Терра 2.0
Майор Гувер положил папку с грифом «секретно» на стол генерала Бёрда.
Генерал внимательно читал первую страницу: «Уоррен Адамс, имя при рождении: Александр Владимирович Елагин, 23 ноября 1982 года. Место рождения: СССР, город Москва. Отец: Владимир Елагин, физик-теоретик. Мать: Ольга Бергер, врач-педиатр…»
– Кто это? – генерал непонимающе посмотрел на Гувера.
– Последний. Девятый.
– Стюарт? – уточнил генерал.
– Уоррен Адамс – второе имя Елагина, а Стюарт – пятое. Марк Адамс был его опекуном после смерти родителей, дал мальчишке свою фамилию.
– Адамс, Адамс? – несколько раз произнес генерал Берд. – Знакомое имя.
– Адамс был коллегой и близким другом Елагина, какое-то время оба работали у нас, на третьем этаже.
– На третьем?
– На минус третьем, – исправил неточность майор.
– Зачем Адамсу менять мальчику фамилию?
– Неизвестно.
– Адамса разыскали?
– После усыновления мальчика Адамс вскоре скончался, по заключению патологоанатома – сердечная недостаточность.
– Интересно! – задумчиво произнес генерал.
– Было еще двое опекунов, но Елагин в новых семьях прижиться не сумел. Постоянно сбегал, скитался по стране под именами Анри Венсан и Тибо Мартен.
– Почему французы?
– Приятель в школе был из французской семьи, часто у них оставался. Через три месяца знакомства с ним Стюарт бегло говорил на французском.
– Кто такой?
– Некто Лоран Мишель, переехал в Квебек, работает электриком на фабрике детских игрушек, жена – Сесиль Лоран. Имеют двух дочерей. Из города не выезжал уже десять лет. Самый обычный человек с самой обычной семьёй.
– Что дальше?
– Дальше? Дальше парня сильно покидало по стране, пока неизвестный покровитель не оплатил трехгодичный курс Военно-морской академии Аннаполиса.
– Серьезный покровитель, – удивился генерал. – Выяснили его имя?
– Не смогли. Больше двадцати лет прошло, перерыли весь архив в академии, никаких следов.
– Успехи в учебе были?
– Учился блестяще, но закончить академию не смог, вылетел за драку с сокурсником. Путь к блестящей карьере преградил отпрыск сенатора округа Колумбия.
– Почему опять новое имя?
– Мы покопались в архивах и разузнали, что Владимир Елагин-отец свои научные статьи публиковал под этим именем.
– В итоге Елагин становится Роем Стюартом?
Майор кивнул головой.
Генерал уделил папке сорок минут, тщательно изучив историю Роя Стюарта. Всё это время майор смиренно стоял возле стола, не проронив ни слова.
– Вы уверены, что это он? – генерал Бёрд удивлённо посмотрел на майора Гувера, его лицо выражало откровенное изумление.
– Да, абсолютно.
– Он же проходимец, мошенник. Послушайте только: платёжные карты, фальшивые авизо, нигерийские письма. И это только юность. Он продал мост Джорджа Вашингтона на металлолом.
– Да, – неохотно подтвердил майор.
– Трижды.
– Да.
– Что, да… Он в четырнадцать лет своего приятеля выдавал за потомка пирата Френсиса Дрейка и пытался вернуть всё награбленное им золото. А чего стоят свитки Апостола Павла и письма Калигулы!?
– В его защиту могу сказать, что ни один из этих эпизодов не дошёл до суда. Все обвинения, которые ему вменялись, были сняты.
– Есть какие-то слабости? Мама, папа, любимая бабушка, тетушка, может, пес или хомячок, без которого он жить не может?
– Родных нет, давно все умерли. Даже в России никого не осталось.
– Должно же что-то быть? – с негодованием спросил генерал.
– Был кот, – внезапно вспомнил майор, – звали ШК, тринадцать лет за собой таскал.
