1. Глава 1
Глава 1
Тяжелее всего давался четвертый километр. Почему – не знаю, у меня всегда так. По противности с ним равнялся еще и седьмой, на котором хотелось остановиться и отдышаться, да и мышцы давно уже ныли от перегрузки.
До седьмого еще бежать и бежать! Эта мысль вводила в уныние, хоть я и привычная к марш-броскам, как папа их называл. Да и холод – кажется, под минус двадцать – меня не пугал. Кого в Сибири удивишь морозами в начале января? Зато снег поскрипывал под подошвами тяжелых «армейских» ботинок. Одинокие снежинки срывались с неба, таяли в белых клубах дыхания, едва различимого в свете луны. С двух сторон на дорогу наступал лес, набегал разлапистыми заснеженными ветками.
Холодно, пустынно, одиноко. Мне не привыкать.
Издали донесся собачий вой. К нему присоединился еще и еще один. Нет, не волки. Дворовые псы, скорее всего, из ближайшей Алфеевки, затянули жалобную песню, сетуя на судьбу проглядывающей сквозь черные облака луне.
Привычным движением сдернула со спины рюкзачок. Вытащила телефон, не сбиваясь с шага, контролируя дыхание. Экран навигатора вспыхнул, подтвердив мои догадки. Так и есть, Алфеевка справа, метрах в трехстах начинались первые дома. Через полкилометра поворот. От него до заправки – пять километров, а оттуда – еще два до черты города. С автовокзала идут рейсовые автобусы, доберусь до райцентра. Оттуда и до Малаховки недалеко, а там уже до дома. Могу своим ходом или дяде Сергею позвоню, чтобы забрал.
Засунула телефон в рюкзак. С сожалением подумала, что не стоило ездить на эту вечеринку. Собирались одноклассники, которых я полтора года не видела. Не сказать, чтобы скучала, но… В общем, поехала.
Говорят, как Новый Год встретишь, так его и проведешь. Встретила я так себе, далеко от дома, в компании малознакомых людей. Одноклассников-то приехало – раз, два и обчелся. Закончился праздник ночной дорогой, собственным ритмичным дыханием, шорохом рукавов куртки и скрипом снега под подошвами ботинок. Неужели весь год по лесам бегать?
Хотя могу и бегать, привычная! Да и ночной лес меня не пугал. Дед частенько повторял, что самый страшный зверь – это человек. Пока что из людей вокруг – только я…
Тут услышала звук мотора. Натужно зарычал двигатель, заглушая горестную собачью песню. Машина приближалась, судя по всему, свернув на дорогу, по которой я бежала, из Зверево. Гм, надо же, как совпало! Усмехнувшись про себя, понадеялась, что водителем окажется добрейшей души человек и подвезет до райцентра. Сдернула с лица маску с прорезями, которую надевала, когда бегала в мороз. Отец долго и упорно вбивал в голову, что всегда надо продумывать пути отхода. Поэтому на дурацкой вечеринке с собой оказалась подходящая для бега одежда, да карту перед поездкой изучила.
Поморщилась, вспоминая начало нового, две тысячи четырнадцатого, года. Мужская половина компании к двум часам ночи заметно перебрала. Разговоры пошли неадекватные, да и руки некоторые стали распускать. Я, попрощавшись, ушла спать, решив, что не стоит ломать эти самые руки. Дом, куда нас пригласили, был большим, и нам с Ленкой, моей школьной подругой, выделили одну из комнат на втором этаже. Мне показалось, что мое отсутствие никто не заметит.
Показалось. Когда почти задремала, после того как долго прислушивалась к звукам музыки и взрывам смеха, притопал Ромка Морозов – тот еще идиот, со школы ко мне неравнодушный. Закрыл за собой дверь и, покачиваясь, пошел к кровати, при этом стаскивая с себя штаны. Наверное, думал, что мы сольемся в оргазме. В Новогоднюю Ночь происходят чудеса, и, быть может, я сменю гнев на милость.
Не сменила. Да и противно стало до ужаса. Пока он искал меня в пустой кровати, рассказывая о своих эротических фантазиях и о том, как в меня с четвертого класса влюблен, выскользнула из комнаты. Натянула лыжные штаны, запихнула единственное выходное платье в рюкзак. Затем – спортивная куртка, ботинки, шапка, варежки. Написала СМС-ку Ленке, чтобы не волновалась. Отвлекать подругу не стала – судя по звукам из гостиной, всем давно не до Машки Громовой – меня то есть, – у которой явные проблемы с противоположным полом.
Не могу я так! Чтобы сразу – и в постель. А даже и не сразу… тоже не могу. Мне этого не надо! Мне вообще никого и ничего не надо.
Папа всегда говорил, что любовь – это боль. Я ему верила. Он был единственный, кто меня любил. Кроме бабушки с дедушкой. Правда, папа всегда хотел мальчика. Мама, наверное, тоже. Настолько разочаровалась, когда я родилась, что бросила нас, пропав навсегда. Все эти годы – мне скоро девятнадцать – не давала о себе знать. Воспитали меня отец, дед и бабушка. Жили мы в лесу, километрах в восьми от Малаховки. Дед – лесник, отец получал военную пенсию, вернувшись домой после ранения. Бабушка досрочно вышла на пенсию, уволилась из школы, потому что у них случилась я. Я случилась совсем малышкой, от силы несколько месяцев, не больше. Где моя мама – никто не говорил. Подозреваю, потому что не знали.
Так и жили. У нас был хороший дом, большой, с баней. Как раз около реки, на другую сторону которой вел шаткий мостик. Мы купались с отцом, как только сходил лед, а бабушка говорила, что мы – странные. Мы были не странными, а закаленными. Папа с дедом поставили еще несколько сараев, в которых хранили дрова, технику и снегоходы. Еще у нас жили собаки – кавказцы – добрейшие и ласковые создания. Бабушка разводила огород и, кажется, совсем не скучала по работе и городу. До пенсии она была учительницей младших классов и занималась со мной по школьной программе. Бабушка меня очень хвалила, говорила, что не в отца умом пошла. С папой же постоянно ругалась, когда думала, что я не слышу.
- Артем, мы не можем больше тянуть! Ее надо отправить в школу. Посмотри на Машу – это Маугли, а не ребенок! Она и детей-то живых не видела…
Я пряталась на чердаке, свисая оттуда летучей мышью, чтобы удобнее было подслушивать. Хотела возразить, что детей я видела. Целых два раза. Меня в райцентр возили, когда обувь новую покупали. Ничего такие дети, смешные. Только странные немного – бегают и кричат не по делу. Отец обычно отмалчивался либо бурчал, что сами меня вырастят. Но бабушка заводилась сильнее и сильнее:
- Причем Маугли с винтовкой в руках! Она ведь девочка, а вы кого растите? Спецназ, подразделение «Альфа»?! Артем, опомнись! Ей в куклы надо играть, а не в войну. И рысь эта… И ты, Аркадий, – деда так звали, – туда же, старый дурак! Еще бы тигра притащил!
Дед, посмеиваясь, возражал в усы, что тигры у нас не водятся. В Сибири живем, а не на Дальнем Востоке, а то бы притащил. Он был потомственный охотник, на медведя ходил до семидесяти лет. Научил меня стрелять из всех видов оружия, что в изобилии водилось дома. Я предпочитала обычную гладкостволку. Нравилось ощущать, как вдавливает приклад в плечо, и чувствовать в руках приятную, уверенную тяжесть.
