Дьюк, что она очень умна, – поспешно вставила его сестра.
– Карен, спусти пары. Но почему, Барбара? Я молод. Я здоров. К тому же не исключено, что у меня когда-нибудь появятся клиенты. А пока мы могли бы прекрасно перебиваться и на вашу зарплату.
– Нет, Дьюк. Я полностью согласна с вашим отцом.
– Что?
– Вернее, следовало бы сказать, что мой отец согласен с вашим. Не знаю, носит ли сейчас мой отец приёмник в ухе, но не сомневаюсь, что он внимательно слушает обычное радио. Дьюк, в нашей семье даже машины снабжены набором первой необходимости на случай войны.
– Серьёзно?
– В багажнике моей машины, что стоит перед вашим парадным входом, той самой, на которой мы с Карен приехали сюда прямо после занятий из колледжа, как раз лежит такой набор. Его заготовил мой отец ещё тогда, когда я поступала в колледж. Папа относится к этому очень серьёзно, и я тоже.
Дьюк Фарнхэм открыл было рот, но закрыл его, так ничего и не сказав. Его отец спросил:
– Барбара, интересно, что же включил в этот набор ваш отец?
– О, множество вещей. Десять галлонов воды. Продукты. Большую канистру бензина. Лекарство. Спальный мешок. Ружьё…
– Вы умеете стрелять?
– Папа научил меня. Лопата. Топор. Одежда. Да, ещё радио. Но самое важное, как он всегда уверял, это вопрос: «Куда?». Если бы я сейчас была в колледже, отец наверняка счёл бы оптимальным вариантом подвал. А здесь, скорее всего, посоветовал бы мне как можно дальше забраться в горы.
– В этом нет никакой необходимости.
– Почему?
– Отец имеет в виду, – объяснила Карен, – что в случае чего вы сможете укрыться вместе с нами в нашей норе.
Барбара вопросительно посмотрела на хозяина дома. Тот объяснил:
– Это наше бомбоубежище. Мой сын называет его «Каприз Фарнхэма». Мне кажется, там вы будете в большей безопасности, чем в горах, – особенно, если учесть тот факт, что всего в десяти милях от нас расположена ракетная база. Поэтому, как только раздастся сигнал тревоги, мы укроемся в убежище. Правильно, Джозеф?
– Да, сэр! В этом случае я соглашусь оставаться у вас на жаловании.
– Чёрта с два! Увольнение произойдёт тотчас же, как прозвучит сирена. И с этого момента платить будешь уже ты.
– Мне тоже придётся платить ренту? – осведомилась Барбара.
– Вам придётся мыть посуду. Каждому придётся что-нибудь делать. Даже Дьюку.
– Меня можно сбросить со счетов, – мрачно сказал Дьюк.
– Что? Но у нас не так уж много посуды, сынок.
– Я не шучу, отец. Хрущёв заявил, что похоронит нас – и ты всеми силами стараешься, чтобы именно так и произошло. Я не собираюсь хоронить себя заживо в какой-то норе.
– Как вам будет угодно, сэр.
– Сыночек! – Его мать отстранила чашку. – Если будет нападение, обещай мне, что ты укроешься вместе с нами в убежище. – На её глазах блеснули слёзы.
Молодой человек некоторое время упрямо молчал, затем вздохнул.
– Если случится нападение – я имею в виду, если прозвучит сигнал тревоги, потому что никакого нападения быть не может – я, так и быть, полезу в эту самую нору. Но я сделаю это, отец, только ради спокойствия матери.
– В любом случае, место для тебя там всегда найдется.
– Лады. А теперь давайте перейдём в гостиную и перекинемся в карты – только уговор: о войне больше ни слова. Годится?
– Согласен. – Его отец поднялся и предложил руку супруге. – Дорогая?
В гостиной Грейс Фарнхэм заявила, что в карты она играть не будет.
– Нет, дорогой, у меня совершенно нет настроения. Ты уж, пожалуйста, составь компанию молодым людям и… Джозеф! Джозеф, принесите мне ещё капельку кофе. Ройяль, я имею в виду. Не смотри на меня так, Хьюберт. Ты ведь прекрасно знаешь, что только это мне и помогает.
– Может быть, тебе лучше принять милтаун, дорогая?
– Я терпеть не могу все эти лекарства. Куда лучше выпить ещё капельку кофе.
Они разбились на пары. Дьюк печально покачал головой:
– Бедная Барбара! Играть вместе с нашим отцом… Сестра, ты предупредила её?
– Оставь свои предупреждения при себе, – посоветовал отец.
