Иногда так трудно поверить в то, что всё случается к лучшему, и все испытания – это дар свыше, посланный для того, чтобы сделать человека лучше и сильнее. Я не верю в это. Да и не верил никогда. Эта теория всегда казалась мне красивой сказкой для самоуспокоения, выдуманной несчастливыми людьми. Я любил рассуждать здраво и смотреть на жизнь не сквозь призму розовых очков. Да, получалось больно, страшно, несправедливо, но я хотя бы не тешил себя ложными надеждами. Мы с моим другом были в этом схожи. Но он всё равно умудрялся оставаться светлым человеком, а от меня, казалось, исходил сплошной негатив. Мой друг Юрий не сильно задумывался над всякими философскими вещами. Он просто делал свою работу. Он оставался верен своему долгу – долгу солдата и самоотверженно защищал Родину, не требуя у судьбы ничего взамен.
Недавно я увидел его портрет на билборде по дороге на работу. И резко вдруг резануло осознание того, что моего друга больше нет. Так страшно осознавать, что это навсегда. Что его не будет ни через десять, ни через двадцать лет – никогда. И мне так хочется рассказать его историю во всеуслышание. Так пусть же она звучит набатом. Пусть она вдохновит тех, кто ещё только готовится встать на этот сложный путь – путь служения Родине, ибо нет дела благороднее этого!
Тогда мне показалось, что всё его лицо светилось на портрете, а особенно выразительными были глаза, будто смотревшие в самую душу. Жаль, никто этого не замечал. Люди спешили на работу и по своим делам, и даже не обращали внимания друг на друга, куда уж на героев войны на билбордах. И никто даже не догадывался о том, что все они живы, живее всех живых, и вынуждены лицезреть этот позорный образ жизни своих бывших современников из другого мира.
Я не осуждал людей, ведь у большинства из них было полно забот, но чисто с моральной точки зрения, им бы не помешало разок поднять голову, оторвать взгляд от своих мелочных бытовых проблем, чтобы хотя бы знать своих героев в лицо.
В последующие разы по дороге на работу я старался всё же как можно реже смотреть на портрет героя, потому как на глаза мне сразу же начинали наворачиваться слёзы от жгучей несправедливости. Он прожил достойную жизнь, хоть и короткую. Единственное, о чём можно было жалеть, так это о том, что он не оставил после себя наследников. Так уж получилось. И это печально. Потому как такое случается сплошь и рядом. Благородные, достойные мужчины, пожертвовавшие собой, редко продолжают себя. Они верны долгу, Родине, и всё, что касается личного счастья для них второстепенно, оттого и гены геройства, если таковые существуют, не передаются далее. Зато всякий сброд, вроде алкоголиков, наркоманов и бездельников плодится, как мухи, засоряя общество и направляя его на путь деградации. А вдруг что случится, спасать потом весь этот биомусор в большинстве приходится таким, как мой друг.
Возможно, я рассуждал до жути цинично и высокомерно. Я не был Господом Богом, не мне было судить, кому жить, а кому умереть, но вопиющая несправедливость, коснувшаяся моего друга, просто бесила меня. Почему он не выжил? Почему такие, как вышеперечисленные неугодные обществу элементы, продолжат себя, а его род вынужден будет прерваться?
Юра говорил, что он всегда был сосредоточен лишь на службе и отодвигал личную жизнь на последний план. С самого детства он грезил о карьере военного, и уже тогда был полон решимости следовать долгу солдата до конца. Уже в таком юном возрасте он понимал, по крайней мере, рассматривал такую возможность, что когда-нибудь ему придётся пожертвовать собой, поэтому он сделал это без малейших колебаний.
Юрий был сыном пограничника. Он родился на Дальнем Востоке. С детства его окружали военные, да и он сам, с пятого класса уже надев погоны кадета, вряд ли смог бы свернуть с этого Пути. Он стал его призванием. Я был глубоко благодарен родителям Юрия, которые воспитали его настоящим Воином, настоящим Мужчиной, верным своему долгу. Я гордился им, как собственным братом, сыном, отцом. И вместе с тем сердце моё охватывала горечь при мысли о том, что прожил он так мало.
Юра начал своё образование в морском военном корпусе, а после поступил в гвардейское высшее воздушно-десантное командное училище на отделение подготовки офицеров морской пехоты. После выпуска его отправили служить на Северный флот.
Когда в соседней стране нацисты пришли к власти и практически развязали Третью мировую войну, Юрий не остался в стороне. Хотя к тому времени он уволился в запас. О причинах он сказал мне коротко: ему надоело терпеть самодурство начальства, которого вдоволь хватало на флоте. Да и к тому же он чувствовал сильнейшее эмоциональное и психологическое выгорание, устав бороться с тупостью некоторых вышестоящих сослуживцев.
Да, он был парнем с несгибаемой волей и твёрдым характером, который не привык ни под кого прогибаться и плясать под чужую дудку. Тогда ему просто нужно было сделать перерыв, отвлечься на другую деятельность, чтобы через время вернуться в строй с новыми силами.
Он уволился, и на гражданке занялся бизнесом. Но вернуться обратно на флот ему было не суждено. Грянувшая война не оставила выбора. Юра явился в военкомат и вызвался ехать воевать добровольцем. В военкомате ему обрадовались и предложили командовать десантно-штурмовой ротой. Однако она была сформирована из только что мобилизованных неопытных бойцов, и вести их «на убой» мой друг, конечно, отказался. Вместо этого он отправился в эпицентр разгорающегося военного конфликта самостоятельно, где был принят на службу командиром роты мотострелкового батальона.
Враг сразу же прознал о выдающемся командире. Благодаря его грамотному командованию, отваге и выдержке, противники несли большие потери.
Юрий погиб спустя сорок дней после поступления на службу, закрыв собой взрыв мины, чем спас жизни своих сослуживцев. Он говорил, что эти полтора месяца показались ему десятком лет. Он вспоминал самые тяжёлые дни наступления, которые, как он выразился, слились для него в один сплошной день, будто исчезли ночи. В перерывах между перестрелками он «гулял» по тылам противника, наводя ужас на врагов.
В ту зиму и половину весны стояли сильные морозы, как обычно и бывает, когда усиленно работает артиллерия. Но никто из его сослуживцев, прибывших на службу ранее, ни разу не заболел. На войне, вообще, редко болеют из-за стресса. Организм мобилизует все силы и не даёт вирусам и бактериям атаковать себя. Ближе к середине весны стало легче. Противник стремительно отступал, оставляя город за городом, но до окончательной победы было ещё далеко.
В мае, в один солнечный ясный день, незадолго до моего дня рождения, Юра вошёл в один из посёлков для зачистки его от врагов-неонацистов, и там встретил свою смерть.
