Глава 1. О рыцарях, прекрасных дамах и защите прав потребителей.
Я бесцельно бродила по офису.
Было пугающе тихо и пусто. Кажется, я тут первый раз совсем одна.
Можно сбежать домой, но ведь рабочий день еще не закончился!
Часы в приемной гулко пробили пять, и я с облегчением перевела дух.
Я уже взяла сумку и подошла к двери, когда в нее забарабанили.
Как можно не впустить клиента? Даже если принять его некому... Пришлось открывать.
На пороге стоял рыцарь в сверкающих доспехах.
Как романтично!..
К счастью, я не успела броситься рыцарю на шею, когда он со скрежетом откинул забрало, показывая незнакомое лицо.
- Здравствуйте! – прогудел он глухо, как из бочки. – Я к госпоже Громовой.
- А... ее нет, - растерянно призналась я.
- А когда будет? – не отставал железный истукан. – У меня срочное дело!
Першерон, тоже в полном доспехе, ждал его возле ближайшего фонарного столба, к нему же были аккуратно прислонены щит и копье.
- Извините, - развела руками я. – В ближайшие дни госпожа Громова вряд ли появится. Может, вы обратитесь к другому юристу?
- Нет! – рыцарь покачал головой, отчего доспех противно заскрипел. Брр, может, ему подсказать, где купить смазку? – Ее посоветовал Поль.
- Поль?! – я встрепенулась. – Поль де Лакруа?
- Именно, - рыцарь окинул меня внимательным взглядом. – Вы знаете Поля?
- Я его невеста, - покраснела я. – Алевтина Звонарева.
- Очень приятно, госпожа Звонарева. А я – Антуан де Моруа. – Он церемонно поклонился. – Ох, ты ж...
Он выругался сквозь зубы. Доспех заклинило в пояснице – не разогнуться.
- Простите, - выдавил он. – Можно я войду?
Скрюченный рыцарь был жалок. Лицо побагровело то ли от стыда, то ли от неудобной позы.
- Проходите, - я посторонилась.
Не на пороге же ему с доспехом воевать!
Рыцарь кое-как забрался в дом. Стукнул, грюкнул, что-то там дернул... И наконец распрямился.
- Фух! - он с трудом стянул шлем, открыв стриженную «под горшок» голову.
Совсем молодой, на вид мой ровесник.
- Присаживайтесь, - вежливо сказала я, вспомнив о манерах.
- Хм, - скрежеща доспехами, он огляделся. – Спасибо, я постою.
Действительно, вряд ли легкие креслица выдержали бы его вес.
- Так что у вас за дело?
- Ну... – простоватая физиономия рыцаря залилась краской. – Это очень личное дело!
- И мне вы не расскажете?
- Извините, - сконфужено пробормотал он, опустив карие глаза долу, и повторил: - Очень личное дело!
- Госпожи Громовой нет! – повторила я, раздражаясь. - Я не знаю точно, когда она вернется.
И вернется ли вообще.
На лице рыцаря проступило такое глубокое разочарование, что я зачем-то добавила тихо:
- Извините.
- А... – он поскреб железной рукавицей в затылке. Интересно, ему не больно? – А можно ее как-то... ну, позвать? Письмом или еще как? Я заплачу!
- Можно попробовать, - сказала я неохотно. – Проходите в приемную.
Рыцарь разулыбался и благодарно склонил голову...
Честно говоря, сама не знаю, зачем я за это взялась.
Слабо верилось, что госпожа Громова вернется, пусть даже и ненадолго.
Хотя мало ли? Никаких распоряжений она не оставила...
Господин де Моруа продиктовал все нужные сведения и обещал прийти за ответом завтра.
Только заперев за ним дверь, я наконец сообразила. Куратор ведь не подписала мне практику! И характеристику не составила.
Я уселась прямо на пол и обхватила голову руками.
Нужно обязательно разыскать госпожу Громову!
Это просто безответственно, вот так все бросить!..
***
- Ну ты и заработалась! – приветствовала меня Блади, отрывая взгляд от модного журнала.
Я машинально взглянула на обложку. Судя по страхолюдине в белых обрывках, окропленных кровью, это издание не для людей.
Баньши валялась на кровати и прихлебывала что-то из бокала.
- Зато ты бездельничаешь за двоих! – огрызнулась я и, отвернувшись, принялась стягивать рабочее платье.
- М-да, - протянула Блади за моей спиной.
Послышалось шуршание, потом звон и еще какой-то странный звук.
Я наконец избавилась от туфель (какое блаженство!) и набросила халат.
- Возьми! – Баньши чуть не силком впихнула мне в руку стакан с чем-то красным. И хмыкнула в ответ на мой взгляд. – Не бойся, томатный сок.
- Не только, - заметила я, понюхав.
- Не только, - согласилась она флегматично. – Пей! Тебе это сейчас лишним не будет.
Пожав плечами, я залпом выпила.
- А теперь - рассказывай! –Блади приглашающе похлопала по кровати рядом.
Я глубоко вздохнула – от выпитого как-то быстро зашумело в голове – и, плюхнувшись на покрывало, начала говорить...
- Да-а-а, - протянула Блади, когда я наконец умолкла. – Ну и страсти у вас там!
Я только раздраженно дернула плечом.
Кому страсти, а кому проблемы!
Ну вот, например, идти мне завтра на работу или нет? Официально меня никто не отпускал, но что я там делать буду? Опять слоняться из угла в угол?
А если госпожа Громова не отреагирует на магограмму? Два года учебы псу под хвост, что ли?
Подруга, выслушав мою тираду на этот счет, сказала веско:
- Аль, ну ты что-то можешь поменять? Нет? Тогда прекрати! И вообще, пойдем лучше гулять!
Конечно, я пошла. А что мне еще оставалось?
***
Утром я еле доплелась до офиса.
Вынула из сумки ключ, постояла на крыльце... Казалось, что вот сейчас открою – а там все по-прежнему. Стэн возится со своими бабочками, госпожа Громова что-то читает, на кухне свистит чайник. Так уютно, привычно и просто!
Но в офисе было тихо, пусто и как-то безжизненно. Кажется, даже запах изменился. Немного затхлости, старая бумага, пыль - так пахнет в домах, где давно никто не живет...
От безделья я взялась перечитывать комментарии к Семейному кодексу. Эх, уже два года прошло, а до сих пор не привыкну к разъяснениям типа «если взыскиваются алименты на сто и более мальков, суд определяет единую долю от заработка на их содержание». Это, конечно, касается только русалок, тритонов и прочих водных обитателей, но все равно звучит дико.
А чего стоит обязательное отобрание детенышей у некоторых особей в связи с опасностью их поедания матерью?!
Люди, конечно, тоже на всякое способны. Но этот мир не переставал меня удивлять...
Я так увлеклась, что чуть не пропустила почту.
- Чего так долго? – недовольно пропищала летучая мышь с ворохом писем в лапках. – У меня еще, между прочим, куча адресатов!
- Простите, заработалась, - повинилась я.
- Ладно, - смягчилась мышка-почтальон. - Вам заказное письмо. Распишитесь!
Получив росчерк в книге, она умчалась дальше, а я трясущимися руками вскрыла пухлый конверт.
Сверху лежало письмо, написанное собственноручно госпожой Громовой.
«Дорогая Алевтина! – начиналось оно. – Прежде всего, приношу извинения за то, что в столь драматической ситуации я совсем позабыла о своих обязательствах перед Вами.
Однако это еще не поздно исправить, и в конверте Вы найдете все необходимые бумаги для того, чтобы практика была Вам засчитана.
