— Вы меня не знаете, мой лорд, но прошу уделить мне минуту внимания.
Нордвин Толль, лорд-директор Императорской Академии Тайного Искусства, бросил на меня мрачный взгляд поверх стакана с прозрачной жидкостью, по виду и запаху напоминавшей гномью огневодку, который составлял ему компанию этим вечером в ресторации «Четыре сирены». Потом взглянул на часы, словно засекая запрошенную минуту, усмехнулся и ответил коротко:
— Пересдачи на общих условиях, адептка.
— Я не ваша адептка, — мягко возразила я. — Меня зовут Этериэль Меллианес, я связующая судьбы. Мне вас заказали.
Лорд Толль хмыкнул — коротко, но крайне выразительно, одним залпом допивая налитое в стакан.
— А вам не кажется, госпожа путающая судьбы, что эта фраза гораздо больше подходит наемному убийце? — Его голос так и сочился сарказмом, а взгляд темных глаз обрел неприятную пронзительность. — Впрочем, для убийцы у вас, пожалуй, магический резерв маловат.
— О нет, — скрывая пробравшую меня дрожь, возразила я. — Я именно убийца, мой лорд. Убийца тоски, убийца скуки, убийца того тянущего чувства затаившейся внутри пустоты, которая толкает людей в подобные заведения…
— Вы повар? — скептически изогнул бровь лорд. — Потому что лично я зашел сюда для того, чтобы насладиться ужином в тишине и покое.
Он махнул эльфу-подавальщику, жестом указав на свой опустевший стакан, явно заменявший ему весь упомянутый ужин.
— Знаете, лорд Толль, жизнь непредсказуема. — Я опустилась на стул напротив лорда-директора, придавая голосу нужную степень проникновенности. — Даже когда все запланировано и просчитано, когда ваши родословные идеальны, когда ваши ауры проверены лучшими специалистами брачного дела и признаны прекрасно дополняющими друг друга… Да, даже когда ваша невеста бесконечно очаровательна, а вы, разумеется, незабываемы, даже тогда бывает, что между вами не случается одной очень необходимой мелочи. — Тут темный лорд как-то очень неприятно-выразительно хмыкнул. — Нет этой искры, знаете? — поспешила уточнить я. — Которая делает отношения полными. Есть только пустота, повисшая между вами. Вы не горите друг другом, не дышите друг другом. Магия между вами нарушена, стерта, и кажется, будто ее нет…
— Ее и не было, — мрачно перебил меня директор. — Магии. Не понимаю, чем вы тут можете помочь, госпожа снимающая…
— Связующая судьбы, — напомнила я. — Вы должны были слышать о нас, лорд Толль. При императорском дворе…
— Мы не при дворе, и у меня нет времени на пустые разговоры, госпожа Меллианес, — оборвал лорд. — Переходите к делу.
«Или уходите», — повисло в воздухе между нами.
Я нервно стиснула пальцами застежку плаща, унимая дрожь. Лорд-директор пугал меня. Пугал хмурым, сумеречным взглядом, каким-то неприятно-цепким, словно бы видящим насквозь. Сейчас он смотрел прямо на меня, ожидая продолжения, и мне почему-то очень не хотелось продолжать.
Но выбора не было — работа прежде всего.
— Я могу починить ваши отношения, лорд Толль, — усилием воли я заставила себя улыбнуться. — Вдохнуть в них жизнь, страсть. Вы и не заметите, как ваша нареченная станет единственной, которую вы будете видеть в зале, полной ослепительных красавиц. Я могу обеспечить счастье вашему браку, вашему будущему. Вам.
— Мне? — как-то обманчиво мягко переспросил он. — Что вы понимаете в счастье, госпожа портящая судьбы? По-вашему, счастье — это жениться на молоденькой красивой дурочке, пусть даже благородного происхождения? Счастье смотреть на нее со страстью, возникшей в результате наложенного проклятия? Это счастье?
— Это не проклятие, мой лорд. Проклятие страсти рушит волю проклятого, искажает его представления о мире. Связующие судьбы действуют иначе. Мы ничего не берем из ниоткуда. Все чувства будут вашими, настоящими, совершенно естественными. Просто… просто я направлю их в нужное русло. На нужную девушку.
— Не могу не спросить — откуда вы их возьмете, эти «естественные чувства»? — Еще один нетерпеливый взмах руки, и подавальщик, поглядывая на темного лорда с плохо скрываемой опаской, принес на подносе оплетенную бутыль, до краев наполненную прозрачной жидкостью. Директор сам, не дожидаясь помощи, щедро плеснул огневодки во второй стакан, поданный чуть подрагивающей рукой эльфа, и подтолкнул ко мне. — Выпейте. На счастье.
Я качнула головой. Скользнула рукой в складки плаща, чтобы вытащить измеритель, но лорд Толль с быстротой, которой я совершенно не ожидала от человека, не первый час «ужинающего» огневоднкой, перехватил мое запястье, не позволяя вынуть и активировать артефакт.
— Лорд Толль! — вскрикнула я. Хватка была болезненной, а прикосновение темной магии, сочащейся с кончиков пальцев магистра Тайного Искусства, — обжигающе-холодным.
— Что у вас там?
— Артефакт, который необходим для моей работы. Он не представляет опасности, мой лорд, это просто измеритель уровня ваших чувств. Тех самых естественных чувств, о которых вы меня спросили.
Леденящее ощущение темной магии на коже пропало, но руку лорд-директор не убрал. Переставшие излучать магию пальцы оказались лихорадочно-горячими. Лицо темного было совсем близко, и я чувствовала резкий запах огневодки в его дыхании, видела черные вены, вздувшиеся на его лице. А еще что-то такое неуловимо-странное в его взгляде, устремленном на меня.
Измеритель, зажатый в ладони, вдруг запульсировал.
— Там нечего измерять, — как-то устало сказал лорд Нордвин Толль, разжимая пальцы и откидываясь на спинку кресла. — Я ничего не чувствую к своей невесте, если это то, что вы пытаетесь выяснить. Нет смысла измерять то, чего нет.
— Почему же? — Я все-таки достала маленький артефакт в форме песочных часов с тускло светящимися лиловыми кристалликами внутри. Поставила на стол под сумрачным взглядом магистра, перевернула. В подтверждение его слов лишь две крупинки неохотно пересыпались из верхней части артефакта в нижнюю. И куда делась пульсация чистой энергии, которую я ощущала всего мгновение назад? Может, артефакт среагировал на мои собственные страх и боль?
— Вот видите, — скептически протянул лорд-директор, забирая предложенный мне стакан и выпивая огневодку одним махом. — Нечего измерять.
— Это говорит лишь о том, что вы не испытываете сильных чувств к женщинам, находящимся в непосредственной близости от вас, — попыталась объяснить я. — Ваши мысли не заняты ей, той, которая способна…
— Мои мысли заняты моей нареченной, — перебил магистр. — Как видите, измерять здесь нечего, госпожа путающая судьбы. Не понимаю, чем вы можете помочь в этом случае. Хотя нет, — глаза его коварно блеснули, — вы можете написать ее глубокоуважаемым родителям письмо, в котором изложите все ваши наблюдения, как специалиста брачного дела. Достаточно убедительные для того, чтобы они решились разорвать помолвку, несмотря на все сомнительные выгоды, которые она может им принести.
