1. Глава 1
Лада
Вначале они забрали малыша.
Под ночь явились трое здоровых и сильных мужчин.
– Твой муж – вор, – сказал главный. – Украл у меня кое-что и спрятался. Найди его и передай привет. А чтобы было вдохновение и время для поисков, я заберу у тебя сына.
Он кивнул – и один из его охраны зашёл в детскую и взял на руки Ваню.
– Мама! – плакал сонный Ванька тоненько и жалобно и протягивал ко мне пухлые ручонки.
Я кинулась к охраннику, боролась молча, как одержимая. Я не могла скандалить и плакать: в кровати спала маленькая Вера, а я не хотела, чтобы она проснулась.
– Угомоните её, – брезгливо скривил рот монстр в деловом костюме. – Только без фанатизма. Нам побои ни к чему, правда, крошка?
Его холуй – двухметровый амбал – сжал меня в объятиях так, что выбил дух, а я не могла и пальцем пошевелить.
– Тихо, тихо, – приговаривал он монотонно, пока я не перестала дёргаться и наконец-то застыла.
– Мама! – плакал мой беспомощный котёнок, барахтаясь в других, не менее сильных руках.
Я боялась, что этот громила его уронит. Я смотрела на сына и пыталась взглядом передать всю свою любовь.
– Ты знаешь, что делать, – сказал скот в галстуке и начищенных до блеска туфлях. – Старайся. Времени у тебя – неделя.
Они ушли, вырвав часть моего сердца, а я оказалась заложницей обстоятельств.
С мужем мы развелись, дети ему неродные. Ему плевать на Веру и Ваню. Даже если найду, что я скажу, чтобы надавить на болевые точки?
Я металась, как сумасшедшая, в поисках бывшего. Сменила квартиру и внешность, когда поняла, что ничего у меня не получается, но через неделю они вернулись, чтобы забрать у меня и Веру.
Наверное, им казалось, что дети – это великий стимул.
– Пожалуйста, – кинулась я в ноги главному. Да, я готова была унижаться. – Если вам нужны деньги, скажите сколько. Я попробую их найти.
– Деньги оставь себе, – одёрнул он ногу так, будто я прокажённая. – А мужу скажи: пусть вернёт, что взял.
– Нет у меня мужа! Мы в разводе! И дети ему не нужны! – выкрикивала я. Мозг паниковал, ища выход.
– Зато тебе нужны, правда? – чуть наклонился он, заглядывая не в глаза, а в душу. – И поэтому ты его найдёшь. Старайся лучше. И чем быстрее справишься, тем скорее дети вернутся к тебе – здоровые, а главное – живые. У тебя две недели. Время пошло.
Сидя в пустом коридоре непривычно тихой квартиры, где больше не звучали детские голоса, я поняла: нужно действовать. Перевернуть город и найти человека, который был мне мужем чуть больше десяти лет.
– И тогда я наступила на горло собственной гордости. Когда речь идёт о жизни двух маленьких детей, не до разборок: всё становится гораздо проще.
– Люся, – назвала я по имени любовницу мужа, – Ты не знаешь, где сейчас Сергей?
– И тебе здравствуй, Лада, – в Люсином голосе слышалось злорадство.
Да, я не поздоровалась. Не соблюла приличия. Как-то мне не до того было.
– Привет, – поспешила я придавить раздражение и постаралась не выдавать эмоции, что душили и рвали меня на части.
– Нет его, нет! Давно нет! – проорала она. – Я так понимаю, и тебя навещали добрые люди?
Глупо было надеяться, что если они нашли бывшую жену, то не откопали любовницу. Люся очень хотела стать госпожой Мезенцевой номер два. Только не судилось. Может быть, пока, а может быть, никогда. Сергея не прельщал брак. Ему всегда нравились деньги – главная и, наверное, единственная любовь всей его жизни.
– Мне нужно его отыскать, – прерываю я Люсины вопли. – Помоги мне, пожалуйста.
– С какой это стати? – снова переходит Люся на злорадство.
– Они забрали детей. Пожалуйста.
Чтобы вернуть Веру и Ваню, я готова ещё и не так унижаться.
На том конце виснет пауза. Люся не знает, что дети Сергею не родные. Об этом почти никто не знает.
– Сожалею, – выдавливает она из себя почти нормально, без яда и перца.
Наверное, в этот миг она возносит благодарности Богу, что у неё нет детей. Хотя – я уверена – пыталась заполучить ребёнка, чтобы осуществить мечту – выйти замуж за небедного, весьма обеспеченного мужчину. Беда лишь в том, что у Сергея проблемы с деторождением.
– Но я и правда не знаю, где он. И не хочу знать, пока всё не утрясётся.
– Ну хоть какую-то зацепку! – молю я её: последние два года он был с ней, пусть и не постоянно, знает о нём куда больше, чем я.
После развода я практически не интересовалась, где он и с кем, что делает, чем занимается, какой образ жизни ведёт. Мы и в браке были не особо близки, а сейчас, когда наконец-то избавились от супружества, он мне и подавно был не интересен.
Люся – единственный реальный шанс узнать нечто по-настоящему важное. Люся у Сергея появилась, когда мы ещё жили с ним вместе.
– Ну, разве что можно попытаться узнать хоть что-то через его близкого друга.
У Сергея – близкий друг?! Это что-то новое в его репертуаре.
– Некий Ося, – вываливает она на меня ценнейшую информацию. – Фамилию не помню. Непроизносимая какая-то. Зато знаю, где его можно найти. Я этим уродам про Осю не сказала – пересрала до обморока. Да и сомневаюсь, что это поможет, но попробуй. Если Мезенцев надумал спрятаться, то вряд ли его можно найти. Я-то думала, он от меня ныкается, а тут, оказывается, дела покруче нарисовались.
Что-то Люсю повело. Наверное, сработал рефлекс нашей сопричастности. А может, детей пожалела.
– Идиот, чего ему в жизни не хватало? Остроты ощущений, раз спутался с этими? Знать его не хочу теперь. Уж лучше в одиночку, чем лежать мёртвой на дне реки.
В чём-то она права. Я молчу – даю ей высказаться. А Люсю как прорвало.
– Ты не думай. Мне на тебя плевать. Я тебя ненавижу. Детей жалко. Представила, что и моего вот так же… Я беременна. Залетела, представляешь?
Интересно, от кого? Но вслух я об этом не спрашиваю. Мне это не нужно. Это её жизнь. То, что это ребёнок Сергея, – совершенно ничтожный шанс. Но вдруг? Я не желаю ей зла. Мне бы только до бывшего добраться.
– Так где ты, говоришь, я могу найти этого Осю? И как узнаю?
– В «Ночном бризе». Только это не тот элитный клуб, что в центре, а душный клоповник неподалёку от порта. Специфическое место. Так что на твой страх и риск. Ося там нередко зависает с восьми вечера и до бесконечности. А Осю ты узнаешь, – хохочет она. – Даже без фото. Эдакое пухлогубое ушастое недоразумение. Всё остальное – нос. Здоровый такой шнобель с благородной горбинкой. Ты его узнаешь. Такого невозможно не узнать. Он чем-то на певца смахивает. Этого, который... – воет она старательно слова какой-то песни. У неё даже очень хорошо получается, но мне как-то не до Люсиных талантов.
– Спасибо, Люсь, – благодарю её за ту малость, что она смогла мне дать.
– Удачи, бывшая Мезенцева! – возвращается к стервозности Люся.
– Бакунина, – произношу твёрдо. – Всегда была, есть и буду.
