«Любя справедливость, я не могу не одобрять теоретического стремления к свободе и равенству; но как существо мыслящее, сужу по опыту в прошлом и природе вещей, где добро и зло должны существовать вечно и вечно быть в борьбе, что подобное стремление также вечно должно оставаться без соответствующего практического результата…»
Чарльз Уильям Гекерторн
Перед нами фундаментальный труд, посвященный исследованию тайных обществ, существовавших в разных уголках нашей планеты в разное время, которые на момент написания книги были известны автору данного произведения, английскому профессору Чарльзу Уильяму Гекерторну.
Впервые книга эта была издана в Лондоне в 1875 году. Автор ее – натурализованный британец швейцарского происхождения[1].
Чарльз Уильям Гекерторн переселился в Великобританию, работал в области филологии и педагогики. Затем стал профессором французского и немецкого языков в школе мистера Басса Райда (остров Уайт). Он не был университетским профессором, но живо интересовался языками и всем, что окружает эту сферу. Первой его книгой, написанной им в возрасте примерно двадцати лет, были «Упражнения по французской орфографии». Издание, как видно, прикладного характера. И до 1875 года иных его произведений не издавалось. Очевидно, автор тщательно собирал материал для своего монументального текста – описания тайных обществ всех стран и всех веков.
Книга эта тут же была переведена на иностранные языки (и в течение более чем столетия периодически переводилась и переиздавалась). Вдохновленный успехом, автор создал новые произведения: записки о путешествиях по Италии, сборники стихов и прозы для детей, книгу «Лондонские сувениры», посвященную описанию популярных и знаковых мест Лондона (не все современники восприняли этот труд, сочтя многое из него за высокомерность автора по отношению к людям, нравам и обычаям прошлого, так что Гекерторну пришлось не раз в ней что-то переписывать – и даже для американского издания менять название на «Лондонские воспоминания»). Тяга к систематизации и подробному изложению знаний о нравах и обычаях вылилась в написание книги «Мир азартных игр: анекдотические воспоминания и истории личного опыта в храмах риска и спекуляции». Текст книги был написан Гекерторном под псевдонимом и в соавторстве с Робертом Визетелли. К храмам риска и спекуляции (снова храмы и закрытый от посторонних глаз образ жизни этих сообществ!) Гекерторн относил в числе прочего мир Лондонской фондовой биржи. Книга приоткрыла читателям завесу, скрывающую многоходовки, схемы и беззакония, творившиеся там. А также показала многочисленные игорные дома и закрытые клубы, столь популярные как в те времена, так и сейчас.
Но главной книгой Чарльза Уильяма Гекерторна – той, с которой он остался в веках, – является, конечно, «Тайные общества всех веков и всех стран».
Сразу нужно принять во внимание, что времена тогда стояли викторианские, джентльмены, и особенно ученые джентльмены, были людьми осторожными и очень ценили незыблемость. Читатели книг, написанных учеными джентльменами, – в подавляющей массе своей тоже. А значит, они хорошо понимали друг друга. Их коллеги – ученые господа из других стран, для которых данное произведение переводилось на различные языки, – были того же поля ягоды. А многие состояли в тех или иных тайных обществах. Порой даже в нескольких. К чему уточнение, что сии джентльмены любили незыблемый порядок и были осторожны? К тому, что они умели читать между строк, а значит, многое не имело смысла подробно описывать. Намекнул автор на что-то – и все, достаточно. Оно являлось устойчивым знанием, а значит, про него все было понятно. Тем более, если это устойчивое знание являлось «тайным знанием», ориентированным только на «посвященных». Люди просвещенные, а главное, конечно же, посвященные и дававшие клятву о неразглашении, разберутся, а прочим, значит, и не нужно проявлять дерзновенное любопытство.
Но проходит почти полтора века, а интерес к труду Гекерторна сохраняется. Во многом это связано с тем, что для человека нормально хотеть собрать знания в систему, в общий свод – для того же удобства пользования. Да, пусть за это время знания о мире расширились, информации о тайных обществах, орденах, сектах и клубах стало значительно больше. Но все равно книга Чарльза Уильяма Гекерторна – это база.
Автор попытался идти в своем описании обществ от простого к сложному, от древности к более поздним временам, от культов, про которые (в силу времени, закрытости еще в стародавние века информации о них и проч.) мало что известно, к бывшим на устах у всех в то время, когда жил автор книги, тайным кланам, ложам и орденам. Гекерторн описывает всевозможные ритуалы: как и в чем одетым, например, посвящаемый входил в залы тайных обществ, какие звуки слышал, во что одевались члены мистических орденов, какие слова во время ритуалов произносились, какие клятвы давались. Вероятно, автору понадобилось много лет и огромное количество источников, чтобы узнать, систематизировать и доходчиво описать все это. Ведь мы привыкли считать, что то, что происходило на этих самых мистериях, не разглашалось участниками даже под страхом смерти. Поэтому и знания считались скудными. Но, оказывается, пытливый ум исследователя способен добыть невозможное! Чарльз Уильям Гекерторн читал первоисточники. Из них и добывал знания. Все, на первый взгляд, просто: «…О них нам известно немного; один Апулей слегка касается их. Когда Феодосий разрушил храм Сераписа, там были открыты подземные ходы и машины, где жрецы подвергали неофитов испытаниям. Порфирий, упоминая о больших мистериях, приводит выписку из Херемона, египетского жреца, которая придает астрономический смысл всей легенде об Озирисе…»
Конец XIX века – время завершения охвата, захвата и осмысления того, что европейскому миру удалось охватить и захватить. Знания о негуманных и недемократичных религиозных практиках и ритуалах Индии и примыкающей к ней Азии давали возможность ужаснуться нравам того мира и порадоваться – сделав сравнение – миру своему; информация о нецивилизованных культовых отправлениях Нового Света помогала укрепляться в осознании своего величия и разумности… А кроме того, как уже говорилось, это было время, когда если не почти все, то многое тщательно классифицировалось, фиксировалось, называлось тем или иным термином. Во всех науках, в географии и политологии, в медицине и промышленности. Везде! Всему дать объяснение, все назвать, все поставить на определенное место. Вот и классификация! Мир системен, удобен, понятен. Комфорт, достоверность, доступность информации.
