Михаил Буканов - Тетери-потятери! Иди! Поэзия

Тетери-потятери! Иди! Поэзия
Название: Тетери-потятери! Иди! Поэзия
Автор:
Жанр: Современная проза
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Тетери-потятери! Иди! Поэзия"

Итак, панове и гражданы, дамы и паненки, а также господа из мира мне лично недоступного, то есть, прозаики и поэты! Тут всё для вас. С Божьей помощью приступим. И, как говорят мои нынешние сограждане, наслаждайтесь!

Бесплатно читать онлайн Тетери-потятери! Иди! Поэзия


© Михаил Буканов, 2017


ISBN 978-5-4485-4648-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пацаны сороковых

Тетери-потятери, кто нам здесь указ?
Под бомбёжкой матери выносили нас.
Братья наши старшие не пришли с войны,
Так что пригодились мы позже для страны.
Пацаны начала мы злых сороковых,
Тоже разделилися на мёртвых и живых.
Половина выжила, половина нет.
Времена суровые, и судьба не в цвет.
Нас сейчас осталося, в целом, ничего.
Жизнь нас мяла, метила, всех до одного.
Нам пути не скатертью, камни да бугры,
Были мы и сыщики, были и воры.
Что могли, то сделали, всё, уйти пора,
Впрочем, продолжается вечная игра.
Что там напророчило колесо судеб
Новым поколения пареньков и дев?

Сотворение мира

Где-то там, во тьме, без света
Обреталася планета.
А над ней носился дух,
Услаждая тишью слух!
Что-то скучно стало, что ли,
Дух подумал о приколе,
Отделил он свет от тьмы,
Звёзды вынув из сумы.
А потом зажёг светило,
Что б оно Земле светило,
Примастрячил к ночи день,
Стало лучше, ясен пень!
Духарился дух, как птица,
Так читалася лествица,
Звери, рыбы, птицы, гад.
Голый, в перьях, иль мохнат.
Тут бы взять остановиться,
На беду пришла девица,
Заявила, мол, Лилит,
И безмужичье её злит.
Не пошёл ей дух навстречу,
Только буркнул, шельму мечу,
Всю окрасил в чёрный цвет,
И отправил на тот свет.
Мир решил отдать Адаму,
Дал и для Адама даму,
Но, в невинность их вогнал,
Чем в конец и заманал.
Все вокруг плодятся звери,
На деревьях и в пещере,
От соитий рёв стоит,
А Адам на Еве спит.
Дух-он тоже был с расчётом,
Отступать решил с почётом,
Змея мудрого послал,
Ну, а тот проглоголал.
Скушай яблочко ты Ева,
Скоро будешь ты не дева,
И Адам, довольно спать,
Не простит природа-мать.
Тут в процесс пошли рефлексы,
Камасутра глыбит сексы,
Телевизора-то нет,
Секс на ужин и обед.
Вроде дух журил кого-то,
Только мир – его работа.
Мы – расходный матерьял,
Дух – создатель всё объял!

Звериный парикмахер

Дело было раз в Керчи,
Водки где – хоть год торчи.
В средостеньи двух морей.
Там-то жил наш брадобрей.
Айсор был он, не еврей,
Стриг и брил мужик зверей.
Делал холю им ногтей,
И милашек из чертей!
Впрочем, мог и холостить,
Что б проблемы упростить.
Иль купировать мог хвост,
Если шёл тот в бурный рост.
В целом, сей ветеринар,
Был безопасен, как бинар.
Где, когда состава два,
Не болит и голова!
А когда составчик слит,
Он живое враз спалит.
Что дышало – всё в тлену,
У Люцифера в плену!
Наш айсор и водка врозь
Безопасны, хоть их брось.
Но когда одно в другом,
То парнище – дураком!
Раз он принял литру в рот,
Мир вдруг стал наоборот,
Стал враждебен и поган,
Взвыл айсор наш, как орган.
Навалилась грусть-тоска,
Захватила за бока,
И, колом вооружась,
Зашагал он, чуть держась.
Стен он вражеских достиг,
И внезапно вдруг постиг,
Вот они его враги,
На протяжности руки.
В драке он жестокой пал,
До утра в траве проспал,
Утром смотрит, вот те на,
Вся ограда сметена.
Кто-то вражеской рукой,
Ночью вёл жестокий бой.
Весь ракушечник – в труху,
Негде сесть и петуху.
Вдруг, по радио, ему,
Говорят про власть в Крыму,
Крым отколот в эту ночь,
Украина, с плачем, прочь!
Понял он, за ним придут,
Воздаянье воздадут.
Крым – не собственный забор,
Может вызвать и раздор.
Это ж надо, с пьяных глаз
Отхреначить Крым на раз.
И решил мужик – молчок,
Свой роток, да на крючок!
Перестал он ханку жрать,
И заборы разбирать,
Враз повысил свой статут.
Куаффёр он среди тут!
Мол, французский куаффёр
Не имеет хлеб с афёр.
Где тот Крым и где айсор?
Их и сравнивать – позор!

