Глава 1. Точка невозврата
Эва сидела на полу своей почти опустевшей квартиры, окружённая коробками, и ощущала, как пространство вокруг неё становится всё более пустым и холодным. Воздух был густым и застоявшимся, пахло пылью, картоном и чем-то ещё – смесью старых воспоминаний и неизбежных перемен. Всё, что она когда-то считала своей жизнью, теперь умещалось в эти коробки: книги с пометками на полях, рамки с фотографиями, альбомы с песнями, которые любил её муж.
Глядя на беспорядок, её взгляд задерживался на странных вещах. Перчатка без пары, обгоревшая свеча, лежащая отдельно от набора, и старый ключ, происхождение которого она уже не помнила. Каждая вещь отзывалась в её памяти, как обрывок недопетой мелодии, заставляя сердце сжиматься.
Она зажмурилась, закрыв глаза от боли, и глубоко вздохнула.
– Довольно, – пробормотала она, как бы прогоняя тишину своими словами.
Но тишина не уходила. Она только усиливалась, обволакивала её, словно напоминая: здесь больше ничего не осталось. Никаких слов, никакой надежды. Всё ушло.
Две недели назад Эва потеряла работу. И хотя она пыталась убедить себя, что это к лучшему, в глубине души знала, что утрата была слишком велика. Это не была просто работа – это была её гордость, её способ менять мир. Она была журналистом, из тех, кто ещё верил, что правда имеет значение.
Тот последний разговор с редактором всё ещё звенел в её голове, как жгучее напоминание.
– Эва, я не могу больше прикрывать тебя. Это слишком крупная игра, понимаешь? Мы должны закрыть тему.
– Закрыть? – её голос сорвался, но она не могла остановиться. – Это же чистая коррупция! Мы не можем молчать!
Редактор устало потер виски, и его лицо, кажется, стало старше на несколько лет.
– Можем, – сказал он, и этим одним словом закрыл для неё все двери.
С тех пор её жизнь, словно катящаяся вниз лавина, шла по пути утрат и разочарований. Долги за квартиру, давление со стороны кредиторов, чувство вины за ошибки, которые она даже не могла понять, стали её постоянными спутниками. Но самым тяжёлым был груз утраты. Прошло больше года с тех пор, как её муж, Игорь, ушёл, но пустота была всё такой же осязаемой. Она ловила себя на мысли, что всё ещё держит его номер в телефоне.
Иногда, в полусне, ей казалось, что он вот-вот откроет дверь и скажет привычное:
– Эва, всё наладится. Ты только подожди.
Но дверь оставалась закрытой.
В тот вечер, сидя на полу, окружённая коробками, Эва не решалась встать. Её взгляд упал на одну из коробок, на которой красным маркером было написано: «Не трогать». В ней хранились вещи из её детства – последнее, что она сохранила из старого дома родителей. Она знала, что это не просто вещи, а часть её прошлого, которая не поддаётся объяснению.
Она открыла крышку. Сверху лежала карта – выцветший лист с контуром береговой линии, изгибами старого побережья. Вдоль края было написано её детской рукой: «Место, где я всегда счастлива».
Это был её последний отпуск с родителями – маленький городок у моря, который она обожала всей душой. Там был домик с верандой, старые рыбацкие лодки, запах сосен и вечный шум волн, который всегда убаюкивал её.
Эва медленно провела пальцем по карте. Что-то внутри неё дрогнуло. Где-то в глубине души зародилась мысль, которую она так долго пыталась вытолкнуть. Она вслух, едва слышно, произнесла:
– А что, если начать сначала?
Это была мысль, которую она боялась даже себе самой признаться. Но именно она, несмотря на всю свою безумность, казалась единственной правильной. Единственным возможным путём вперёд.
Через три дня Эва сидела в полупустом вагоне, смотрела в окно, и стук колёс успокаивал её, как ритм сердца. Она не взяла с собой много вещей – только пару чемоданов и коробку с надписью «Не трогать». Всё остальное осталось позади. Она не знала, что её ждёт, но знала, что не хочет возвращаться к тому, что было.
Поезд остановился на маленькой станции, и Эва вышла на платформу, поправив лёгкий шарф, чувствуя, как её окружает влажный, насыщенный солью воздух. Вокзал был крошечным, с облупившейся краской на стенах, но всё в этом месте казалось удивительно знакомым. Она пошла по узкой улице, ведущей к центру городка, и остановилась у кафе с выцветшей вывеской: «Веранда».
– Даже вывеску не сменили, – прошептала она, улыбнувшись впервые за долгое время.
Ей хотелось верить, что здесь всё будет иначе. Она ещё не знала, зачем приехала, что будет делать и как долго останется. Но впервые за долгое время она почувствовала, что сделала правильный выбор. Здесь, в этом городе, она почувствовала, что у неё есть шанс на новую жизнь.
Эва ещё не знала, что этот город станет для неё больше, чем просто укрытием. Здесь она встретит людей, которые научат её жить заново.
Эва нерешительно остановилась у двери кафе. Маленькое заведение с облупившейся вывеской выглядело так же, как двадцать лет назад, когда она была здесь ребёнком. Тёплый свет пробивался из окна, обещая уют и спокойствие, которые она так давно не чувствовала. Взгляд Эвы задержался на этом свете, как на луче надежды в её новом, смутном мире.
Внутри всё казалось знакомым, но время всё же внесло свои правки. Столы из тёмного дерева, выцветшие занавески, запах свежего хлеба и ванили – всё это будто звало её войти, словно утешение для души. На стене над кассой висела табличка с белыми буквами, слегка затёртыми временем: «Если не знаешь, что делать, сделай шаг вперёд».
Эва улыбнулась краем губ. «Хороший совет», – подумала она, и толкнула дверь, пропуская в себя тепло и запах этого места.
– Здравствуйте, дорогая! – раздался тёплый, почти мамин голос откуда-то из глубины зала.
Эва подняла глаза и увидела женщину лет шестидесяти с седыми, но ухоженными волосами, собранными в аккуратный пучок. Она стояла за стойкой, обтирая руки белоснежным полотенцем, и смотрела на Эву с таким выражением, будто узнала её, несмотря на годы.
– Вы к нам надолго? – спросила она, даже не дожидаясь заказа.
– Возможно, – ответила Эва, удивляясь своей нерешительности. – Я здесь впервые за много лет.
– Все сюда возвращаются, – загадочно сказала женщина, жестом приглашая Эву сесть. – У нас тут уютно. Как вас зовут, милая?
– Эва, – ответила она, усаживаясь за столик у окна. – А вас?
– Вера, – представилась хозяйка. – Я здесь давно, с самого открытия. И, судя по всему, вы теперь тоже останетесь.
Эва хотела спросить, почему Вера так уверена, но промолчала. Женщина уже направлялась к стойке, чтобы поставить чайник и нарезать свежий хлеб.
