«Красотой торговать нельзя» – думала она, наблюдая как Юрий, в поисках более дешевых цветов, перебегает от одной торговки к другой – «ее надо дарить». Соня восхищенно рассматривала крупные желтые розы, которые продавала молодуха в теплых, спортивных брюках. Ей вдруг показалось, что если она прижмет этот огромный букет прямо к лицу и всей грудью вдохнет аромат великолепных цветов, то ее душа просветлеет, очиститься от той боли, которая уже несколько лет на дает ей жить. Соня непроизвольно подалась вперед, внимательно вглядываясь в каждый желтый лепесток.
– Девушка, покупайте! Они просто замечательные! – зычно закричала ей молодуха, заметив интерес к розам. – Идите, посмотрите на них поближе, – девушка уже достала букет из банки и протянула цветы Соне.
Бережно, словно ребенка, Соня прижала желтое чудо к себе. «Если он мне их подарит, то все у нас будет хорошо» загадала она, выискивая глазами Юру. Герасимов тут же заметил ее взгляд и широко улыбаясь, кивнул головой.
«Подарит!» обрадовалась Соня, еще крепче прижимая цветы к себе. Через минуту появился Юрий, гордо, словно знамя, неся перед собой чахлый букетик из трех темно-бордовых роз.
– Я уверен, что Ирке они понравятся, – произнес он протягивая цветы Соне и тут же потянул ее за руку – Ну пойдем, чего ты застыла, кисонька!
Молодуха, уже все поняв раньше Сони, разочарованно вздохнула и протрубила:
– Девушка, цветы отдайте, раз брать не собираетесь. И нечего их так мять – разозлилась она, почти силой вырывая букет из рук.
– Конечно, конечно – заулыбался Герасимов – нам эти цветы ни к чему, правда кисонька, у нас уже есть, – лопотал он, обнимая Соню.
– Конечно – еле сдерживаясь, что бы не заплакать от унижения произнесла она и резко отвернувшись от торговки, пошла вперед.
– Ты как всегда права – догоняя Соню, заискивающе улыбнулся Юрий – мы уже действительно опаздываем на день рождения к Ирке.
Соня шла очень быстро, из-за всех сил стараясь выкинуть из головы этот злосчастный букет. Тем не менее настроение было окончательно испорчено. Впрочем как всегда, когда она была вместе с Герасимовым.
Лена лежала на разбросанной постели, совершенно голая и лениво смотрела в окно.
Меньше всего на свете ей хотелось сейчас вставать, одеваться и тащиться домой. Впрочем, домой можно было и не ходить, все равно там ее никто не ждал, но к сожалению и здесь остаться на ночь, предложения не поступило. «Может еще попросит», – с надеждой подумала она, прислушиваясь к шуму воды, раздававшемуся из ванной. Лена еще раз внимательно посмотрела в окно на сгущающиеся сумерки и тяжело вздохнув, повернулась на бок. «Придется вставать». Она лениво свесила с дивана ноги, нащупала тапки и выпрямилась во весь рост. В незашторенном окне, на фоне уже почти черного неба, ясно отразился силуэт очень стройной, молодой девушки. Собственная фигура всегда была гордостью Лены, и она панически боялась ее потерять. Даже мысль о потере привлекательности приводила ее в трепет. Ведь внешность – это единственное, что у нее есть. «У меня еще есть родина – в виде заброшенной деревеньки со спившимися родителями, – криво улыбаясь своему отражению в окном стекле, думала Лена, – и где-то был муж» При мысли о муже Лену передернуло – она его никогда не любила, а замуж вышла только в надежде убежать из проклятого Богом места, где она родилась и тогда жила. Ее муж был в принципе неплохим человеком, правда очень не привлекательный внешне, что особенно бросалось в глаза на фоне молодой и интересной жены. Своего мнения он не имел, поэтому жил полностью под руководством и на содержании еще не старых родителей, которые, на удивление, отнеслись к Лене, по-человечески. Все бы нечего, но ему зачем то понадобились дети, ей совершенно не нужные. Она и рожать то никогда не собиралась, что потом от фигуры останется – обвислые груди и дряблый живот? Да и при мысли о младенце, который будет походить на мужа внешне, становилось дурно. Поэтому Лена, начала тайком пить противозачаточные таблетки, и только про себя посмеивалась, когда муж каждый месяц с нетерпением ждал результатов.
Лена до того уже привыкла к бесцветному, невзрачному мужу, что начала потихоньку гулять на сторону. Впрочем, ее тоже можно было понять. Она была молодой красивой женщиной, вынужденной жить с нелюбимым и не интересным человеком. «Как только найду подходящую замену, тут же подам на развод». Но неожиданно с подходящей заменой возникли проблемы – мужчины с радостью проводили с ней время в постели, но о серьезных отношения никто не заикался. С Олегом она встречалась уже пятый раз, и ни разу он не предлагал остаться до утра. Лена подозревала о наличии у него еще одной (или не одной) женщины.
– Ты уже одеваешься? – Олег вошел в комнату, все еще вытирая полотенцем, мокрое после душа тело – Молодец, тебе еще до дома добираться, сейчас вызову такси.
Лена вымученно улыбнулась и пошла в коридор. «Значит еще рано, ничего я подожду»-успокаивала она себя, надевая ботинки.
Как обычно при расставании, Олег чмокнул Лену сухими губами в щеку и сражу же, словно торопясь скорее от нее избавиться, закрыл дверь.
Очутись в темном подъезде, остро пахнувшем кошачьей мочой и дешевым табаком, Лена неожиданно заплакала. Домой, так она называла квартиру, которую для них с мужем снимал свекор, идти совершенно не хотелось. Там стояла пугающая тишина и безысходность. Она вдруг отчетливо поняла, что придется возвращаться обратно в ненавистную деревню, к окончательно пропившим разум родителям. Всю последнюю неделю, после того как от нее совершенно неожиданно ушел этот тихоня, этот вечный неудачник – ее муж, к какой – то не то старой, не то новой любви, Лена старалась держать себя в руках. Но видимо слишком много она ожидала от сегодняшней, не оправдавший надежд, встречи с Олегом.
Уже сидя в донельзя прокуренном салоне такси, Лена поняла, что у нее есть единственный выход остаться в городе и жить, как сейчас, без материальных проблем – помириться с Юрой. Как бы противно от этого не становилось. Но как? Она даже не знала, где он сейчас и с кем живет.
«Подумаю завтра» – решила Лена, – «прямо как Скарлет О*Хара»-улыбнулась она, вспоминая некогда любимую героиню.
Он что-то почувствовал и оглянулся еще раз. Сердце тут же ухнуло и остановилось. Теперь она сидела на подоконнике в кухне и курила. Окно было распахнуто настежь, а тоненькие ножки в домашних носках ритмично ударяли по бетонной стене ниже оконного проема. «Тук-тук-тук».
Жена его тоже заметила и радостно замахала рукой. Она всегда провожала его на работу, стоя у окна, пока он не скроется в ближайшей арке. Но никогда прежде, она не сидела в окне, находящимся на последнем этаже 12 этажного дома… «Я жутко боюсь высоты – и к тому же у меня постоянно кружится голова». Даже отсюда, снизу, было видно, как неуклюже она прислонилась спиной к оконной раме.
