– Нет, нет. Это енот.
– Как-то не похож, – скептически покачал он головой.
– Как это не похож? – вздернула брови продавщица.
Непохожий енот смотрел то на него, то на продавщицу ясным доброжелательным взглядом.
– Ну не знаю… Они разные что ли бывают? – он разглядывал зверя.
– Естественно!
– А-а, – протянул он и критически взглянул на хвост животного: – А полоски?
– Что полоски?
– Ну, полоски. Это ж полоскун?
– Ну да. Полоскун, – кивнула продавщица. – Полоски. Полоскун… полоски… – повторила она задумчивой скороговоркой. – Не потому он полоскун, что полоски.
– А почему?
– Ну… потому что полощет.
– Что? – он что-то где-то когда-то слышал, но толком не помнил ни что именно, ни когда, ни, тем более, где.
– Все, – продавщица явно подвела черту.
Он оглянулся – непохожий енот послушно тащился за ним, невзначай косясь по сторонам все тем же открытым и ясным взглядом своих абсолютно голубых, светлых-светлых глаз.
Полоскун. Полощет. Все. Он немного обескураженно поскреб затылок, смотря под ноги. Ладно. Посмотрим.
На улице было слякотно. Ноябрь никак не мог определиться – зима он уже или все еще осень. Неопределенность хлюпала под ногами и накатывала на край тротуара от каждой машины. Непохожий енот брел за ним периодически по щиколотку. Он оглянулся. Щиколотки енота… Помотав головой, он ощутил укол в правом виске. Ох уж этот ноябрь. Эта его нерешительность – это его бессонница и головная боль. Ничего не поделаешь.
От зоомагазина до дома было всего четыре квартала, но куртку все равно пришлось развешивать у батареи. Он вернулся в прихожую – непохожий енот стоял на коврике, улыбаясь ему тихой неизбывной радостью в глазах. Ему стало неловко. Он промычал что-то извинительное и сделал приглашающий жест в ванную. Лапы надо было привести в порядок. И живот. И хвост. Без полосок. Он снова поскреб затылок. Полоскун. Полощет все.
Он открыл кран над ванной. Енот понял все без лишних слов и поставил передние лапы на бортик. Стараясь не сильно запачкаться, он кое-как помог еноту, перетащив его всего в ванну. Увесистый. Вымыв руки и оставив енота в наполняющейся ванне, он решил, что ботинки тоже, в общем, неплохо бы просушить.
Вернувшись, он увидел, что кран закрыт, а енот ходит по ванне взад-вперед в воде по бока, довольно жмурясь. В его сторону енот даже не обернулся, с радостным удивлением время от времени поглядывая в теплую воду, поэтому он вышел поставить чайник.
Заварив чай, он решил, однако, что зверо-водные процедуры пора заканчивать. Вода же, наверняка, уже остыла. Еще заболеет. Войдя в ванную, он обнаружил, что енот уже вылез. Сам. Он вздернул бровь. Изрядно намочив коврик на полу, енот зубами стаскивал его полотенце с сушителя. Застуканный за этим занятием, енот послал ему такой счастливый взгляд, что он молча вернул свое полотенце на его законное место и принес еноту новое. Зверь блаженно закатил глаза, потом посмотрел на него с благодарностью и, подождав тактично, вышел из ванной вторым.
– Чай будешь? – поинтересовался он у енота, который уже сидел за столом на стуле и благостно смотрел в окно. Ноябрь снова сыпал снегом.
Енот оторвался от своих мыслей и, улыбаясь голубыми глазами, кивнул ему.
– Тебе как – в чашку? В миску? Или соломинку?
На последнем предложении енот заметно оживился. Он налил чая в большую кружку. Подумал секунду и долил туда молока. Добавил соломинку и поставил на стол перед енотом. Енот потянул чай, причмокнул и снова потянул, вопросительно глядя на него. Чего он стоит?
– Ах, да, – он сел напротив и тоже стал пить чай, разглядывая зверя.
Нет. Не похож. Ни единой полоски. Ни одной. Что там девушка говорила? Разные бывают. Видимо, этот очень разный. Ну да ладно. Енот, вроде, оказался весьма добродушным. Ну, подумаешь, не полосатый. Что ему эти полоски? Зато спокойный. Вообще, он подумывал о коте. Или собаке. Птичек он не особо любил. Рыбок тоже не понимал. Но оказалось, что в зоомагазине есть только несколько волнистых попугаев, разнообразные грызуны, сверчки, всякие рыбки и две ящерицы. Крокодил. Крокодил был так же активен, как журнальный столик. Столик у него уже был. Поэтому крокодил отпадал. В углу стояли пустые клетки. Продавщица сказала, что зверье пользуется спросом. Котят всех разобрали. А на собак вообще очередь. Но зато вот есть енот.
Енот был рядом с кассой. Как жвачка в магазине. Чтобы кто-нибудь да взял. Но никто, видимо, не брал. Несмотря на это обстоятельство, енот был абсолютно умиротворен и беспечален. Он аж позавидовал. Ну и купил. А что. Ну, не полосатый. Ну, без маски. Но зато полощет. Все. С этим они пока не определились, но это не страшно.
Енот медленно отпивал свой чай с молоком через соломинку и с интересом разглядывал постепенно белеющий пейзаж за окном. Этаж был средней высоты. Видны были немного крыши, немного дорога. Деревья. Фонари, окна. Разнообразно. Не скучно. Для енота, как оказалось, тоже.
– Надо тебя назвать, – енот повернулся к нему с интересом. – Но я пока не знаю как.
Енот, все так же светясь благодушием, вернулся к окну. Там темнело. Фонари делали свое дело, разгоняя близящуюся тьму, от чего та жалась по углам, делаясь от этого еще гуще. Его вывел из задумчивости звук сливающего воду бачка. Он встал и направился в туалет, встретив выходящего оттуда енота.
– Это тебя в зоомагазине научили? – он был удивлен, однако, это решало многие проблемы. – Это ты молодец, это ты хорошо придумал, – он погладил жмурящегося от удовольствия енота. – Но выйти нам все равно придется. Рекомендации врача надо соблюдать.
Он оделся. Енот ждал рядом, поглядывая по сторонам счастливыми глазами.
– Тебе надо его как-то назвать, – женщина в шубке, резиновых сапогах и под зонтиком снова оглянулась на вышагивающего за ними енота.
– Надо. Еще не придумал.
– А по документам? У него же есть документы? А прививки? Есть?
– Есть, мам. И прививки, и документы. По ним он – Кнут Чарльз что-то там такое Младший.
– Боже… Ужас…
– Он, видимо, тоже так считает, поэтому не откликается.
– Енот… Вот Лелечка завела себе игуану.
– Это не по мне.
– А енот?
– Ну, это не игуана, не сравнивай.
– М-да. Енот. А где полоски?
– Нету. Они разные бывают.
– А может, он не енот?
– Да енот, енот. Ну, я так думаю, что енот. Непохожий такой енот. Своеобразный, – он пожал плечами.
– Ты его кормил? – мама опять оглянулась и встретила ясный лучистый взгляд.
– Мы пили чай.
– И все? А чем их кормят, ты знаешь?
– Всем.
– Тогда проще. С игуаной у Лелечки проблемы.
– Твоя Лелечка сама – проблема.
Мама хмыкнула под зонтом.
– Давай зайдем в булочную. Хотя туда нельзя с собаками.
