Первые теплые лучи мартовского солнца прогрели пятачок асфальта возле бокового входа в главный корпус мединститута. На нем прямо под стендом «Навстречу олимпиаде 80» толпились студенты. Эту разномастную публику объединяла одна деталь. Из-под пальто, курток, дубленок виднелись белые халаты. Выделялась одна группа, стоявшая особняком. Студенты беспечно курили, щелкали жвачкой, периодически взрываясь хохотом и веселыми комментариями. Высокий парень, перевесив сумку с конспектами на плечо, отчаянно жестикулируя руками, с жаром рассказывал какую-то историю, слушавшие его ребята временами перебивали его, требуя подробностей. Входная стеклянная дверь немного приоткрылась. Полная девушка, высунув голову в проем, посмотрела на стоявших парней. Заметив, кого-то громко, крикнула:
– Смидович, зайди в деканат.
Рассказчик замолк, обернувшись на голос, а коренастый студент, с обвислыми усами, недавно хохотавший до слез сказал:
– Меня тоже вчера за прогулы в деканат вызывали, – и, посерьезнев, произнес, – ладно пошли на лекцию.
Ребята, дружно побросав окурки в урну, быстро просочились в помещение. Надвигалась сессия, и каждый думал о своем. Компания моментально растворилась в общей массе народа. В студенческой раздевалке было настоящее столпотворение. Одни заходили с улицы и быстро раздеваясь, бежали на лекции, другие спешили одеться, чтобы успеть на кафедры и в клиники. За стойкой работали четыре гардеробщика, они шустро брали номерки, выдавая верхнюю одежду, и молниеносно принимали ее у других. Работа в гардеробе оплачивалась, и заняты там были преимущественно студенты. Наиболее активные ребята, умудрялись заниматься этим в окнах между лекциями.
– Стас, подходи сюда, – крикнул один из гардеробщиков.
– Саша, привет, – ответил Стас, на ходу снимая дубленку и подавая ее окрикнувшему его гардеробщику. Саша отошел в сторону и поманил за собой Стаса.
– Подходи сегодня к четырем в телевизор, – сказал Саша, – обсудим летний калым, а заодно и пива попьем.
Телевизором называлась большая застекленная рекреация, с рядами стульев, как в кинотеатрах, стоявшими вдоль стен. Излюбленное место встреч и неформального общения студентов.
– Кстати, я тут недавно общался с одним человечком, сыном председателя колхоза, его папаша предлагает работу по реконструкции клуба, и готов, хорошо, заплатить, – сказал Стас.
– Неожиданное предложение, а как мы это сделаем, это же не коровник построить, – ответил Саша.
– У меня есть один знакомый литовец, художник оформитель, профессионал, он это делал не раз, – сказал Стас, постепенно двигаясь к выходу,
– Ладно, я побежал, увидимся.
До начала лекции оставалось минут десять, и Стас решил быстро заскочить в деканат. Взбежав по лестнице на второй этаж и пройдя по коридору, он постучал в огромную двухстворчатую дверь. Ответа не последовало. Приоткрыв одну створку, и заглянув в комнату, Стас спросил:
– Можно?
Посреди комнаты на огромном столе, заваленном папками, брошюрами, анкетами и бумагами стояла пишущая машинка. На ней печатала худощавая женщина средних лет. Направо и налево от нее находились двери кабинетов декана и зам декана. Секретарь оторвалась от машинки, взглянула на вошедшего посетителя, и сказала:
– А, Смидович, смотри, допрыгаешься, могут и посадить.
– Татьяна Ивановна, а в чем дело? – удивился Стас.
Секретарь повернулась в крутящемся кресле, достала с полки картонную папку, развязала тесемки и вынула небольшую бумажку.
– Повестка в военкомат, уже третья, с уведомлением, распишись, – сказала она и протянула ручку. Он, молча, расписался. Татьяна Ивановна оторвала корешок с подписью, убрала его назад в папку и отдала бумажку студенту.
– Это все? – спросил Стас. Она, молча, кивнула.
