Кейтлин
С тех пор, как я танцую, я больше не должна быть такой напряженной. Ведь репетиции всегда проходят одинаково, и я уже получилa главную роль, как и предыдущие пять раз. Меня не зря называют восходящей звездой Американского театра балета, и я далека от того, чтобы украсть свое место. Я боролась и многим пожертвовала, чтобы добиться этого. Танец-неотъемлемая часть моей жизни, моего существа, и не может быть и речи о том, чтобы последние события мешали мне быть мной. Я закрываю глаза, делаю пустоту вокруг себя и вспоминаю решающие шаги, которые вели меня в этот момент.
Я приехала в Нью-Йорк в свои молодые годы благодаря моему тогдашнему учителю танцев и его постоянной настойчивости в отношении моих родителей. Я никогда не смогу отблагодарить его за то будущее, которое он мне дал. Я до сих пор помню, как он подвергался преследованиям моих родителей. Мейсон Джаз – очень решительный человек, если не сказать больше, и мой успех был для него важен. Я начала балет, как и многие маленькие девочки, в возрасте четырех лет, когда меня подтолкнула моя мать, которая надеялась направить мое изобилие энергии, позволяя мне открыться миру и людям вокруг меня С высоты своего 1 метра я была очень замкнутым ребенком в поисках выхода для Вихря эмоций, которые тлеют во мне и которые я не понимала. Все было источником внутренних конфликтов, стрессов, вплоть до приступа паники. Поэтому я очень рано сделала выбор, чтобы говорить очень мало и держаться подальше от любого социального взаимодействия. Врач диагностировал у меня форму аутизма, достаточно легкую, чтобы позволить мне нормально жить и умственные способности в среднем, но достаточно развитую, чтобы человеческие отношения были для меня настоящей проблемой. В то время это ничего не значило для маленького ребенка, которым я была, кроме того, что я отличалась от других детей, и мне не нужен был этот господин в белом халате, чтобы заметить меня. Моя мама думала, что танец может быть лекарством от моих недугов, способом выразить то, что я сдерживаю в своем теле и сердце. Если бы она знала тогда, как далеко это приведет нас, то, возможно, дважды подумала бы об этом. Мейсон очень быстро увидел мой потенциал и как простое хобби стала моей страстью, всепоглощающей и изменившей жизнь всей семьи, а также их видение будущего.
Танец действительно был настоящим чудодейственным лекарством. Через нее я выражала все, что чувствовала внутри : ярость, зависть, любовь. Я начала конкурсы танцев всего в шесть лет, поражая присяжных своей зрелостью и набивая призы каждый раз, когда мои родители гоняли меня из города в город по доброй воле, несмотря на это, путешествуя по Флориде вдоль и поперек. Мои родители в то время давали мне все, чтобы не мешать моему прогрессу, оставляя в стороне свои желания и потребности. Ничего другого не существовало, кроме танца, в конце концов, совершенно противоположное тому, что хотели мои родители, которые хотели что бы я открылас миру. Мой график школьной работы был перегружен между классическими школьными уроками, которые я должна была посещать, и 10 часами танцев в неделю, но этого мне никогда не было достаточно. Тогда я жила только ради этого. Мой отец работал бесчисленное количество дополнительных часов, чтобы оплатить мои уроки, и семейный бюджет был ограничен, хотя Мейсон не заставлял нас платить за все. Моим родителям пришлось отказаться от желания второго ребенка из-за нехватки времени и средств. Когда мне было восемь лет, всем было очевидно, что так не может продолжаться вечно. Проблема была в том, что танец стал моим наркотиком, и я не могла без него. Недели отпуска всегда были настоящей чувственной пыткой, несмотря на мои одинокие тренировки возвращение к занятиям танцами- настоящее облегчение, дыхание кислорода, необходимое для моего выживания. Поэтому мой учитель обсудил с моими родителями идею отправить меня в Нью-Йорк, в школу американского балета, рай на земле в моих глазах. Их категорический и немедленный отказ был ударом в моем маленьком сердце. Они отказали мне в праве быть нормальным, быть собой. Оглядываясь назад, я понимаю все жертвы, которые они принесли, чтобы я могла осуществить свою мечту, но в то время я была слишком молода, чтобы понять, и я на них обижалас. Чрезвычайно..
– Отправьте меня, пожалуйста, в эту специализированную школу. Мейсон сказал, что она идеально подойдет для меня.
– Это не возможно, Кейтлин. У нас есть работа, друзья, дом, и не может быть и речи, что ты уезжаешь одна на тысячи миль отсюда.
– Но я все равно одна, хотя какая ей разница ???
Я ушла от их обиженных взглядов, укрывшись в доме моей доверенной и безусловной поклонницы номер один, моей бабушки, которая жила всего в нескольких кварталах.
– Бабушка, они не позволяют мне осуществить мою мечту. Они предпочитают, чтобы я была официанткой, но я рождена, чтобы танцевать. Вы это знаете. Я могу сказать все с помощью шагов. Мне это нужно, чтобы чувствовать себя хорошо. Почему они этого не понимают ?
– Эй, моя Кейтлин Кэт, успокойся. Давай обнимемся с бабушкой.
Прижавшись к ней в объятиях, прислушиваясь к ее медленному, ровному дыханию, мои мучения всегда утихали. У нее до сих пор есть этот розовый аромат, который поднимается вам в голову, и этот голос, заданный из-за долгого жизненного опыта. Она всегда была единственной, с кем я чувствую себя как все. Она понимает меня даже тогда, когда я не произношу ни звука. Она никогда не считала меня кем-то странным, просто своей обожаемой маленькой девочкой, которую она ласково прозвала Кейтлин Кэт.
– В свое время все наладится, Мой котенок. Ты увидишь.
Я не поверила ей, но ничего не возразила, потому что она была и остается сегодня человеком которого я не хотела ни под каким предлогом. К тому же бабушка была права. Прошло два года. Два долгих года битвы между моими упрямыми родителями и настойчивым учителем, два года разочарования и возвращения туда и обратно к дому бабушки, чтобы успокоить меня, но в итоге мы покинули Флориду. Мои родители были переведены в Нью-Йорк, чтобы иметь возможность следовать за мной в этом приключении, считая меня слишком молодой, чтобы быть вдали от моей семьи. Этот день был настоящим разрывом. В своем стремлении поступить в В своем стремлении поступить в специализированну школу, оправдывающую мои надежды, я не понимала, что покинуть это солнечное место-значит уйти от бабушки. Это была неизмеримая боль, только что успокоенная обещанием, которое она дала мне.
