Крей только вернулся с рынка, как услышал крик отца:
– Где тебя носит? Беги скорее за колдуном!
Его не надо было просить дважды: отец еще не успел закончить, а Крей уже со всех ног несся в квартал волшебников. Травник это, безусловно, почетная и уважаемая профессия, но в ней нет магии. А что может быть интереснее магии?
Каждый раз в этой части Города, при взгляде на чудеса, сердце юноши замирало, и, вопреки здравому смыслу, Крей надеялся стать учеником мага. Но, даже если случится невероятное, все равно, в Городе не принято бросать профессию родителей.
– Мастер Гард! – постучал он в дверь.
– Кто еще там? А, это ты. Что, опять трава не растет?
Крей утвердительно кивнул. Он давно понял, что объяснять волшебнику что-либо бессмысленно, достаточно просто привести его к саду.
Маг накинул куртку, и, подхватив сумку, вышел на улицу.
Всю дорогу до дома волшебник ворчал на зловредных духов, что в такую погоду заставили его тащиться через полгорода. Крей исподтишка разглядывал мастера, невольно пытаясь подражать его движениям.
Маг, нестарый еще человек, двигался быстро, но во всех его движениях скользила какая-то неуловимая отрешенность. Он снисходительно, не сбавляя шага, отвечал на почтительные приветствия горожан, тут же забывая о них.
Крей не был в восторге от мастера Гарда, но не задумываясь пошел бы к нему в подмастерья, впрочем, как и к любому другому магу, если бы ему представилась такая возможность.
Отец встречал их возле открытых ворот.
– Здравствуйте, мастер Гард.
– И тебе здравствуй, добрый человек – холодно улыбнулся маг.
Волшебник окинул взглядом двор, мельком скользнув по дому, и лишь немногим дольше задержавшись на саде, укрытом стеклянным куполом. Затем, словно, прислушиваясь к чему-то, прошел вдоль забора, и остановившись в углу, бросил на землю холщевый мешочек. Удовлетворенно кивнув, он подозвал отца Крея.
– Идем в сад. Посмотрим, кто там на этот раз.
Крей тоже не отставал, и слушал как отец рассказывает о вянущих растениях, о том, как вдруг, ни с того ни с сего перестает течь вода, о гуле из-под земли, о том что иногда становится темно… Волшебник кивал, внимательно, шаг за шагом, осматривая сад.
Наконец, сделав какие-то выводы, маг сказал:
– Думаю, все не так плохо. Идите в дом, это не должно занять больше пары часов.
Крей хотел было остаться, но под тяжелым взглядом отца, уныло поплелся в дом.
В гостиной отец сел в кресло, и стал набивать трубку. Крей направился в свою комнату, но на полпути его остановил вопрос:
– Как день прошел?
Он пожал плечами:
– Так себе. Пять настоек от головы, три – от мышей, и еще три от суставов.
– Плохо. Эх, было бы у нас больше растений…
Крей мысленно застонал. Отец спит и и видит, как бы женить его на рыжеволосой Лизе. У ее родителей сад раза в три больше, а уж трав в нем больше чем у кого либо в Городе. И рецептов. У них только краски для волос три вида. Даже, скорее всего, четыре. Очень уж огненные волосы у Лизы.
– Опять ты за свое, Марв – раздался за спиной ласковый голос мамы – Что там в саду?
Воспользовавшись тем, что мама отвлекла отца, Крей поднялся наверх.
Назвать эту комнату своей он мог с большой натяжкой: повсюду на стеллажах, полках, даже на полу были разложены листья, цветы и все прочее, что нуждалось в сушке перед изготовлением снадобий. Небольшая комната под покатой крышей была самая теплая в доме.
Впрочем, и по обстановке других помещений не составляло труда догадаться, что дом принадлежит зелейнику. На кухне была специальная посуда для приготовления настоек и отваров; в гостиной – приспособления для измельчения, а в спальне родителей – пресс для масла. Благополучие семьи полностью зависело от сада, и это было заметно во всем: от дома до запаха одежды.
Прильнув к единственному окну, Крей не отрывал взгляда от теплицы. Ему казалось, что он слышит как по всему дому, то здесь, то там раздается цокот маленьких когтистых лап. Словно какое-то существо делало несколько маленьких шажочков, останавливалось, и тут же появлялось в другом месте, и все повторялось сначала.
Вдруг разом все стихло, и сад озарился ярким светом. Едва на его фоне появился силуэт, направляющийся к дому, Крей спустился по лестнице, и вышел во двор к отцу.
На лице Марва, наблюдающего за приближающимся чародеем, отражались смешанные чувства. Он радовался, что сад снова в порядке, но явно не испытывал удовольствия при мысли об оплате.
– Повезло тебе, хозяин. Всего лишь почти безобидный озорник.
Лицо отца немного просветлело:
– Так какова будет плата, мастер Гард?
– Что ж, работа была несложной, ограничимся символическими семидесятью монетами.
– Вы очень добры, мастер Гард.
Отец отсчитал деньги, поблагодарил чародея, и тот ушел явно в лучшем настроении чем хозяин дома.
– Чисто символические семьдесят монет! Нечего видеть! Такая мелочь! – возмущался отец в кругу семьи.
– Успокойся, Марв. Не будь таким жадным. Полгода назад нам это обошлось гораздо дороже.
– Тогда он и провозился почти весь день. Семьдесят монет меньше чем за два часа работы! Чтоб я так жил! Зашел на огонек к соседям, и неделю семью кормить можно!
Мама только вздохнула. Когда дело касалось денег, ее муж становился невероятно прижимистым. Конечно, его можно понять. Все они с утра и до позднего вечера заняты работой, и редко когда в месяц получается больше четырех сотен. А на Марве и дом, и семья, и сад. А такой гонорар – ощутимая дыра в семейном бюджете.
– Тата, собери что-нибудь на стол – попросил отец.
Мама улыбнулась, и они пошли на кухню. Крей не хотел есть. Вместо ужина он пошел в теплицу и долго рассматривал развешанные по стенам обереги. Не в силах понять испещряющие их знаки, он тяжело вздохнул, и вернулся в дом.
На следующий день Крей понес на рынок нераспроданные снадобья. Корзина была нетяжела, а день только начинался, поэтому он сказал себе, что начать можно с квартала волшебников. Внутренний голос слабо сопротивлялся, но юноша делал вид, что не слышит его аргументов. Ну и что, что маги почти не покупают его травы? Вдруг однажды они купят всю его корзину! Чародеи спят до полудня? Чушь! Всегда кому-то нужна их помощь! А в корзине есть брикет бодряка, что поможет проснуться волшебнику.
Он подошел к воротам, и те бесшумно раскрылись при его приближении. Пройдя в них, словно в этом нет ничего необычного, Крей напустил на себя скучающий вид, и пошел по давно знакомым ему до последнего камешка улицам. В Городе всегда было прохладно и сыро, но сегодня был какой-то особенно промозглый день, поэтому он свернул направо, и вскоре достиг теплой дорожки. Несмотря на то, что он уже и так сделал ощутимый крюк, а дорожка уводила еще дальше в сторону, Крей шел не спеша, наслаждаясь ощущением тепла в ногах, идущего от камней.