– Ладно, изучу на лекции, до свидания.
Он вышел. Зайдя в лекционную аудиторию, Стас привычно прошел на задние ряды и подсел к студенту с усами. Лекция еще не началась, и было минуты три, чтобы немного поболтать.
– Ты куда летом поедешь? Как обычно с Конющуком? – спросил студент с усами.
– Пока не решил, но есть интересная тема, реконструкция дома культуры – ответил Стас.
– А сколько платят?
– Ну, на «Жигули» за лето можно заработать, – сосед тихо присвистнул, и после паузы сказал, – тебя Лена искала.
Стас махнул рукой и отвернулся к сумке, вспомнив про повестку. Он достал ее, положил на стол и начал изучать. Сверху синел штамп «повторная», ниже ровными буквами было написано: 16 мая в 9.00 вам предписано явиться на сборный пункт по адресу…, при себе иметь…, в случае неявки будете привлечены к уголовной ответственности. В задумчивости подняв глаза, он увидел, что к нему подошла Аня.
– Ты что, от меня бегаешь? – спросила она, отводя глаза в сторону.
– Да вроде нет, – ответил он.
– Ладно, – сказала она.
– Вот, тебе Витек передал, – протягивая Стасу пухлый заклеенный конверт.
– Спасибо, – сказал он, спрятав конверт в карман.
– А вы что теперь вместе?
– Дурак, – ответила она, и резко повернувшись на каблуках, пошла на первый ряд, конспектировать лекции.
– Этого еще не хватало, язык мой – враг мой, наверно обиделась, – подумал Стас.
Поздним вечером, придя домой и, поужинав в одиночестве, Стас решил переговорить с родителями. Они сидели в зале на диване и, смотря телевизор, о чем-то негромко разговаривали. Увидев его, сразу замолкли. Без предисловия, он произнес:
– Меня забирают в армию, что посоветуете?
Мать радостно подхватила эту тему, будто о ней постоянно и думала.
– Стасик, так всем будет лучше, смотри, у тети Кати сына посадили за уклонение, а так все равно заберут, чего тянуть. Может быть, устроишься в медсанбат, опять же медицинский стаж. Не успеешь оглянуться, а пенсия вот она, и стаж пригодится. И медицинского опыта наберешься.
Отец молчал, видно это уже было внутри них согласовано.
– Ясно, ваша позиция понятна, – в растяжку произнес Стас, одевая дубленку.
– А ты куда? – забеспокоилась мать.
– Сегодня мое дежурство в детсаду, – сказал он, беря сумку и выходя из квартиры.
Утром сидя на лекции, он взвешивал все за и против. Конечно, хорошо на какое-то время уйти от проблем, накопившихся за последний год, передохнуть, разобраться со своими подругами, подумать о дальнейшей карьере, отдохнуть от пьяных вечеринок. Хорошо было бы вернуться с «табуля раза» (чистой доской) в голове, а потом можно и на новый круг жизни. В армии можно вступить в партию, на гражданке провернуть это очень трудно, кругом сплошные карьеристы, все прут туда. А может, заберут служить за границу, в Германию или Венгрию, слышал сейчас идет большой набор в Афганистан. Там можно отовариться пластинками и джинсами по дешевке, и мир посмотреть. Говорят, и дедовщины в армии сейчас нет. С другой стороны, терять два года просто так тоже не хотелось. Имея много знакомых, отслуживших в армии, он видел трансформацию в психике людей «до» и «после». Многие говорят «возмужал» после армии. Но после армии, люди словно выгорали изнутри, все были похожи друг на друга, все действия как будто роботизированные, по шаблону. Вернулся, женился, пошел на работу, купил польскую стенку, наплодил детей, стал инвалидом по болезни, посидел несколько лет на лавочке у подъезда, и все, ку-ку. В общем, работа – дом, работа-кладбище. Это пугало. Что там с ними произошло? И, все-таки, Стас решился пойти в армию, срочно сдав сессию, благо время до срока явки по повестке еще было.
