Андрей Синельников - Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги
Название: Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги"

«В своей лаборатории, расположенной в скрытом лесном замке владетелей земли Острийской, маркграфов Восточных уделов Баварии и Штирии – Бабенбергов, к западу от города Бамберг, утром притирал глаза, щурясь на восходящее солнце, древний монах. Он был настолько древен и стар, что, как старый валун у замка, порос мхом слухов и сказок, сложенных про него в окрестных деревнях досужими сказителями. Даже в замке графа менестрели и ваганты пели, в охотку, о нем дивные эды. Звали монаха Бертольдом Шварцем, или по-словенски Черным Медведем, за дремучесть его проживания в своей башне, как в берлоге, да за вечно черное платье, носимое им в миру…»

Бесплатно читать онлайн Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги


Андрей Синельников

Трилистник дороги

(Тайны поля Куликова)

Часть 1

Жанна

Настоящее познание дается сердцем.

Мы знаем только то, что любим.

Л. И. Толстой

Глава 1

Встреча

Благородный человек всего более занят мудростью и дружбой: одна из них есть благо смертное, другая – бессмертное.

Эпикур

В своей лаборатории, расположенной в скрытом лесном замке владетелей земли Острийской, маркграфов Восточных уделов Баварии и Штирии – Бабенбергов, к западу от города Бамберг, утром притирал глаза, щурясь на восходящее солнце, древний монах. Он был настолько древен и стар, что, как старый валун у замка, порос мхом слухов и сказок, сложенных про него в окрестных деревнях досужими сказителями. Даже в замке графа менестрели и ваганты пели, в охотку, о нем дивные эды. Звали монаха Бертольдом Шварцем, или по-словенски Черным Медведем, за дремучесть его проживания в своей башне, как в берлоге, да за вечно черное платье, носимое им в миру.

Внешне он тоже напоминал медведя – кряжистого и матерого, встреча с которым в густой чаще леса, не сулила лихому человеку ничего приятного. Из-под густых волос, остававшихся, не смотря на его вечный возраст, иссини черными только кое-где с просеребрю седой россыпи, смотрели на мир внимательные черные глаза, кажется видевшие всех насквозь. Во взгляде его была какая-то неизбывная тоска и знание всего, всего надолго вперед и глубоко назад. Монах мало выходил из своей серой башни, но досужие языки говорили, что знается он с нечистой силой и летает на шабаши на Лысую гору, где собираются все прислужники дьявола. Он же не обращал внимания на то, что говорит темный народ, погрязший в делах своих суетных и находящий удовольствие и отдушину от жизни своей не просветной в том, чтобы перемыть чужие косточки.

Он жил столько, сколько любой из них и представить себе не мог. В этот новый век он вступил с полным пониманием своей доли и предназначения, но разобраться, что к чему не хотел, да и не очень стремился. Он давно не выходил из своего царства колб и реторт. Смешивал там, что-то свое, получал какие-то порошки, так, удовольствия для. То, что он искал, он нашел уже давно и потому занимался всем этим любопытства ради. Ни на какие шабаши он не летал и с друзьями своими, прозываемыми в узком кругу Совершенными, не знался, почти что век.

Сегодня он смотрел на яркое солнце, и что-то всколыхнулось в памяти его. Он вспомнил синюю ленту реки. Город, на холмах, поднимавший над ней свои башни и купола соборов. Свою беседу на берегу той реки, когда он впервые понял, что жизнь его потеряла грань свою конечную, и зависит только от нити судьбы, кою прядут не здесь в этом мире, а где-то там за далеким туманом мистической пелены.

Он никак не мог понять, что позвало его из сырых подвалов башни, от милых его сердцу едких дымов и полумрака. Сюда на верхотуру, куда он не взбирался так давно, что и не помнил, когда это было в последний раз.

Монах опять тяжело вздохнул, протер глаза и глянул с высоты своей башни, прозываемой в народе «Черный палец», наверно созвучно его прозвищу, на дорогу вьющуюся среди полей. Он вела из темного бора простиравшегося на восток от замка, и мало желающих находилось в этих землях выбирать ее для путешествия.

Сейчас по ней двигались всадники. Однако солнце било в глаза и монах не мог рассмотреть, кого это несло в такую рань из Черного бора. Он приложил ладонь ко лбу, закрывая глаза от лучей солнца, и внимательно вгляделся в гостей.

