По лугу бежала к реке тропка. Глеб несся на велосипеде на всех парах, и я едва поспевал за ним. Еще бы! Глеб катался на собственном велике, а я взял велосипед на прокат у Маши, потому и осторожничал…
К реке, дурачась, Глеб рванул с гиканьем и свистом, как разъяренный бык кидается на красную тряпку. Почти у самой кромки берега он ударил по тормозам и резко повернул руль… Велосипед как бы споткнулся, заднее колесо заскользило по траве, кренясь вместе с велосипедом… Глеб поставил ногу на землю, но было уже поздно… И он запахал носом!..
– Ушибся? – сочувственно спросил я, пряча усмешку.
– Ничего, – кривясь от боли, Глеб поднялся и отряхнулся. – Хуже бывает, – он почесал ушибленный локоть и через силу улыбнулся.
Мы приставили велики один к другому, сбросили с себя одежду.
Солнце уже не грело, а припекало. Притихли птицы в кустах, застыли цветы на лугу. Лишь только пестрые стрекозы безмятежно порхали над камышом, да непоседливые водомерки у самого берега, в тени от нависших над рекой ив, пробегали по глади воды на своих длинных ножках.
Глеб сполз с берега в воду и оказался по грудь в реке. Я таким же способом последовал за ним. Всякий, наблюдавший за нами со стороны, непременно бы удивился… Что за пацаны?! Не нырнули с берега, очертя голову… Не махнули на перегонки на середину реки… В другой раз!.. Нас просто охватил охотничий азарт… Глеба – на правах бывалого, меня – как новоиспеченного…
Я стал рядом с Глебом, как и он, держась руками за кромку берега.
– Прощупывай откос ногой… Снизу вверх, по бокам…
– Коренья какие-то… Выступы…
– Ищи-ищи… А я уже наткнулся на нору…
– Покажи…
– За показ, знаешь… Ладно, давай…
Пальцы моей ноги скользнули по ноге Глеба… И я ощупал дыру…
– Такая маленькая?
– А ты думал, грот?
– И что теперь?..
– Ищи рядом другую нору… Я же тебе объяснял, что и как…
– А стоять на чем буду?..
– Да той же ногой ищи!.. Нора рядом должна быть…
– Ага! Нашел, кажется…
– Новую нору нашел, или все ту же щупаешь?..
– Нет, две норы рядом… Что теперь?..
– Как что?.. Набирай побольше воздуха и ныряй… Одной рукой в одну нору, другой – в другую… Иначе рак уйдет…
– А вдруг его там нет?
– Может, и нет… Тут нор полно, попадутся… Я тоже нашел!.. Ныряем?..
Я набрал в легкие воздуха, нырнул и, не открывая глаз, на ощупь руками отыскал две норы… Сунулся в них… До запястий… До локтей… Да какие ж норы глубокие!.. А до чего же они узкие!.. Вдруг застрянут руки?.. Вдруг потревожу грунт, и он обвалится?.. Я заволновался… Уже и лицом вперся в стену берега… Уже и воздуха, наверное, не хватит, чтобы вынырнуть обратно… Неожиданно что-то стукнуло в ладонь и отскочило, опять стукнуло… Рак вырывается на свободу?.. Я, позабыв про страхи, рывком сунул руки подальше вглубь… К удивлению, обнаружил, что обе норы соединились и пальцы рук столкнулись… Я почувствовал, как в сомкнутых ладонях затрепыхалась рыбка. Перехватив добычу в одну руку, я сжал ее в кулаке…
– Гляди, что мне попалось! – закричал я радостно, выныривая из воды. – Глеба!..
На берегу реки стоял всадник. Я заморгал, освобождаясь от пелены, протер глаза… Всадник не исчез… Послышалось дребезжанье велосипедного звонка, мычание коров… Что-то грохнулось, отчего лошадь под седоком вздрогнула и отшатнулась… Я догадался, что завалились наши велосипеды… Скорее всего, корова задумала почесаться об них, и опрокинула…
– Стоять! – сдержал вороного Маляма. – Стоять!..
