В то время как европейские страны вели между собой ожесточённую борьбу за право владения землями Нового света и господство на водах Атлантического океана, Япония ещё не являлась единым государством. Конечно, император номинально считался верховным правителем всей страны, но истинная власть над разрозненными японскими княжествами была сосредоточена в руках даймё – князей-воинов, глав могущественных кланов самурайского сословия.
Количество княжеств постоянно менялось в большую или меньшую сторону зависимости от исхода очередной битвы между враждующими кланами. Бывало даже и так, что наследники одного даймё делили его княжество между собой на несколько частей, тем самым основывая свои собственные.
Если одним прекрасным утром княжеств в Японии насчитывалось около двухсот, то это вовсе не давало гарантии, что на следующий день их не станет на сотню меньше или на десяток больше. Но это возможно было узнать только в том случае, если вам вообще будет позволено проснуться этим прекрасным утром.
И вот, в тридцатые годы шестнадцатого столетия, в эпоху, называемую Сэнгоку дзидай – смутное время – с разницей в несколько лет на свет появились три мальчика, которым со временем суждено было стать тремя великими полководцами, объединившими впоследствии разрозненные японские княжества в единое государство.
Об этих героях написано немало книг и снято огромное количество фильмов. Одним из подобных шедевров является книга Ёсикавы Эйдзи «Честь самурая», рассказывающая о жизни поистине выдающегося человека, тайко Тоётоме Хидэёси.
Но в моей повести немаловажная роль отведена другому человеку, который первым поставил перед собой цель объединения Японии. Имя его – Ода Нобунага.
Он появился в моей жизни внезапно, совершенно непредсказуемым образом, я и представить себе не могла, что когда-нибудь со мной может произойти подобное событие. Но, однако, это случилось, и я, вспоминая иногда ту самую встречу, не перестаю удивляться, как же разумно устроен Мир, как гармонично и чётко сплетаются нити жизней совершенно различных людей в одну единую заранее определённую Судьбу. И как сложно порой выбрать между мечтой и реальностью, между личными чувствами и чувством долга. Имеем ли мы право по собственной воле изменять Мир так, как хотелось бы, чтобы он стал таким, каким мы хотим его видеть?
А если знать заранее, к чему приведёт изменение заведомо предопределённых событий, уже происходивших когда-то, можно ли найти в себе силы отказаться от Мечты, сделать всё возможное, чтобы она не воплотилась в реальность, только чтобы сохранить Мир в привычном для нас виде?
Этот вопрос я задавала себе и другим неоднократно, но ответ после краткого раздумья всегда приходил один и тот же – это наш долг. Долг каждого, живущего в этом Мире. Нельзя ставить свою личность превыше Судьбы – её месть будет жестокой. Подчинись Судьбе, сделай всё, чтобы подчинить ей мятежные души – и она отблагодарит тебя за верность.
Но ответить на вопрос легче, чем поступить согласно разумному решению. Это тяжело, настолько тяжело, что я поняла это, только пройдя через всё то, что уготовила мне Судьба. Я заставила себя сделать это, хотя мне казалось, что я собственными же руками убиваю свою мечту, свою любовь, того, кто был и будет для меня величайшим человеком из всех, когда-либо живших на Земле.
Но всё должно свершаться так, как было задумано свыше. Изменить Судьбу одного человека – значит изменить судьбу всего Мира. А кто мы такие, чтобы решать за всех, единолично идя наперекор Судьбе, наперекор воле богов и Будд? Нам никто не давал и никогда не предоставит права решать за других. Мы в ответе только за себя, только за свои мысли, за свои деяния, за свои грехи и за свои благие намерения. Игры в богов обычно заканчиваются весьма прискорбно, как бы весело они не начинались.
Да вспомните хотя бы знаменитое аниме «Тетрадь Смерти». Красивая история и так хорошо всё начиналось, а чем всё завершилось? А литературные произведения и фильмы о путешествиях во времени. Вспомнили? Задумались? Вот об этом-то я и пытаюсь сказать. Даже бабочка, случайно раздавленная в траве не тем существом и не в истинный момент смерти, предначертанный ей свыше, может изменить Мир до полной неузнаваемости.
Но я немного отошла от темы своего повествования, хотя, конечно, основная роль в нём отводится событиям, связанным именно с путешествием во времени и попытке сыграть в бога-вершителя Судеб. Итак. Вернусь к тому, с чего начала писать свой рассказ. К той памятной встрече с человеком, навсегда изменившим мои представления о Мире.
Звонок мобильника, раздавшийся в десять часов прекрасного воскресного утра, заставил меня с интересом взглянуть на имя, отобразившееся на экране телефона. Кому я могла понадобиться в такое время? Но, увидев, что звонит мой давний друг Сергей, всё время подкидывающий мне интересные идеи по поводу того, как можно провести выходной, я с улыбкой ответила:
– Да, слушаю.
– Привет! Что делаешь сегодня? – Спросил Сергей.
– Да вот пока планов никаких. А ты что-то можешь предложить?
– Да. Не желаешь сходить на выставку «Сорок семь ронинов»?
– Конечно, желаю! Давно туда собираюсь, между прочим!
– Отлично! Тогда встретимся на Театральной в центре зала, в половине двенадцатого!
– О» кей! Договорились! – Ответила я, и радостно принялась за сборы.
Сорок семь ронинов, верные вассалы князя Асано, ставшие символом величайшей верности, уже более трёхсот лет выносят мозг всем и каждому, кто берётся за изучение их истории.
Кто-то считает их воистину выдающимися личностями, мудрыми и преданными самураями, в совершенстве спланировавшими и исполнившими справедливую месть. Кто-то наоборот говорит, что их действия были лишены основания – если ронины хотели показать всему Миру, что приговор их господину был вынесен несправедливо, они должны были последовать за ним в мир иной, не прихватывая никого по дороге. А кто-то вообще полагает, что не стоило и заморачиваться по поводу того, что какой-то нервный товарищ не сдержал порыва зарубить на месте зловредного старикашку, который в явном приступе маразма сказал ему пару неприятных слов.
Честно говоря, я отношусь к третьей категории. И вообще, я больше люблю шестнадцатый век, время великих полководцев, таких как Такэда Сингэн, Уэсуги Кэнсин, Тоётоме Хидэёси, Токугава Иэясу, Ода Нобунага…
Нобунага. Это имя стало для меня символом несравненного мужества, выдающегося ума, непреклонного характера, а сам обладатель этого имени – воплощением идеального мужчины в моём понимании. Он до такой степени увлёк меня, что я как-то подумала: а что, если бы Акэти Мицухидэ не совершил своего мерзкого предательства, что, если бы Нобунага продолжал жить ещё какое-то время, ещё, скажем, лет двадцать? Что было бы тогда? Гадать об этом можно часами и так и не прийти к единственно верному варианту ответа. Никому не дано узнать, как сложится дальнейшая судьба нашего Мира, если в один определённый момент Истории внести небольшую корректировку. Или, всё же, дано?
