Если в произведении нет смысла,
значит, в нём есть метафора
Бог мысли, писание 26
Мир, как мне кажется, уже с рождения потускнел. Вроде бы так было не всегда, но сейчас именно так. За окном серые, но не промокшие тучи спрятали солнце, что даровало надежду мечтателям. Снег с этих туч был столь жидким и ничтожным, что, падая на грязную поверхность асфальта, тут же впитывался, в лучшем случае, формируя лужи. Я мог бы перепутать его с дождём, если бы не был столь внимателен к этому виду из окна. Учитель что-то монотонно читал по листку и не обращал свой взгляд на то, чем я занимаюсь. Наверное, следует описать себя, да? Особенно никогда не любил рассказывать о ничтожном, хотя всегда обожал подмечать мелкие детали, которые из простого делают сложное…
Ну что ж, звать меня Владиславом, мне 25, и я студент… уже почти доучился на юридическом, хотя всем и каждому твердил, что никогда не стану юристом, что это самое скучное и неинтересное, что я видел за всю жизнь… Но то ли из-за того, что я сам не знал, чего хочу от жизни, то ли потому, что общество зажевало и скомкало мои интересы, но, в общем, я здесь. Чуда, разумеется, не произошло, я так и не полюбил то, что делаю, и всё больше ушел в себя. Конечно, мне хотелось найти из всего этого выход, и я часто думал о девушке как о самом близком и возможном, мол, найду себе свою половинку, и море станет по колено. Возможно, так оно бы и было, да только не везло, короткие встречи и попытки начать всё больше портили мои впечатления. Всё это были не те люди, какие-то слишком простые что ли, в общем, не понимал я девушек.
Но все равно, как это со мной часто происходило, я влюбился (скорее всего, безответно). И очень боялся это проверить. Ведь она такая чистая, невинная, скромная, не хотел разрушать этот небольшой лучик света, что грел меня и освещал путь надеждой, что она сама меня заметит и вытащит из мрака мыслей…
Но, если быть честным, история совсем не об этом.
Однажды раздался звонок… Я, испытывая перманентный страх перед неизвестными номерами, отвечать не стал… Но номер зазвонил ещё раз и ещё, и ещё… Я испугался, подумав, что, возможно, на другом конце телефона звонит друг, которому срочно нужна была бы моя помощь, а я не беру. Я поднял трубку, и мне в ухо забарабанил звонкий голос моего школьного знакомого. Он всё твердил, что рад слышать меня и что прилетел из другого города в родной и хотел бы посидеть, и выпить со знакомыми ему людьми, а, точнее, со мной. Скорее всего, у него не было друзей, так как ещё в школе он углубился в какую-то научную деятельность, говорил, что в этом будущее, и мы ещё поймем, как были глупы, поэтому особенно ни с кем не дружил, а со мной хоть пару раз да говорил…
Идти я не особо хотел, но и отказывать особо тоже, я подумал, развеюсь, отдохну, спрошу хоть, чем он занимается, в общем, я сказал «да», и мы договорились на вечер…
День прошёл весьма обычно, на парах мой взгляд постоянно останавливался на том самом лучике надежды, хотя по факту дальше разговоров по типу: «Привет!» и «Как жизнь?» не уходило. Но вот пары закончились, слегка пообщался со знакомыми, пусть и чувствовал, что разговор выходит больше из приличия, чем из дружбы, это всегда мутит желудок и расстраивает. Выхожу из корпуса, отхожу подальше от лишних глаз – пары кончились, из кармана сама собой достаётся пачка сигарет, а за ней и ее подружка – зажигалка. Но это не дело – а вот теперь дело, наушники на ушах, и в них уже играет приятная музыка. Сигарета поджигается, и маленький огонёк выдаёт мое существование, а холодный зимний воздух делает дым, исходящий изо рта, клубом пара, словно паровоз притаился в углу. Стою, смотрю, как товарищи выходят небольшими группами и, о чём-то увлечённо беседуя, отправляются