Пастух, постукивая кнутовищем по сапогу, с высоты пронизывал нас недобрым взглядом. Картуз у него надвинулся на лоб, брови нахмурены, усы растопырены, курительная трубка во рту, из-под расстегнутой рубахи выпячивались густые волосы на груди…
«Ну, – подумал я. – Влипли!» Мы старались обходить его стороной, а поди же, не удалось избежать встречи… И что теперь?.. Мы далеко от поселка, людей поблизости нет… Да Маляма нас, как котят!.. Ну, сейчас для начала спешится, да как хлестанет кнутом со всей дури!..
На берегу появилась овчарка… Ну, ее еще не хватало!.. Неужели Маляма натравит на нас?.. Я попятился в воде задом…
– Но! Но! – Маляма дернул поводья и развернул лошадь от реки. – Но!..
Псина равнодушно посмотрела на нас, вильнула хвостом и удалилась…
– Вот и чудесно, – закляцал зубами Глеб. – Отец обещал, что поговорит с Малямой… Получается, что поговорил… Сам видишь, Маляма нас не тронул… Даже словом не обмолвился…
– А я хотел было… – унимая дрожь, я кивнул головой на противоположный берег реки.
– Все равно надо поосторожней с ним… Сейчас он как будто трезвый… Это, может, нас и спасло… Маляма никогда никому не прощает…
Я передернулся.
– Смотри, что у меня, – Глеб вынул из воды руку, и я увидел зажатого в кулак крупного рака… Тот, устрашая, водил огромными клешнями из стороны в сторону, а потом вдруг как захлопал брюшком и хвостовым плавником!..
– А у меня… – я разжал ладонь. – Смотри…
Плотвичка встрепенулась, серебром блеснула на солнце и плюхнулась в воду…
– И зачем же выпустил?
– Да она ж маленькая…
– Ладно… Между прочим, Серега, здесь раньше Маляма раков ловил… Пока кто-то надумает, а он уже тут как тут – все норы вдоль берега облазит… Говорил, что однажды змеюку из норы вытащил!..
– Змею? – ахнул я. – Да ты что?..
В считанные секунды я ошалело выскочил из воды на берег, отодвинулся подальше от камышей.
Глеб расхохотался.
– Дурень!.. Дурень!.. Да куда ты?.. В своем ли ты уме?.. Да разве гадюки живут в воде?
– А ужи?.. Я видел, как они по реке плыли…
– Так плыли же… Будет уж в норе без воздуха отсиживать!.. Лезь опять сюда!..
– Не-не, – я замотал головой.
– Лезь, не бойся… Маляма нарочно людей пугал, чтобы раков не ловили… Он вылавливал их каждый день по ведру или два… Жена варила и носила их к скорым поездам на продажу… В прошлые времена через нашу станцию много пассажирских составов проходило и большинство из них останавливались…
– А сейчас?..
– Ходят два пассажирских, да и те по разу в неделю… Иногда товарняки проскакивают, длиннющие, под двести вагонов, наверное… А если товарняки и останавливаются, то это значит, что уголь привезли… Сам знаешь, в нашем районе все предприятия развалены, только один угольный склад и работает… Залезай!..
– Не-не, – я упрямо замотал головой.
– Ну, тогда, собирай! – он кинул на берег пойманного рака. – Свяжи узлом мою рубаху и бросай в нее…
Я подошел к раку. Тот, опрокинутый на спину, безжизненно лежал на траве. Я поднял палку и дотронулся ею до неподвижной добычи. Рак тут же затрепыхался, повел клешнями…
– Где ты там? Лови! – услышал я Глебкин голос, и в то же мгновение зеленовато-бурый комок шмякнулся мне под ноги. Второй рак оказался вдвое меньше первого…
