Ветер гулял по равнине, поднимая в воздух мелкую пыль, сор и отломанные небольшие ветви, налетая на одиночные, скрученные какой-то странной силой деревья, и застонав в их листве, срывался снова в свободный полёт.
Одинокий холм чернел посреди шумевшего моря высокой травы, шептавшей о минувших днях, словно опухоль на прекрасном лике земли. На его абсолютно ровной чёрной слегка растрескавшейся поверхности ничего не росло, словно памятуя о тех страшных днях, когда последователи тёмных, приносили глубоко под землёй человеческие жертвы. Людская память бывает избирательно коротка, и она постаралась стереть страшные дни из своих воспоминаний, и только земля, щедро политая кровью невинных жертв, помнила о тех днях, когда в подземном каземате маг Азуверг вызывал повелителя Тёмных Дирахоса, чтобы слиться с ним и править на земле века.
Прошли годы, те времена давно канули в Лету, магия стала покидать мир, и люди научились обходиться без неё. Лишь местами ещё встречались слабые проявления магических всплесков и тогда рождались одарённые дети, которых власти старались контролировать. Однако не все попадали под надзор, как правило, эти люди и сами не подозревали, что владеют утерянной предками силой. Взрослея, каждый принимал для себя решения сам, куда ему идти. Но среди живущих всегда находится кто-то, кто мечтает о былом величии предков, и тогда спокойствию остальных наступает конец…
Глава 1
Лиза любила приходить на работу пораньше, чтобы успеть заварить себе кофе, а потом пить его маленькими глотками и посматривать в окно, на спешащих сотрудников. От того, как некоторые выглядели, зависело всецело и её, Лизино настроение. Вот, например, когда Зинаида Сергеевна шла, размахивая левой рукой, сжатой в кулак, и чеканя словно на плацу шаг, значит, она с утра опять повздорила с мужем и лучше сегодня до обеда за канцтоварами к ней не соваться. А если Виталий Петрович шёл с небольшим кулёчком булочек из местной кулинарии и мечтательным выражением на лице, следовательно, часов в десять можно смело спускаться в архив, и он тебе найдёт всё, что душе угодно. А вон и Пётр показался, как всегда бежит, на ходу проверяя, всё ли в порядке с одеждой, и нет ли где-нибудь компрометирующих пятен, указывающих на его бурное ночепровождение.
Лиза вздохнула, а ведь три года назад, когда она только попала сюда по распределению, он ей жутко нравился. Она даже расстраивалась чуть не до слёз, когда очередной раз видела его с новой девушкой, надеялась, что он, молодой следователь, в конце концов, обратит на неё внимание. Но высокий кареглазый шатен с привлекающей женский взгляд накаченной фигурой, лишь подмигивал ей, проходя мимо.
Потом она, правда, десять раз возблагодарила всех высших за то, что отвели от неё эту напасть, называемую Пётр Вишняков. Вот у кого было по миллион романов в год, иногда ей казалось, что все девушки города ранее побывали его пассиями. Но проходило время, а Вишняков уже отыскивал новую и мило целовался с ней. «Как он только не стёрся?» — думала с усмешкой, когда мужчина тискал очередную жертву. Правда, наличию у него новых дам способствовало то, что за городом раскинулась крупная туристическая база, с шикарными отелями, ресторанами, конюшнями и ипподромом. Это всё вместе приносило хороший доход в городской бюджет и головную боль для участка.
Как-то она не выдержала и, встретив Петра в коридоре, решила разузнать, может быть женщины — это его тайный способ раскрывать преступления. Мужчина выслушал и рассмеялся мягким приятным баритоном.
— Ну ты загнула, Синельникова, — отсмеявшись, ответил он. — Кто же после работы о ней думает? Нет, женщины только для удовольствия, — и подмигнул ей, словно намекая, что удивлён.
«Я, — едва было не ответила она, — думаю о работе», — но промолчала, боясь, что он высмеет её.
Лиза посмотрела на себя в зеркало, оттуда на неё взирала невысокая темноволосая шатенка, с собранными сзади в недлинный хвост слегка волнистыми волосами, с яркими тёмно-карими глазами и чёрными бровями вразлёт. Аккуратный носик и слегка пухлые губы, чуть скуластое лицо, ничего, что указывало бы на стальной характер и род деятельности. Девушка ткнула в своё отражение пальцем, а на начальных курсах её, вообще, всерьёз не воспринимали.
Елизавета Синельникова окончила Высшую школу по подготовке работников для следственно-оперативных расследований, созданную при Правительстве Юго-восточного конгломерата. После кровопролитной войны Северного и Южного материка, весь мир объединился в такие крупные конгломераты.
Тогда они утратили практически все мощные магические источники, и магия в мире стала пропадать, остались незначительные её остатки, которые теперь стоили больших денег. Всё меньше рождалось одарённых стихиями детей. Они учились жить без магии, развивались научные сферы, создавались производства. Появлялись новые специальности и иные области промышленности, а как следствие росла преступная среда. Продажа магических артефактов становились мощнейшей теневой деятельностью. А потом мир столкнулся с другой, более страшной напастью. Стали появляться магические наркотики, под постоянным воздействием которых человек полностью терял реальность, становясь иногда орудием для использования его в преступных целях.
После окончания Высшей школы перед Елизаветой встал вопрос распределения. И здесь выяснилось, что никто не хотел брать на работу девушку следователем-криминалистом. Как только узнавали, что она Елизавета Синельникова, сразу отказывались. В одном месте вообще дошло до казуса. Она обзванивала все участки, стремясь остаться рядом с родителями, ехать в другой город ей не хотелось. В очередном из участков в трубку рявкнул злой мужской голос, и когда она спросила, не требуются ли им следователи, ответил однозначно.
— Да! — подтвердил голос.
— Могу предложить вам специалиста после окончания Высшей школы…, — окрылённо начала она, радуясь, что, наконец-то, нашла вакансию.
— Фамилия? — перебили её.
— Синельникова Елизавета, — отрапортовала она.
— Что это за имя у мужика Елизавет? — недоумённо поинтересовался голос.
— Это не мужик, — поправила Лиза, понимая, что за этим последует, — это женщина.
— Вы что издеваетесь? Следак — баба? — заорали на неё.
— Но…, — начала она.
— Никаких но, баб больше не предлагать, — и на том конце провода раздались гудки, а она так и осталась сидеть с трубкой в руках, переваривая, что услышала.
Поэтому и пришлось ей ехать в небольшой городок Очинск в трёхстах пятидесяти километрах от столицы, где она жила с родителями. Трясясь в небольшом автомобиле, который прислали за ней, она утешалась тем, что ничего страшного, шесть часов и она, если не понравится, будет снова дома. Мама, услышав про Очинск, очень удивилась, сказала, что, наверно, это судьба, ведь когда-то она жила в этом городке вместе со своей семьёй, а потом её родители погибли, а она переехала в столицу.