Полковая разведка

В полковой разведке —
Жуткие ребята,
Все, отнюдь, не детки,
В плен берут без мата.
Нет здесь очень юных,
С пылкими очами,
В шуточках чугуных
Смыслы бьют мечами.
Времени всего-то
Тьфу на изготовку,
Впереди работа,
Получи шамовку.
Встали, поскакали,
И ушли в туманы,
Там где кровь лакали
Смерти и обманы.
Там где чёт и нечет,
Иль орёл и решка.
Там ты, может, кречет,
Ну, а может, пешка.
Верят, что вернутся,
Как любой убитый.
Бог не даст загнуться,
И придёшь не слитый!

Страсти

Ужас это, если страсть,
Ниоткуда вдруг взялась.
И корёжит в жуть тебя,
Всё спокойствие губя.
Ладно, если ты влюблён,
И в страданьях закалён,
Но, к примеру, ты – игрок,
Не играть что дал зарок.
Или, скажем, наркоман,
У кого с иглой роман?
Вот задумал завязать,
А тебе, кончай дерзать!
Продолжай, ведь хорошо,
Кайф по вене вон пошёл,
Как же можно кайф прервать?
Засыпай, иди в кровать!
И не вздумай применять,
То что может страсть унять,
По малой, в пример, в игре,
Или водку поутре.
Просто взял и завязал,
Сам себе о том сказал,
И держись, друзей здесь нет,
Страсть – прощальный твой сонет!

Клоун Клёпа

Жил был старый клоун, звали его Клёпа,
Видит, что приходит на работе жопа.
Не идёт реприза, не смеётся зритель,
Враз сменил искусство, стал могил смотритель!
Клоун раньше часто выходил во фраке,
Плакал и смеялся в шутовской он драке.
Ныне, с постной рожей, он среди прохожих,
Горечью с печалью на него похожих.
Там про боль расскажет, там тоску утешит,
Словом ободренья неприятность стешет.
Ну, а если можно, над собой пошутит,
В душу он не лезет, а печаль замутит.
А потом стал главный церемонимейстер,
Что, по положенью, в цирке шпрехтшталмейстер.
Гонорары были просто выше крыши,
Все его печали под метлу, как мыши.
Вроде всё в порядке, тут и старость в радость,
Только клоун запил, самую пил гадость.
И сгорел в минуты, или там в недели,
Под забором сгинул, не в своей постели.
Одолела, видно, старого кручина,
Тяжела ты стала старости пучина.
Верил старый в Бога, жизнь не мог оставить,
Так решил на водку гиблую поставить!
Ну, не может клоун в похоронном доме.
Он копыта кинул в молниях и громе.
Вроде в рёве бури шёл «Парад, алле!»
Клоун расставался с жизнью на земле!

