Смотрю на себя в зеркало и ловлю в отражении довольную улыбку. Красотка! Оглушительные звуки музыки в очередной раз доносятся до моих ушей, как только дверь в дамскую комнату открывается, чтобы запустить очередную партию раскрасневшихся девчонок.
Сегодня пятница, и клуб забит под завязку теми, кто хочет поразвлечься. У меня самой настроение на максимуме после танцпола. Танцы – это именно то, что мне сейчас нужно, снять стресс после тяжелой трудовой недели. Вообще-то я еще только учусь на втором курсе, но к занятиям отношусь серьезно, как и ко всему в жизни, если что-то начинаю, то обязательно стараюсь довести до конца.
– Посмотри, если я так нагнусь, у меня там все видно?
Я не без улыбки оглядела двух подружек, одна из которых выгибалась кошкой, пытаясь продемонстрировать другой все то, что скрывало ее ультракороткое платье, вернее сказать, наоборот, очень даже демонстрировало. Я не была ханжой, но девушка явно кроме своей пятой точки ничем не могла привлечь внимания, в бою, как говорится, все средства хороши.
Слава богу, меня в моей внешности все более чем устраивало, и я в очередной раз довольно окинула себя взглядом. Все было на месте и красиво упаковано в маленькое плюшевое платье розового цвета, мягкая ткань приятно облегала тело, и маленьким оно было только по моим меркам, конечно. Его длину даже можно было назвать макси, если сравнивать со всеми остальными платьицами, в которых отплясывали девчонки в клубе. А вот с вырезом на груди я действительно дала маху. Когда я примеряла обновку в магазине, все было вроде бы нормально, а когда надела под него приподнимающее грудь белье, эта часть моего тела оказалась выставлена на всеобщее обозрение, пусть даже и частично. Но как только я переступила порог клуба и мельком оценила местный дресс-код, все мои сомнения тут же развеялись, и я поняла, что сидеть со скрещенными на груди руками, в попытках скрыть откровенный вырез, мне не придется. Тем более, мои белые длинные кудряшки вполне могли служить маскирующим средством в тех местах, где мне это было нужно.
Дверь в дамскую комнату в очередной раз распахнулась, и в нее с визгом влетели мои подруги.
– Лиль, ну чего ты тут зависла-то? Мы сейчас таких пацанов сняли! – пропела одна довольно.
– Так, девчонки, чур, я первая выбираю, – вторила ей другая.
– Не вас сняли, а вы сняли? – хохотнула я.
– Да ты бы знала, чего нам стоило их уговорить за наш столик сесть.
– Ну, в ваших способностях я и не сомневалась.
Девчонок из своей группы лучшими подругами я не считала, собственно, таких у меня вообще не было, но, тем не менее, мы дружили. Вообще я чувствовала себя старше своих сверстниц. Они все какими-то легкомысленными были, что-ли. Да, я тоже не избегала тусовок, но к занятиям всегда относилась серьезно, училась хорошо. К восемнадцати годам у меня уже был разряд по плаванию, вот только с этим видом спорта на профессиональном уровне пришлось завязать, так как университет – это уже не школа, и многое здесь базируется на самостоятельном изучении. Я сама приняла для себя такое решение, даже без нажима родителей, хотя они были очень рады тому, что я предпочла юридический факультет профессиональному спорту.
– Да хватит тебе прихорашиваться, и так красотка, – и меня буквально выпихнули из уборной, и наша смеющаяся компания направилась в сторону столика, за которым уже сидели четверо парней.
Народу было – не пропихнуться. Мы с трудом протискивались через толпу танцующих и желающих утолить жажду, но зато я прекрасно могла рассмотреть тех, которых с таким отчаянным желанием пытались затащить за наш столик мои подруги, и их попытки увенчались успехом.
Четверо парней вальяжно сидели на кожаных диванах в расслабленных позах, и мне сразу же стало понятно, кто кого снял на самом деле. Приглядевшись, я узнала двоих. В центре олимпийской подготовки я не раз их встречала. Подающие надежды молодые спортсмены по греко-римской борьбе. Насколько я знаю, все уже медалисты, а поэтому и эго у них раздуто не меньше, чем купол над спортивным центром. Такие, как они, девчонок за людей вообще не считают, и, как это ни грустно, они в этом сами виноваты. Фанатки накачанных тел толпами бегают за ними, в попытках получить заветное внимание, и в том, что они его получают, я даже и не сомневаюсь.
Пополнять ряды их поклонниц я желанием не горела, поэтому с пробуксовкой, но все же стала пытаться вырулить сразу на танцпол, пусть сами их развлекают. Хотя сами по себе они уже для них развлечение, и, скорее всего, на одну ночь. И когда у меня уже получилось влиться в ряды танцующих, я остановилась как вкопанная, с запозданием оценивая свою реакцию. Медленно поворачивая голову, я горела желанием убедиться, ошиблась я или нет, и заторможенность моих действий была продиктована лишь тем, что ошибиться я не хотела. Мое сознание плавилось от мысли, что это ОН. Что это его фигура только что поднялась за нашим столиком, фигура огромного размера, которую я изначально упустила из виду, так как мужчина сидел ко мне спиной.
Но теперь сомнений не осталось, даже несмотря на то, что лица мужчины я так и не видела. Мне и не нужно было на него смотреть, я и так знала – он идеален!
Василий Греков – десятикратный чемпион мира по греко-римской борьбе, олимпийский чемпион, чемпион Европы. В копилке его медалей сплошное золото, он не проиграл ни одного боя. На его счету лишь одно серебро, по слухам, он уступил золото своему оппоненту, сделав тому подарок на день рождения. Перед ним были открыты все двери, но он вернулся в свой родной город. Его именем названа школа по борьбе. Он принимает активное участие в спортивной жизни города. Гоняет на самой крутой тачке и безжалостно крошит женские сердца. Любая готова продать душу дьяволу, чтобы покорить его сердце, но далеко не каждой удается добраться даже до его постели.
Много раз я видела его у нас в центре, где занимаюсь плаванием, и каждый раз он мне казался таким прекрасным и в то же время просто недосягаемым. И дело было даже не в его внешности, накачанных парней там хоть пруд пруди, он притягивал своей аурой победителя. Уверенность читалась в каждом его шаге. Его боялись и уважали, и по первому и по второму, несомненно, было за что.
И, как и многие, я была в него влюблена! Той детской влюбленностью, которая восхищает, от которой захватывает дух, от которой хочется глупо улыбаться. Чем я сейчас и занималась, пытаясь поменять маршрут своего пути в сторону притягивающего меня, как магнитом, объекта вожделения. С уверенностью ледокола я пробивала себе путь к нашему столику, испытывая в этот момент только одно желание. Только бы успеть, только бы он не ушел. Что он делает за нашим столиком, вполне объяснимо, он просто знаком с молодыми борцами и, как только их приветствие закончится, он уйдет. И мне нельзя было упустить этот момент. Я видела, что мои подруги уже стоят рядом с ним с восхищенно горящими глазами, хотя сам он на них внимания не обращает.