– Что еще за ШК?
– Шерсти Клок, звали так. Сдох пару лет назад.
Генерал был в замешательстве.
– Мы доверим секретнейшее дело этому проходимцу? – генерал расстроенно ткнул папкой в грудь майора, – да еще и кошатнику, – брезгливо добавил.
– По-видимому, да, – спокойно ответил майор.
Глава первая
Рой Стюарт вышел из нью-йоркского метро и направился прямиком к себе домой. Не спеша шагая по Мейн-стрит, он обдумывал сегодняшний разговор с семилетним мальчиком, страдающим лёгким неврозом. Рой был психологом, занимался диагностикой одаренности детей. В основном это были дети состоятельных родителей, которые готовы на любые эксперименты над своими чадами только ради того, чтобы они впоследствии смогли уверенно смотреть сверху вниз на своих менее успешных соплеменников. Маленькая частная практика располагалась в Нижнем Манхеттене, на тридцать втором этаже Башни Свободы, ровно одним этажом выше денежного хранилища частного банка закрытого типа. Большая часть клиентов Роя – как раз выходцы тридцать первого этажа.
По пути Рой забрёл в бар Фила выпить пару кружек пива, послушать болтовню старого Майка и нудного Реми. Каждое утро друзей начиналось на пересечении Роуз-авеню и Боун-стрит, где они встречались, обменивались рукопожатиями и отправлялись в парк кормить уток, а спустя пару часов тропа из парка выводила их прямо к бару Фила. Пустая болтовня и негромкие споры – вот, в принципе, и все, чем они занимались целый день. Нередко в питейном заведении разгорались споры, и Фил проявлял незаурядную дипломатию в разрешении сложных ситуаций. Возможно, в этом ему помогали его огромный рост и невероятно широкие плечи. Когда Рой зашёл, атмосфера была уже слегка накалена, все обсуждали произошедшее землетрясение на Ближнем Востоке. Кто-то кричал, что это теракт, кто-то считал, что виной всему военные испытания на Аляске, а кто-то вообще высказался: «так им и надо, это расплата за одиннадцатое сентября…». Последняя версия выпивохам понравилась больше всего, и, перекрикивая друг друга, они начали выдумывать еще более изощрённое наказание.
– Фил, налей мне кружку немецкого, – Рой сел на высокий стул у барной стойки и повернулся вполоборота к залу, чтобы лучше наблюдать за разгорающимися страстями.
– И давно они? – Рой кивнул в центр зала, в сторону старых друзей.
– Нет, только начали, ты ничего не пропустил, – ответил Фил.
Рою нравилось присутствовать на барополитических дебатах. Хотя он и не принимал в них участия, по роду своей новой профессии ему было очень интересно наблюдать за людскими страстями.
– Что нового сегодня в мире? – Рой обратился к Филу, смотря в экран телевизора, висевшего за спиной бармена. – Включи новости.
В новостях шел к концу репортаж из нью-йоркского офиса медиамагната Тима Шолта. Пресс-секретарь сообщил об ухудшении его здоровья и о вероятной смене главы кабинета директоров. На его место претендовал Себастьян Шолт, племянник Тима Шолта.
Незнакомый Рою человек, сидящий у стойки, повернулся и посмотрел сначала на Фила, потом на Роя.
– Поделом ему. Старый лживый лицемер. Жаль, что не доживёт до расплаты, – с какой-то особой горечью незнакомец выдавил из себя слова.
Таких людей можно повстречать повсюду – без грамма разумного аргумента выпаливают что-то оскорбительное, вжав голову в плечи, и начинают озираться по сторонам в поисках поддержки или одобрительного взгляда. Такого рода сцены Рой наблюдал множество раз, но сейчас ему почему-то казалось, что эта реплика предназначалась только ему, да и этот незнакомец не был похож на человека, которому требуется поддержка.
