Посвящается моему племяннику Сергею Данилову.
«WAAAGH!»
Тут тебя ждет не меньшая мясорубка.
Тандерболт1 – один из основных истребителей ВВС США времен второй мировой войны. Особенно хорошо выполнял роль штурмовика.
Я отдыхал на даче, когда всё это началось.
«Тандерболт!» – только это восклицание сорвалось с моих губ, когда мелкий, неприметный инопланетянин непонятного синего цвета с большими черными глазами и овальной большой лысой головой сунул мне в руки оружие.
– Держи, разберешься. Патроны бесконечны, так как телепортируются с наших военных баз. Можешь их не беречь, а вот ружье лучше не теряй. Полезная вещь, скажу я тебе. Извини, времени нет, я отчаливаю с вашей планеты. Что-то пошло не так, и все люди превратились в невесть что, – его слова пронеслись в моей голове через телепатические образы. – Ты один из немногих, кто не переродился. Так что… – Он не договорил, вдруг резко дернул головой и растворился в воздухе, оставив меня с непонятной штуковиной, напоминающей дробовик.
– Тандерболт! – повторил я и сплюнул (не так, чтобы прямо совсем плюнул, но обозначил свое отношение к данной ситуации).
Тандерболт для меня – это одно из самых жестоких ругательств. Сам не понимаю, как так получилось. Матом я никогда не ругался и ругаться не собираюсь, но разные злобные словечки во мне порой не удерживаются. Когда этот тандерболт поселился в моем лексиконе, я не помню, да и ладно. Главное, что этим словом я частенько выражаю все свое негативное отношение к происходящему. Так что не обращайте внимания, это у меня манера говорить такая.
Я повертел дробовик в руках: вроде всё на месте – ствол, спусковой крючок, приклад… В оружии я не очень хорошо разбираюсь, знакомился с ним только в компьютерных играх, но отличить ружье от бензопилы смогу, в этом не сомневайтесь.
Дачный участок, которым я владел, был совсем небольшим, всего шесть соток, но мне хватало. Обрабатывать я его особо не обрабатывал, засеяв все свободное пространство травой и цветами. Зато соседские участки могли гордиться наличием высокоурожайных грядок в гораздо большей степени, чем мой. Но не суть важно. Немного обалдело постояв на крыльце, я не мог понять, что от меня требуется, что могло случиться, и вообще, зачем мне дробовик?
Подойдя к сетке-рабице, изображавшей забор между моим участком и соседним справа, я увидел, что мужчина валяется на земле без всяких признаков жизни.
– Алексей Михалыч! – крикнул я. – Эй, вы живы там?
Ноль эмоций. Надо было что-то предпринять, но вот что? Через сетку лезть не хотелось – неудобно как-то, а вот попытаться зайти через главные ворота можно было попробовать. Бодрым шагом я выскочил на дорожку, быстро добрался до соседской железной резной калитки и легко перескочил ее (может быть, проще было бы поискать щеколду с внутренней стороны, но я поленился).
– Сосед! – крикнул я еще разок, стараясь показать свое присутствие, обходя небольшой, но аккуратный деревянный домик, сделанный из сруба и обшитый вагонкой.
Выскочив за угол, я обнаружил, что сосед исчез, и только поврежденные растения да вмятина на земле говорили о том, что только недавно здесь лежало грузное тело.
– Алексей Мих… – попробовал снова крикнуть я, но звук застрял у меня в груди – сзади послышалось шуршание щебенки.
Щебенка – это дорожка, тут же пронеслось в голове, а раз я ее слышу, значит, кто-то на этой дорожке есть. Сделав это нехитрое умозаключение, я резко обернулся. Желание отпрыгнуть появилось сразу и удерживалось во мне довольно долго. Я лишь с большим трудом сдержал этот порыв, постаравшись не выставить себя полным дураком. Ко мне приближался сосед, вот только что-то в его движениях выглядело слегка подозрительным: может быть, волочащаяся правая нога, может быть, пустой взгляд совершенно черных глаз, а может быть, посиневшее лицо и вперед протянутые руки.
– Алексей Михайлович, с вами все в порядке? – попытался я уточнить ситуацию, но в ответ не услышал ничего вразумительного, разве что пару хрюков и мычание. – Э-э… стойте! Подождите! – Я не знал, что говорить, зато начал потихоньку отступать назад. – Алексей Михалыч, остановитесь, вы… как-то подозрительно выглядите!
Я старался не сорваться на крик, но, кажется, мне это не удалось. Как-то страшно выглядел сосед, неестественно и грубо. Руки мои непроизвольно сжали теплую сталь ружья (на самом деле я не могу сказать, из какого материала было сделано оружие – может быть, инопланетяне и не знали, что такое сталь, но мне такая характеристика в тот момент показалась весьма уместной, внушающей уверенность, так сказать).
– Может, у вас инсульт или инфаркт какой-нибудь? – вновь попытался я наладить контакт.
Хорошо еще, что сосед еле волочил ноги, а то бы уже давно оказался рядом со мной, и чем это могло бы закончиться, я даже не представляю.
– Стойте, я буду стрелять! – Вот теперь я точно сорвался на крик.
«Интересно, тут есть предохранитель?» – сразу подумалось, но отвести взгляд от страшного соседа, чтобы глянуть на ружье, я не решился.
– Последний раз предупреждаю! – Я вскинул дробовик и прицелился человеку в ногу.
Убивать его я не собирался, только слегка ранить, не более того. Непонятно откуда заиграла легкая приятная успокаивающая музыка. Я непроизвольно улыбнулся. Сосед оказался уже метрах в четырех от меня, и тут руки не выдержали, а палец нажал на спусковой крючок.
Совершенно бесшумный выстрел не смог заставить взлететь каких-то пичуг с яблони. И птицам повезло, они не видели всего того, что творилось внизу, а это значит, что жизнерадостное щебетание никуда не делось. Зато соседу разнесло всю правую ногу, и его отбросило назад.
– Ничего себе! – вырвалось у меня. – Вот уж долбануло так долбануло… Э-э-э, извини, – пробормотал я, хотя о каких извинениях могла идти речь, когда сосед теперь наверняка останется инвалидом на всю жизнь.
Михалыч зарычал и приподнялся на руках, взглянул на меня невидящим взором и пополз в мою сторону, жадно загребая руками землю.
– Да что ж такое-то! – ужаснулся я. – Стой… точнее, лежи! Не шевелись! Сейчас скорую вызову, они тебя спасут! – Я сам не понимал, что говорил, в голове образовался какой-то сумбур мыслей, который никак не хотел упорядочиться. – Я… это… снова стрельну!
Несмотря на то, что сосед полз очень медленно, мне вскоре потребовалось отступить назад, чтобы он не зацепил мои ботинки своей грязной рукой. За ним оставался ярко-красный кровавый след. Кровь так и текла из ноги, не собираясь останавливаться.
