Глава 1. Деградировать получается с переменным успехом
Ему снился сон. Земли населенные племенами тряпичных кукол, которые без конца воюют между собой.
Он сел в кровати. Широкая грудь судорожно вздымалась.
– Только ты можешь справиться, – сказал он; сжал в ладони кулон в виде фиолетового яблока. – Только ты…
***
Рыжебородый бард покинул паб «Печеная ящирица» пьяный. И сразу же подвергся чарам странствующего волшебника.
Бард был заколдован играть на лютне и петь свою лучшую песню. Над его головой взрываются искры, как от электричества в неисправной розетке.
Пальцы дергали струны; голосовые связки терзались зарифмованными словами. Лицо рыжебородого посинело, легкие горели. Голос обещал вот-вот сорваться.
Он играл уже несколько часов без продыху. Энергия жизни стремительно покидала его тело.
Пока он надрывал глотку и ударял по струнам странствующий волшебник танцевал. Чародей обливался потом, ноги обутые в остроносые туфли заплетались, но он не собирался прекращать свои безумные движения.
Несколько долгих часов волшебник прыгал и извивался под музыку и стихи. Несколько часов волшебник пытал себя и пьяного бедолагу.
Салеос Оз был готов сегодня отойти в мир иной. Дотанцеваться до смерти.
Внести последний штрих в картину «Парни в костюмах чумных докторов».
***
Солнце садилось. Мрак спустился на город Бибупс. Город гниет вместе с его жителями, однако об этом принято молчать.
Зефар Лораджи спал на табуретке. Пола остроконечной шляпы спущена на лицо. Ноги лежат на передвижном ящике, который он использовал для хранения стеклянных колб с различными зельями… Создатель данных чудодейственных продуктов был родом из благородной семьи; знал несколько языков и наук.
Зануда, короче говоря.
Лораджи спал неприятным сном. Однако кошмар разыгравшийся в его мозгу был лучше той жизни которую он нынче ведет.
– Просыпайся!
Кто-то ударил мастера зельеварения по ногам; ступни упали на землю.
– Что вы себе позволяете?! – воскликнул Зефар.
Перед ним двоя полицейских. Он вдруг заволновался.
С того момента, как у него забрали поместье и остальные богатства его семьи, прошло два года.
– У вашего отца были долги, – говорил представитель банка стоя со своим напарником в зале поместья Лораджи. – Мы не станет дожидаться, пока вы соблаговолите их возместить.
– По распоряжению суда мы имеем право конфисковать поместье со всем прилагающимся к нему имуществом, – сказал второй представитель банка. На его лице была неприятная ухмалка.
Крот, короче говоря.
– Я вам не позволю, – сказал тогда Зафар. – Это незаконно!
– Насколько это законно вам объяснят в окружном суде.
– Попытаетесь помешать конфискации имущества: познакомитесь с господином судьей со скамьи подсудимых… Ну, что выбираете?
За эти два года Зефар общался с бандитами и участвовал в драках. Ему угрожали смертью; он сидел в сырой темнице. Зефар Лораджи сполна познал жизнь бродяги.
Но не принял ее. И все равно выжил.
Лораджи проглотил ком в горле, спросил:
– Чем могу помочь?.. Хотите что-нибудь приобрести из моих товаров?
– Нет, не хотим – сказал полицейский: тот что с неприятной на вид родинкой над верхней губой.
– Приобретать у вас мы точно ничего не будем, – сказал второй полицейский (он был поменьше ростом первого, но шире в талии).
Полицейский с родиной поднял что-то с земли и бросил это на тележку с зельями.
Человеческое тело. Однако теперь оно больше напоминало половую тряпку. Зефару хотят это продать?!
– Отвратительно! – сказал Лораджи наморщившись. – Уберите! Уберите это отсюда!
– Не узнаете? – спросил полицейский с родинкой.
– Нет!
– Это же ваш клиент, – сказал полный полицейский.
– Что?.. – удивился мастер зельеварения. – С чего вы взяли?
Полицейский с родинкой достал из кармана пустую колбу с приклеенной к ней бумажкой. На ней красивым почерком было написано название снадобья (Я буду знаменитым) и его изготовитель…
– При нем было найдено это – сказал полный полицейский.
Пауза.
– Не мое, – сказал Зефар Лорадж.
И попытался сбежать.
2
– Ты случаем не приходишься родственником Алистре Лораджи? – спросил полицейский с родинкой над верхней губой, после того, как закрыл клетку за спиной Зефара.
Заключенный хотел ответить: Отвали!
– Впервые слышу, – сказал Зефар Лораджи.
– Значит тебе никто не поможет избежать суда. Был бы богатым, смог бы наплевать на закон и выйти сухим из воды.
Если бы Зефар был Смертью, он бы тебя приголубил.
–… Постойте, – сказал мастер зельеварения. Его вдруг осенило. – Алистра… Алистра Лораджи. Моя племянница! Точно! Она моя племянница… Она богатая?
– Как и все истинные Лораджи! – сказал полный полицейский.
– Я Лораджи… Освободите меня.
– Ха-ха-ха! Разбежались.
– Ты повинен в смерти человека, или забыл?
Полицейский с родинкой провел по клетке дубинкой. Зануда!
– Я Лораджи! – воскликнул Зефар.
Он внезаптно почувствовал крайнюю несправедливость своего заключения.
– Если моя племянница узнает, что вы держите ее кровного родственника в клетке она…
– Она очень удивится, – сказал полный полицейский. – Могу представить выражение ее лица когда она узнает о дяде, который в обносках торгует палёными зельями в Бибубсе.
– От которых в добавок умирают люди, – добавил второй.
– Да! – сказал Зефар Лораджи. – Именно!
– …Ты что за дураков нас держишь?
***
Салеос выглянул в окно. Шел дождь. Быстро и кратко.
– Кровавый дождь, – сказал Салеос.
– Обычный дождь, – сказал Лораджи. – Сними свои красные очки.
Оз был в красных очках с черной оправой из вулканического стекла. Он последовал совету Зефара.
– Точно, – сказал Салеос. – Обычный дождь. Когда он был кровавым было интереснее.
Как буд-то бы в кровавом дожде не было ничего лишнего. Так думал Оз.
Он снова одел очки. Оза посадили в темницу за применение магии в неположенном месте… и за непрднамеренное убийство.
Долгое и мучительное убийство.
– Мне нужна сильная эмоциональная вовлеченность, чтобы колдовать, – сказал Салеос Оз.
Он недавно похвастался Лораджи, что может выбраться из темнице в любой момент. Он якобы знает подходящее заклинание.
Зефар сказал ему:
– Так наколдуй чегонибудь!
Оз сказал:
– Мне нужна сильная эмоциональная вовлеченность, чтобы колдовать.
Зефар немного подумал.
– Как ты относишься к несправедливому избиению невинного? – спросил наконец он.
– Крайне негативно, – ответил Салеос. – Я готов превратить в жабу любого кто посмеет поднять руку на слабого и беспомощного.
(На картине «Парни в костюмах чумных докторов» была жаба).
Надзиратель в темнице был грузного телосложения; с длинными усами и козлиной бородкой. Зефар его спровоцировал оскорблением, как-то связанным с матерью надзирателя.
– Почём нынче ночные бабочки?..
Надзиратель вошел в его камеру и стал дубасить Лораджи плетью.