в сторону остановки. Конечно, они взглядами замечают мой паровоз в углу, но значения не придают. А я не придаю значения их взглядам, меня больше заботит другое – чем заняться дома. Опять весь день проторчать за монитором особо не радовало, дома давно валяется книга Ницше «Так говорил Заратустра», название прямо заело в моей голове, да и мысли там очень интересные – жизнь есть родник, но всюду, где пьёт человек, он бывает отравлен… или как-то по-другому там было написано? Не помню уже. Я вообще уже больше месяца не могу найти силы ее открыть, хотя каждый день пытаюсь заставить себя. Словно читаю библию, думаю, что, дочитав, смогу осуществить то, о чём он говорил, что человек – это путь от животного к сверхчеловеку…
Но сигарета докурена, музыка сделана громче – можно и домой, иду к остановке…
В автобусе люди толпятся – как-никак на обед едут, места мне не досталось, меня всё время пихали входящие. «Почему именно этот автобус? – раздавалось во мне со злобой, даже веселая музыка не спасала, – вытолкнуть бы их всех из автобуса, поднять эту старую миловидную на вид бабушку и сесть на её место». Но то ли мои благородные нравы, то ли моральные тормоза не давали мне это сделать, как-никак люди же кругом, и меня не столько пугала физическая расправа над моим бунтарским телом, сколько нравственное осуждение и неодобрительные взгляды.
Но вот я доехал, вышел, и помутило желудок от пустоты, это надо срочно изменить, и сигарета снова кочует мне в рот. Ничто так лучше не поднимает настроение, как полная пачка в кармане, а такое бывает крайне редко, учитывая то, с каким размахом я курю. Но вот я подхожу к дому – просторный домишко, построенный моим далёким предком в далёкий и, видимо, трудный год. Интересно, а бывают ли лёгкие? Сколько себя помню, каждый прожитый год вроде бы легче нового, но в тоже время в каждом прожитом было так тяжело, что, казалось, хуже некуда. Но спустя время на это смотришь с нисхождением: «Вот, мол, детские проблемы, не то, что сейчас…». Хотя я полностью уверен, что и на следующий год скажу то же самое об этом. Открываю дверь замком – отец на работе, можно не использовать припасённые духи от сигарет, и да мне 25 лет. Мать я не помню с незапамятных времен, вообще не уверен, а была ли она, но сейчас это явно последние мысли, о которых я хотел бы думать. Готовить мне не надо, что-то с вечера осталось, лучше поем вчерашний суп и затоплю печь, чтобы отец не был зол, приходя с работы в холодный дом. Получается раза с третьего, и, разумеется, с матами, но вот уже дрова потрескивают, можно заняться и своей личной жизнью. Иду к себе в комнату, смотрю глазами на книгу, лежащую на кровати. Через силу кладу телефон с наушниками на пол, ложусь и читаю. Кое-как осилив страниц девять, откладываю труд Ницше, смотрю на монитор ноутбука и думаю: «Может, продолжить писать свою? А к черту, ни сегодня, у меня даже на то, чтобы домашнее задание сделать, сил нет, а на это-то и подавно. Где взять энергии? Ай, ладно, отдохну сегодня, а уже завтра точно начну». Руки сами потянулись к телефону. Не могу дать отчёт, сколько я там провёл времени, но могу сказать точно, что львиную долю информации, которую я там смотрел, не вспомню хоть убей. Да это неважно, меня потянуло в сон через часа два, чему и погода поспособствовала. Серые тучи, легкие снежинки, ну, вы понимаете… И это несмотря на то, что я давал себе обещание наладить себе дневной режим, чтобы на парах не сидеть трупом, а ночью не заниматься всякой ерундой по типу телефона. Так и учёбу себе испортить не далеко, а это – единственное, что от меня требует отец, помимо выполнения домашних обязанностей. Но ничего, как только найду в себе энергию, я буду непобедим, а я точно найду!
