Богатырёва Юлия.
Журналист, писатель, сертифицированный женский коуч.
Окончила Ставропольский государственный университет по специальности "Журналистика", Международный Эриксоновский Университет Коучинга.
Работала в крупнейших иностранных компаниях: Mars, Disney, Avon.
Автор женского блога.
Просто жена, просто мама, просто женщина, которая продолжает искать свой путь и исследовать свою суть.
"Я посвящаю эту книгу всем женщинам, сердце которых не на месте: в поисках океана, в поисках своей земли, в поисках себя…
Вас тысячи, вас миллионы, вы сила, способная повернуть течение времени и самого бытия.
Моё сердце с вами.
Если после прочтения этой книги вам захочется порекомендовать ее своей лучшей подруге, значит я шла в правильном направлении…"
Когда задумаешь отправиться к Итаке,
молись, чтоб долгим оказался путь,
путь приключений, путь чудес и знаний.
Гневливый Посейдон, циклопы, лестригоны
страшить тебя нисколько не должны,
они не встанут на твоей дороге,
когда душой и телом будешь верен
высоким помыслам и благородным чувствам.
Свирепый Посейдон, циклопы, лестригоны
тебе не встретятся, когда ты сам
в душе с собою их не понесешь
и на пути собственноручно не поставишь.
Константинос Кавафис. Итака (перевод)
ГЛАВА 1
Вы никогда не задумывались о том, что чья-то собственная жизненная катастрофа происходит ровно в тот же самый момент, когда вы совершаете свои обычные дела: моете собаку после свежей утренней прогулки; ждете, когда закипит электрический чайник, произведенный в Китае, подгоняя его нетерпеливым взглядом; чистите свою электронную почту от бесконечного спама и рекламных рассылок?
Вы привычно помешиваете свой крепкозаваренный чай из рыхлого пакетика с ненадежной хлопковой нитью, а в этот момент у кого-то жизнь летит к чертям, срывая двери, крыши, окна, черт возьми, самую ось, на которой держалось привычное существование.
Я постаралась не оставлять следов на придверном коврике, плавно подтягивая свой тяжеленный чемодан с целью преодолеть дверной косяк; ключ мне, как всегда, не поддавался, и пришлось, крепко сжав дверную ручку, притянуть к себе дверь, словно пьяного соседа, который мог в любой момент свалиться и удариться о дверной косяк… Готово. Звуком, падающим в небольшую бездну, размером десять на десять сантиметров (именно такого размера был почтовый ящик зеленого, с облупившейся в местах побелкой подъезда), звякнули ключи арендованной мною уже лет пять как квартиры. Дело сделано.
Что могло послужить причиной того, что эта молодая успешная женщина за двадцать семь, но еще до тридцати, оставила все свои накопленные за жизнь вещи, не попрощалась с друзьями и сейчас ехала в аэропорт, мысленно умоляя таксиста наконец заткнуться?
Воспоминания прошедших пяти суток давались ей особенно остро, больно, будто кто-то разбил темно-зеленую бутылку с годовалым вином и пытался осколками «прощупать» глубину сжавшихся от напряжения мышц.
Почему так вышло?! Может, это какая-то чудовищная ошибка, и она что-то неправильно поняла?!
Хотелось бы…
Но это не так…
Поняла она все верно! И можно бесконечно кричать, выть, рычать от разливающегося внутри черного предательского пятна, можно сжимать пустые кулаки, а можно сжимать в кулаке потенциальный билет в потенциальную страну – скорее бы подальше отсюда!
Она выбрала второй вариант – с продолжением…
И что же входило в ее планы?
Купить билет в страну, в которую не нужна (или уже имеется) виза.
Выпить слабый капучино с обильной пенкой в кафе перед выходом в зону досмотра.
Убедиться, что все фотографии и сообщения от него стерты.
Скрестить пальцы в надежде, что ей достанется удобное место у окна в самолете.
Она ехала по шоссе в аэропорт и повторяла этот список про себя вот уже минут пять как в надежде не запнуться и не вернуться к разъедающим ее мыслям и вопросам: «Почему?» и «Как так можно?! Как так можно с ней, ведь она ничего плохого не сделала, она просто не заслужила!»
Подъезжая к аэропорту Шереметьево, наша героиня решила заглянуть в демонстрационный район (этакий мини Лас-Вегас), где ей предстояло выбрать, куда отправиться забывать свою жизнь.
Свернув с серой мокрой дороги шоссе, такси повернуло направо, и неумолкающий до последнего таксист, предварительно припарковав свой автомобиль строго возле большого супермаркета с взбесившейся своим неоном вывеской, помог девушке вынуть чемодан из багажника.
Пройдя метров пятьсот направо, она оказалась в итальянском квартале. Солнце пригревало по-летнему, а на деревьях уже благоухали мандариновые цветы, колоритная итальянка развешивала податливое белье на балконе и ругалась на итальянском (возможно, непереводимом диалекте) на своего мужа, который взглядом провожал короткоюбких туристок, семенящих по брусчатке на принципиальных неудобных каблуках.
Тем временем наша героиня прошла немного дальше, и перед ней возник ослепительно-белый жилой дом, сквозь белизну штукатурки проступали как минимум пятьсотлетние кирпичи. На втором этаже был виден балкончик, на котором располагались пара стульев и маленький столик. Она уже представила, как счастливые жители этой квартиры просыпались утром и шли завтракать на словно Богом созданном уютном балконе, где на их столе лежали вкуснейшие круассаны с предательски вытекшим шоколадом, рядом стояла пиала со свежими ягодами и фруктами; начищенный металл отзеркаливал щедрое итальянское солнце: от таких «софитов» не жалко было бы и ослепнуть, тем более что вид, открывающийся с этого балкончика, оказался вполне достоин того, чтобы стать последним: запечатлеться в памяти хозяина.
Засмотревшись на это маленькое чудо итальянской архитектуры и представив себе вкус гастрономических изысков балконного завтрака, она чуть не ударилась о стоящий впереди smart-авто, но, случись такое, неизвестно, кто пострадал бы больше: ее нога или рядом стоящие смарты и куперы.
Пройдя вдоль дома, спустя несколько небольших итальянских мини-кварталов, она наткнулась на ярко-красную стену, которая была изрисована черным граффити с изображением мужчины, из волос которого, как с трамплина, словно получив предварительное стартовое ускорение, вылетали стаи птиц, названия которых были ей совершенно неизвестны: все яркие, удивительно раздражающие своим превосходством на контрасте с бледной московской недовесной-недолетом.
За «птичьей» стеной, как выяснилось, скрывался израильский квартал. Прямо во дворе стояли в ряд деревянные лавки и столы, щедро уставленные хумусом, фалафелем и пивом Goldstar. Местная мужская интеллигенция была достаточно шумной и своим недвусмысленным присвистом, доносившимся со стороны отдельных столов, провоцировала ее поскорее убраться из этого района.
