Каменные ступени царского дворца в Сузах были влажны от дождя, который только начинал моросить. В мелких шершавых углублениях вскоре соберется влага, затем она смешается с пылью и частицами песка, затем ступени станут скользкими. Выходя из дворца, тем более в темноте, нужно быть особенно осторожным…
Именно такие мысли посетили вдруг полководца Меркса Датиса в тот момент, когда он спешил на встречу с царем. Надвигаются большие события. Впрочем, последние годы история Персии складывалась только из больших событий. И, может быть, небольшого числа мелких неудач.
Неудач царь не прощал. Не хотелось бы оказаться на месте того, кто стал виновником нарушения планов повелителя. Царь помнил обо всем. Срыв любых замыслов раздражал Вседержителя и вызывал жгучее желание вернуться к делу снова и снова. Пусть даже довести задуманное до конца выпадет лишь на долю потомков.
Датис был один, без своей обычной маленькой свиты. Царь пожелал видеть только его и только вечером. Наверное, потому, что природа в сумеречное время успокаивалась, а повелитель желал обсудить важный вопрос в спокойной обстановке.
Датис прошел мимо стражников, которые узнали военачальника и почтительно склонились перед ним. О его заслугах знали и говорили все. Торговцы на базаре, солдаты в компаниях, крестьяне на полях.
Датиса ждали, чтобы проводить в покои царя. Полководец сбросил свой плащ, обнажил голову и последовал за провожатым.
Дарий стоял у окна, даже не пытаясь вглядеться в затянутое тучами небо. Собственно, туч не было видно. Быстро наступившая ночная темнота буквально на глазах скрыла тучи и заставила небо почернеть.
Опустившись на колено, полководец склонил голову.
Дарий не повернулся к нему, только произнес:
– Когда мои войска идут на врага, похожи ли они на эту густую пелену, которая поглощает все, что встречается ей?
Датис, не поднимая головы, шевельнул бровями. Он промолчал, желая дать царю высказать свою мысль до конца. Военачальник был слишком умен, чтобы пытаться навязать свое мнение другому человеку, тем более царю.
– Мои войска бесчисленны, подобно каплям дождя, которые покрывают землю и питают ее живительной влагой. На смену одним каплям прольются другие. Реки станут полноводнее. Моря станут величественнее. А земля будет благоухать, выставляя напоказ свое могущество.
Датис не был силен в философии. Он предпочитал действовать мечом, а не рассуждениями о божественном предназначении дождевой воды.
Дарий повернулся к военачальнику.
– Датис, сегодня я настроен слушать тебя. Звезды говорят, что сегодня я услышу от тебя то, что порадует мое сердце.
– О, мой повелитель…
Полководец не решался встать с колена. Каменная плита холодила кожу, а Датис не любил испытывать подобные неудобства. Он твердо переносил тяготы военных походов, но подобные мелочи его немного раздражали.
– Подойди, Датис.
Военачальник с облегчением в душе встал и, почтительно склонившись, приблизился к царю.
– Мой повелитель…
Дарий высоко задрал голову, так что была отчетливо видна его шея, густо поросшая волосами, и поджал губы. Очевидно, он подумал о чем-то очень важном.
Датис не умел читать мысли. Хотя мысли у царя наверняка были теми же, что и два года тому назад, и четыре, и восемь.
– Датис, я до сих пор оплакиваю потерю трехсот кораблей, утонувших в Эгейском море позапрошлым летом.
Полководец мысленно опустил голову.
– О, мой повелитель, это была неслыханная потеря.
– Боги были неблагосклонны ко мне. Они послали страшную бурю. Я лишился огромного флота.
– Мой повелитель, новый флот ждет твоего приказа. Корабли готовы отплыть к греческим берегам.
Царь продолжал качать головой.
– Буря погубила столько славных воинов, они были лучшими в мире.
– Мой повелитель, тридцать тысяч солдат готовы отправиться в путь прямо сейчас. Они ждут твоего слова.
– Я накажу Афины. Их помощь Милету станет для них вечным проклятием. Жаль, что возмездие не свершилось еще два года назад.
– Мой повелитель, не поздно исправить ошибку судьбы. Войска готовы, корабли ждут сигнала, полководцы верят в победу.
Дарий мстительно улыбнулся.
– Да-да, Афины падут. Мои сатрапы займут пышные дворцы. Мои солдаты будут иметь все – греческое золото, афинских женщин. Ты отдашь приказ не щадить врага. Пусть мои воины насладятся победой. А потом, быть может, исчезнут с лика земли.
– Мой повелитель, твои войска сделают все, что ты пожелаешь…
Голос Дария звучал все громче.
– Сначала Эретрия. Она стоит на моем пути. Затем Афины. Я хочу, чтобы боги помогли мне.
– Мой повелитель, нужно умилостивить судьбу.
Дарий внимательно посмотрел на полководца.
– Умилостивить? Да все мои помыслы обращены к небу. Все мои слова просят только об одном – о милости. Все мои жертвы – во имя благосклонности судьбы.
– Может быть, этого не вполне достаточно?
– Да разве потеря целого флота – трехсот кораблей – не великая жертва?
Датис понял, что сказал лишнее. Царя нельзя раздражать. И тем не менее он решил прояснить свою мысль и высказать ее до конца.
– О, мой повелитель, я ничуть не усомнился в твоих великих жертвах, я только хотел сказать, что, может быть, боги ждут от тебя иного?
Дарий задумался.
– Я уже немолод. Возможно, существует то, что богам милее, чем все, что я делал до сих пор.
Как человек военный, шагающий по земле и не лишенный людских недостатков, Датис уже подумывал о том, как хотя бы немного досадить священнослужителям, которые претендовали на определенную долю власти в империи Дария.
Такой же власти хотели и военные, хотя они уже получили многие привилегии – военная машина действовала и приносила свои плоды.
– Мой повелитель, пусть жрецы откроют тебе все сокровенные тайны. Я уверен, что у них есть средство, которое они хранят ото всех. Даже от тебя.
Весьма тонкий ход – использовать подозрительность Дария. Но нужно быть осторожным. Чтобы сомнения Дария насчет преданности приближенных не коснулись самого полководца.
Так и есть. Царь чересчур внимательно посмотрел в глаза военачальнику, но ничего не сказал. Датис выдержал этот взгляд, изо всех сил пытаясь придать своему лицу самое честное выражение.
Дарий отвернулся. Он снова взглянул на черное небо, прислушался к шуршанию дождя, который становился все сильнее. Царь приблизился к Мерксу и спросил:
– Что это у тебя?
Полководец помотал головой, осматривая себя, и вопросительно взглянул на царя.
– Мой повелитель?..
– Вот это.
Дарий ткнул пальцем в грудь военачальника.
Датис понял, о чем идет речь.
– Это талисман, мой повелитель.
– Он тебя оберегает?
– О да, мой повелитель. Благодаря ему я еще жив. Война – это война. И хочется быть в ней победителем.
Дарий коснулся бронзового медальона.
– Талисман… – задумчиво произнес он.