Дневальный. 1 неделя службы

Сон крадётся лапками,
Лапками – царапками,
Закрывает мне глаза,
Весь пушистый, как коза!
Я-дневальный, мне нельзя,
Погружаться, в сон скользя.
Я щиплю себя рукой,
Уходи долой покой.
Что бы чуть себя взбодрить,
Мне б неплохо покурить,
Но, и то не для меня,
Зря желанием маня.
Тут я вспомнил Ирку – ****ь,
Что давно решила дать,
Правда, только через брак,
В мать её и просто так!
И, динамо, прокрутив,
Пела на один мотив,
После церкви всё твоё,
И сама я и шмутьё!
Обманула, обвела,
Из постели убегла.
Так я злостью запылал,
Я ж с ней ночь тогда базлал!
Тут и вахте виден край,
Спать ложись, не помирай.
Прав Толстой был, терпентин-
Он полезен в карантин.
Терпентин есть скипидар,
Очень нужный божий дар.
Ирка ж, девочка – смола.
Позже все решим дела!

Мыслитель

Оторвали в драке таракану ножки,
Стал он плохо слышать, не бежит с дорожки.
Потому что слышит таракан ногами,
Вот такие мысли. Если ты с мозгами!
Коли где хоронят, не спеши со смехом,
Может обернуться шутка кверху мехом.
Если кто-то с краю, не пихай под горку.
Слушай мои речи и цени Егорку!
Все м ои советы точно изумруды,
Отрывал их всюду, смёл навоза груды.

С этой книгой читают
Вам предлагается несколько необычный вид того жанра, который ранее назывался фантастикой, а ныне поднялся в ранге и гордо именует себя «фэнтези». В позиции автора улавливается влияние братьев Стругацких, Севера Гансовского, Лукьяненко, Шекли и Каттнера. Но никто не может исключить и такую версию, как полностью самобытное творчество, что тебе и предстоит решать по прочтению. Никакой особой подготовки не требуется! Правда, это при условии невыискив
Уважаемый читатель! Вам предлагается несколько необычный вид того жанра, который ранее назывался фантастикой, а ныне поднялся в ранге и гордо именует себя «фэнтези.» В позиции автора улавливается влияние братьев Стругацких, Севера Гансовского, Лукьяненко, Шекли и Каттнера. Но никто не может исключить и такую версию, как полностью самобытное творчество, что тебе и предстоит решать по прочтению. Тут всё для вас.
Временами перечитывая ту или иную книгу, мы получаем ощущение де жа вю, то есть повторение происходившего ранее, видимого нами в реальной жизни, или данного нам во сне. Подчас реальности книжного бытия бывают настолько острые, совпадение ситуаций столь ярки и выпуклы, что стирается призрачная грань, отделяющая повседневную нашу жизнь от мира книжного, мира, вызванного к жизни фантазиями автора.
Уважаемый читатель! Вам предлагается несколько необычный вид того жанра, который ранее назывался фантастикой, а ныне поднялся в ранге и гордо именует себя «фэнтези». Никакой особой подготовки не требуется! Правда, это при условии невыискивания тайных смыслов и междустрочных сообщений! Автор прост, как тот самый Панько Рудый у пана Гоголя, который вдруг взял да и пустил в жизнь несколько очень самобытных историй, давно зачитанных до дыр всеми нами
«Земля Санникова». Издавна у северных народов существовала легенда о загадочном острове – теплом оазисе, где живут невиданные животные и загадочное племя онкилонов. По ледяной пустыне группа смельчаков отправляется на его поиски и действительно выходит на сушу, покрытую лесами и лугами, по которым бродят мамонты и шерстистые носороги, а на них охотятся первобытные люди.«Плутония». Исследуя один из северных островов, экспедиция судна «Полярная зве
A university student is forced, by his lack of funds, to take the only lodging he can afford. In a strange part of the city he had never seen before, on a street named "Rue d'Auseil", he finds an apartment in an almost empty building. One of the few other tenants is an old German man named Erich Zann. The old man is mute and plays the viol with a local orchestra. He lives on the top floor and when alone at night, plays strange melodies never hear
Мы несовместимы. Мажор и внебрачная дочь его соседа, что у нас может быть общего? Ничего, кроме взаимного притяжения. Мы встретились не вовремя и не там, но, может, у нас есть шанс?Содержит нецензурную брань.
Герой повести утопает в рутине, но внезапная встреча расшатывает его мир. Он даёт жизни второй шанс и заново учится любить.Книга о преодолении себя, победой над призраками прошлого и стремлении вперёд.