От Архимеда до теории квантов…
Стереотипный взгляд на «школьную науку»: она – подготовительный этап к настоящей науке, технике, культурному творчеству. Лишь предварительный этап жизни, где все адаптировано к возрасту, трудные истины упрощены. Как бы первая ступенька лестницы, ведущей во взрослую жизнь… А истина в том, что никакой особой «школьной науки» попросту не существует.
Привыкнув, мы порой забываем, что «школьные истины» годами, десятилетиями, а то и веками, потом и кровью давались человечеству. Что когда-то и человечество училось в третьем, и в пятом, и в седьмом классе. Скажем, в XVII веке высшая математика была пределом, достигнутым наукой, а теперь она совсем не «высшая», есть вещи и посложнее. А сами интегралы и производные переместились теперь в среднюю школу.
Итак, школьная наука – кристаллизованный в учебниках пусть человечества к истине. Как часто теряется этот ракурс учения в шуме перемен, звонков, в контрольных, во фронтальных опросах. Мы забываем, что школа – не просто подготовка. В ней учитель (ница) рука об руку с учеником проходит (или во всяком случае должны проходить) путь развития человеческого познания от его первых проблесков, от геометрических и логических построений античности, через символику Средневековья к галилеевскому перевороту эпохи Возрождения, к современности. И в этой связующей эпохи нити – основной «сюжет» школьной жизни.
Как много мы говорили и говорим о межпредметных связях! Но, как ни странно, учитель математики и учитель физики, преподаватели истории и литературы редко могут найти общую тему разговора. По физике, скажем, проходят электромагнитную индукцию (это XIX век), а по математике в то же время – дифференцирование (ХVI век) и… многогранники (это вообще Древняя Греция). Что может быть общего? Программы рассинхронизированны.
В истории же науки физика и математика постоянно обогащали друг друга проблемами, гипотезами, фактами, решениями. Если вспомнить об историческом единстве школьных дисциплин, предметы «заговорят» друг с другом. И учителя получат почву для сотрудничества.
Я, конечно, не первый об этом говорю. Еще Маркс говорил о единой науке истории. И поскольку эта мысль особенно близка была педагогам двадцатых годов, предоставим им слово. Вот что писал П. Блонский в 1917 году («Задачи и методы народной школы»):
«То, что я предлагаю, носит в педагогике определенное название: это – генетический метод. Ребенок как бы повторяет историю, генезис науки. Все время ребенок приучается к тому, чтобы мыслью проверять данные своих восприятий, иными словами открывать или создавать мир так, как строила его наука. Наши уроки – ряд открытий, делаемых ребенком, и это то единственное, что действительно может сделать нашу истину живой, пережитой и осознанной для ребенка истиной. В начале школьного курса мы наблюдаем видимое нами небо так, как воспринимаем его, т.е. как небесный свод. Время от времени мы следим за движением солнца; мы научаемся называть звезды и узнаем главнейшие их движения. Словом, у нас образуется нечто вроде первобытной астрономии, и в то же время мы постепенно создаем небесный глобус. История географии, например, путешествие Магеллана и ряд рассказов других путешественников, внушает нам мысль о земном глобусе: Земля – шар. В тот момент, когда ребенок понял иллюзию, состоящую в преуменьшении размеров отдаленных предметов, воображаемое воздушное путешествие даст ему взгляд на земной шар как на небесное тело. Теперь перенесем все с небесного глобуса на земной, и мы станем понимать последний, ибо его круги – проекции найденных на небе. Таким образом мы уже подходим от Птолемеевой системы к Коперниковой: Земля, небесный шар, вращается, ее движение аналогично движению Венеры. Шаг за шагом, с помощью самых первобытных приборов следя за небом и движениями Солнца, Луны и Венеры, мы перерабатываем нашу картину мира.
Генетический метод мало известен в России, тогда как в Америке и в Германии он имеет много горячих приверженцев. Поэтому следующие строки покажутся читателю еще более странными. Я утверждаю, что наши верования, литература и искусство слишком далеко отстоят от психологии деревенского ребенка…
Укажу в заключение еще на одно преимущество генетического метода. Ребенок сердцем и мыслью сливается с историей родной культуры. В будущем он тогда, наверное, не вандал по отношению к ней. Он крепко-накрепко связан с народом, он – питомец его и сознает это. Генетический метод, как мы его понимаем, дает опору образованному человеку, делает для него родину действительно родиной его духа и внушает ему уважение к народу. А ведь, сознаемся, мы, без сомнения, любим родной народ, но уважаем ли мы его, знаем ли мы его ценность как творца?»
В двадцатые годы в поисках методических средств для объединения предметов в единое целое педагоги пришли к идее комплекса: крупного «блока» знаний, изучаемого одновременно всеми школьными дисциплинами. Генетический или исторический принцип так и остался теорией, при выборе центральной идеи комплекса он учитывался далеко не всегда.
Но, может быть, работа просто не была завершена?
Конечно, в своих поисках истины человечество знало и тупики. Таким тупиком, вероятно, была «геометрическая алгебра», наиболее запутанный раздел «Начал» Евклида. Мы, однако, обязаны показать ученикам не блуждания мысли, а свет, открытия, красоту истинного творчества.
В поисках этой освобожденной от блужданий логики не стоит ли методисту открыть том «Логики» Гегеля: ведь педагогика, как говорил Макаренко, – самая диалектическая из наук?
Это поможет разглядеть в лаконичных строчках школьной программы старинные дискуссии, трепет прикосновения к неведомому, жизнь человеческого духа. Позволит найти единственно верные центры объединения знаний, которые, если угодно, можно было бы назвать и «комплексами».
…Передо мной действующие программы по математике и физике для средних школ. Еще не читая, можно заметить: даже по форме они совершенно разные. Ясно, их авторы работают в разных лабораториях, сидят в разных комнатах и встречаются разве что на торжественных собраниях в Академии педагогических наук. О какой уж тут системности может идти речь, когда даже отредактировать программы в едином стиле не удалось. (Примечание 2022 года. Статья была опубликована в «Учительской газете» в 1996 году, одна из первых там моих публикаций. Сейчас ФГОС, конечно, в стилистическом плане более согласован, но суть все та же: «рассинхронизация» дисциплин, о чем шла речь выше).