Чернец вздрогнул и его суровое лицо, впервые за последние десятки лет, разгладила добрая улыбка. Пятерка всадников неслась к замку полным аллюром. Впереди, на вороном иноходце в шелковом зеленом плаще к замку резвым галопом приближался лесной эльф или сама Богиня леса. Волосы червонного золота рассыпались по ее плечам, выбившись из-под плотной короны кос, венцом царицы облегающих гордо посаженную голову, и прижатых золоченым обручем. За спиной, туго притянутые, висели лук и колчан с зелеными стрелами, а о бедро, в такт шагу иноходца, ударяла сабля в зеленых сафьяновых ножнах.

– Не может быть! – Подумал монах, – Сколько лет прошло. Да я уж и забыл, что еще кто-то кроме меня есть.

– Но меня-то ты помнишь! – Вспыхнуло в его мозгу.

– Тебя! Да! – Так же мысленно ответил монах, – Тебя забыть, что заживо себя похоронить!

– Тогда здравствуй! Затворник ты мой любимый.

– Пока монах мысленно разговаривал с гостей, в ворота замка громыхнули булавой.

– Кого там черт принес! – Огрызнулся сторожевой.

– Открывай балбес! Баронесса Боисдам со свитой.

Загремели засовы, заскрипели петли ворот. Во двор въезжали всадники, окружившие свою госпожу. Навстречу им уже торопился конюший, ныне прозываемый маршал. Он весь излучал приветливость и радость встречи. Баронесса была широко известна при лучших дворах Запада. К тому же в узких кругах, шепотом говорили, что она слывет то ли любовницей, то ли советником самих высших иерархов церкви и самых родовитых имен мира. И уж совсем тихо, за закрытыми ставнями, только на ухо друг другу, передавали, что ходят слухи о ее принадлежности к божественным ликам, хотя, мол, это и ересь. А в уме, только про себя, при виде ее крестились и плевали через левое плечо, уж больно мало в ней было от смиренных святых, и много от бесовского отродья. Но вслух все это говорить не отваживался никто. Глядя же на ее ближних телохранителей, можно было утвердиться в этих мыслях, особенно в последней, окончательно и бесповоротно. Четыре ее приближенных выглядели на первый взгляд совершенно обычными наемниками, вроде так распространившихся ныне при дворах ландскнехтов. Однако если присмотреться к ним повнимательней, становилось не по себе. Взгляд не мигающих глаз медового цвета заставлял смотрящего отвести глаза сразу, уж больно в них читалась неумолимая поступь смерти. Волосы какого-то пепельного цвета, более походили на звериную шерсть. Когда же эти молодцы, неопределенного возраста улыбались, хотелось, чтобы они это делали в последний раз, и уж только не в твою сторону. Так похожа была их улыбка на оскал смертельного врага, или жуткого вурдалака, напавшего на свою жертву в полнолуние.

Слуги подскочили к гостям, но рыцари баронессы уже спешились, и один из них подавал ей руку, помогая сойти, пока другой поддерживал стремя. Баронесса вечно юная, с алыми пухлыми губами и румянцем во всю щеку легко спрыгнула с коня, слегка оперевшись на плечо своего слуги, и уже твердо стояла посреди двора.

Монах одним махом преодолел винтовую лестницу, ведущую на самый верх башни, и выходил из ее ворот навстречу благоухающей ароматами, обворожительной посланнице небес. Он широко раскрыл объятия и весь святился. Никто никогда не видел его в этой обители таким.


