Ребята со всего пляжа столпились вокруг Миры – каждому хотелось поглядеть, как она будет есть осьминога. Его поймал Толик в прибойной полосе под камнем, и понеслось: визги девчонок, хохот парней, брызги. Все смотрели видео кореянки, как она раскрывает ярко-красные губы и белоснежными зубами хватает тянучее щупальце, хрумкает им, словно огурцом. И теперь на Миру сыпались «полезные» советы:
– С головы начинай, чтобы сразу весь в рот поместился!
– Ты жуй, главное, жуй хорошо, а то он присосками внутри горла вцепится и задушит.
– Ой, задушит!
Если Мира струсит, все подвиги насмарку. Вчера выкрасила в фиолетовый волосы, вдоль лица пустила синюю прядку. Нарисовала громадные стрелки у глаз, жирные розовые полосы на веках. Стянула у тёти платье от Ульяны Сергеенко – из полупрозрачного чёрного шёлка, с короткой гипюровой юбкой. Тётка из США привезла, работала там, прежде чем перебраться на Сахалин.
Все на дискотеке твердили вслед: «Зачёт!» Блогер Анжела с начала пансионатской смены поглядывала на Миру брезгливо, обзывала кринжулькой, а тут добавила в друзья, прыгала вокруг, трогала то волосы, то платье – и снимала, снимала. Гуляли с девчонками до утра.
Но теперь Мира в зелёном закрытом купальнике и без макияжа снова рискует превратиться из всеобщей любимки в кринжульку. Если не сделает то, о чём с пренебрежением кинула десять минут назад: «Да запросто!»
Если не съест осьминога.
Он сидел на ладони, серый, в жёлтых пестринках, и робко пытался переползти вниз. От него пахло морем: свежестью и ламинарией. Мира встряхнула руку, собрав нежные щупальца в горсть.
Ну, струсит «девчонка без тормозов»?
Мира знала, что может всё. Сесть в ракету и лететь к Луне? Да пожалуйста. На медведя с дедом Сашей ходила. Правда, медведя не встретили и стреляли по мишеням, но сам факт!
Анжела коснулась осьминога кончиком алого ногтя – и отдёрнула руку:
– Холодный, скользкий! Брр, крипота.
Мира зажмурилась… и запихнула моллюска в рот. Даже вкусно: чем-то похоже на спелую хурму, только солёно. Жгутики щупалец гладкие, упругие.
Смирный до того осьминог вдруг весь закопошился, принялся вырываться, лезть обратно. Мира чувствовала, что её сейчас стошнит, и не могла жевать. На языке шевелилось, щёки распирало изнутри, присоски больно хватались за нёбо, за губы – не вздохнуть!
Зачем только согласилась на это?!
Истошные крики били по ушам, но разом смолкли. Чья-то широкая рука обхватила затылок, и сильные пальцы выдрали изо рта липучий комок.
Мира закашлялась, подавляя рвотные позывы. Когда утёрла слёзы, заметила, что все взгляды обращены к морю.
Виктор Сергеевич стоял по пояс в волнах, даже деловой костюм не пожалел. Он склонился к воде, бережно отпустил жёлтого осьминожку, после прошёл с отрешённым лицом мимо ребят и уселся на большом валуне. Не сказал ничего, не ругался, только уставился вдаль, словно пытаясь разглядеть в дымке чужие берега.
С его песочного в клетку пиджака скатывались круглые капли, не впитываясь в водоотталкивающую ткань. Почему Виктор Сергеевич не раздевается на пляже и купается прямо в одежде, никто из ребят не знал, зато каждый строил гипотезы. Анжела говорила, что это ультрановая модель гидрокостюма, а Даха шептала, будто под рубашкой шрамы во всю спину.
Новый инструктор был красавчиком. Уложенные под гель серебристые волосы не трогал ветер, строгое лицо с высоким лбом и крепкими скулами никогда не меняло выражения. Только глаза с длинным разрезом посматривали иронично, словно Виктор Сергеевич всё про тебя знал подчистую, даже мысли.
Мира, поёживаясь, пристроилась рядом.
– Вы Николаю Павловичу не говорите, а? Ну я ведь осознаю всё: что поставила под угрозу свою жизнь, а вам отвечать. Что смена сегодня кончается, а тут ЧП могло случиться. Но я не буду больше, правда! Не скажете?
Виктор Сергеевич сверкнул глазами. Не поймёшь: то ли смеётся над непутёвой девчонкой, то ли в ярости.
– Скажу. Нельзя скрывать правду. Учитель должен знать, чего ожидать от тебя.
– Не надо! – Мира сомкнула ладони, потрясла умоляюще. – Он мне зачёт по брассу не поставит, а у меня тётя знаете, какая вредная? Отошлёт обратно в Москву, и гуляй среди асфальта всё лето. Там же нет моря, и дельфинов нет. Ну пожалуйста, Виктор Сергеевич!
– Дельфины?
– Да, – с жаром отозвалась Мира. – У дельфина в два раза больше извилин, чем у человека. И словарный запас под восемь тысяч звуковых сигналов! Я поступлю в МГУ на биологический и стану кетологом, буду изучать дельфиний язык. Представляете, как это было бы здорово, общаться с ними?
– Общаться? – инструктор задумался. – Возможно, я помогу. Потом.
Мира с изумлением уставилась на Виктора Сергеевича. Учёный, гидробиолог, как тётя, вдруг действительно поможет?
Он появился позавчера. Инклюзивная группа купалась в стороне от основной, из двух нянечек одна водила под локотки воспитанников. Те гримасничали, делали навязчивые движения: Ваня каждую секунду наклонялся вбок, Лера махал выпрямленной рукой. Они изумлялись солнцу, простору и плохо понимали, куда идти.
Белобрысый парнишка лет двенадцати ходил вдоль берега и гонял бабочек-жемчужниц. Полосатые, словно тигры, те гроздьями садились на пучки сухих водорослей, а парень прыгал на них и с восторгом следил за пёстрым фейерверком. Несмотря на жару, чудак не расстёгивал синий джемпер.
Вторая нянечка, заливаясь смехом, болтала с Николаем Павловичем. Никто не обращал внимания на Свету, которая сидела по пояс в тёплой воде, ловила набегающие волны и всё сильнее раскачивалась. Она ловила щекочущие струйки, каждый сантиметр её кожи передавал совершенно особые впечатления.
Нянечки не заметили, как девушка отключилась. Упала на спину, тихонько ушла под воду, только что сидела – и нету. Все всполошились, когда на берег вышел незнакомец в клетчатом костюме. На руках он легко нёс бесчувственную Свету. Положил её на песок, и тут уж подоспел Николай Павлович, принялся реанимировать.
Виктор Сергеевич был приезжим, сказал, что изучает животных. Он подолгу сидел на берегу, наблюдая за купающимися, слушал байки Николая Павловича. Когда инструктору понадобилось в магазин, он без опаски оставил группу на нового друга. Тот оказался крайне строгим: парней, которые не слушали свистка и не выходили вовремя из воды, сам вытаскивал.
А сегодня у Николая Павловича заболела жена, пришлось везти в город, в больницу. Можно даже не сомневаться, что Виктор Сергеевич ему всё расскажет про утреннее происшествие. Просить бесполезно. И насчёт дельфинов наверняка врёт.