С этой книгой читают
«Более года назад в своей книге «Средневековая империя евреев», которую я назвал историческим расследованием, совместно с историками прошлого и настоящего мы попытались рассмотреть один забавный вопрос. Если бы в прошлом была единая всемирная Империя, как о том нам говорят современные исследователи истории, то кто осуществлял в ее пределах экономические функции. Вопрос этот был рассмотрен до момента возможного создания в нарождающейся Империи эко
Куликовская битва – одно из ключевых событий в истории нашего Отечества. Но все ли мы знаем о ее причинах? Почему противостояние Орды и Дмитрия Донского обострилось до такой степени, что разрешиться могло только силой оружия? Какова суть конфликта? Против кого боролся Великий князь Владимирский на поле Куликовом и какую цель преследовал? Историки находят подоплеку противостояния в отказе выплатить дань Мамаю, не признанному Дмитрием Донским ханом
«История – это комплекс общественных наук изучающих прошлое человечества во всей его конкретности и многообразии. Даже само название ее произошло от греч. historia – рассказ о прошедшем, об узнанном. Комплекс этот исследует факты, события и процессы на базе исторических источников, которыми занимаются источниковедение и ряд вспомогательных исторических дисциплин. В полном своем многообразии он состоит из всемирной (всеобщей) истории и истории отд
«Все события, о которых повествуется в этой книге, не выдуманы и являются историческими фактами от начала до конца. Сомневающимся предлагаю начать чтение книги с конца. Там приведены документальные воспоминания узников Шлиссельбургской крепости, мемуары исторических персонажей, упомянутых в книге, а также интервью с компетентнейшими людьми – историками, посвятившими всю свою жизнь изучению отраженной в книге сложной исторической эпохи…»
В книгу вошли четыре сказки – «Про бедного Иванушку», «Про непутевую бабу», «Про Семена Ложкаря» и «Сказочка про непослушных детей». Книга содержит нецензурную брань.
В один миг её жизнь резко изменилась. В одно мгновение она потеряла всех, кого любила. Остались лишь жалкие воспоминания, каждый раз задевающие израненную душу. И каждый раз вспоминая, в голове проносились одни и те же слова: «Пламя, ты забрало из моей жизни всё, что я любила. Безжалостно оставило одну в угоду себе и этому миру. Почему я до сих пор хожу по этой прогнившей земле? Почему я до сих пор дышу этим отравленным воздухом? Скажи, почему я
Выпускник военного училища Роман Погодин прибывает для прохождения службы в Среднюю Азию. Оказавшись в непривычном для него регионе, он сталкивается с особенностями условий жизни военных городков Туркмении и обычаями местных жителей.В перестроечные для Советского союза годы, в последствии, ставшими для него роковыми, главный герой попадает в различные сложные и необычные ситуации, из которых ему приходится выпутываться, используя смекалку и приоб
«В какой-то момент, когда стало чуть полегче, он вдруг понял, что похож на курицу, которая, склоняясь над деревянным корытцем и вытягивая шею, погружает клюв в воду, а глотнув, обязательно потом запрокидывает головку назад, устремляя красновато-оранжевые глазки в небо. Так подсказала ему память детства, когда он приезжал в село к бабушке и дедушке, пока они были живы, и по их просторному двору вольготно расхаживали пеструшки – в Киеве на асфальте
Основным источником современных знаний об основателе буддизма и его учении является палийский канон «Трипитака» («Три корзины учения»). «Суттапитака» («Корзина речей»), в состав которой входит «Сутта-Нипата», изложена ближайшим учеником Будды Анандой. Канон записан на Соборе в Раджагрихе, созванном после смерти Будды во избежание разногласий, касающихся учения.«Сутта-Нипата» – жемчужина палийской литературы, которая наряду с «Джатакой» и «Дхаммап
«Эта книга стала путешествием в поисках кельтской души Франции». В своей книге автор обращается к временам средневековой Франции, к ее старинным легендам, известным или уже забытым, в попытке прикоснуться к истокам души французского народа. На ее страницах, благодаря поэтическому и образному языку автора, оживают знаменитые барды Мерлин и Талиесин, средневековые рыцари и святые; от древних кельтских алтарей, через мрачные средневековые аббатства
В этой книге раскрывается взаимосвязь человека с природой, с временами её года. Удивительные времена: весна, лето, осень, зима, особенно присущи жителям России. Природа России своим разнообразием во всех временах года служила и продолжает служить источником вдохновения многим поэтам. Вот и автор этой книги словно бы слился с природой и предоставляет читателю немало чарующих стихов о своих чувствах и переживаниях, навеянных красотой природы любого
Угораздило же меня родиться где-то глубоко под землёй, но делать нечего, стала расти. Вот я уже взрослая, а лучше не стало, зато выяснила, что после какой-то катастрофы мы живём внутри огромных куполов, за границами которых всех ждёт мгновенная смерть. И тут – на тебе, жила спокойно, пока не встретила странного парня, он утверждает, что живёт за пределами купола, а сюда пришёл поглазеть на нас.