Вы, наверное, слышали, и не раз, такое выражение: «Да что это с тобой, почему у тебя все время плачущее выражение лица?» Так вот, у одного моего одноклассника и друга детства, лицо всегда было именно такое – плачущее, – и так он и ходил, вечно хмурый. Мы прозвали его «Улыбчик». Такое прозвище дали ему для нейтрализации печального имиджа, потому что, как говорится, в глубине души он был человеком, соовершенно несоответствующим собственному виду. Вот только улыбаться не умел. Но люди, увидев впервые его плачущее выражение лица и услышав его прозвище, сначала удивлялись такой несовместимости имени и вида, а потом обязательно улыбались, если только кто-то из них и сам не оказывался случайно такой же странной личностью, как наш Улыбчик.
Я хорошо помню, что также, как и в любой школе, в любом классе были и у нас в ходу какие-то словечки и выражения, принятые только в нашем кругу. Во втором семестре девятого класса мы тоже придумали себе осбые выражения и ввели моду употреблять их к месту и не к месту. В нашем случае мишенью для не очнь-то умных острот часто становился Улыбчик. Вот, например, кто-то начинал:
– А ну-ка, кто скажет: почему птицы не улыбаются?
– Потому что у них рот клювом! – отвечал другой.
А тут и третий встревал:
– Ну, а что же приключилось с нашим Улыбчиком, он-то почему не улыбается, у него же не клюв вместо рта!
Разумеется, и самому Улыбчику были уже хорошо знакомы такие выпады, – по-детски глуповатые фразы, – но, представьте себе, он и на них не улыбался.
Короче, время шло, мы взрослели, и я, как ближайший друг Улыбчика, больше всех переживал по поводу этого его врожденного свойства. Не говоря уже ни о чем другом, мы ведь всегда и везде появлялись вместе, и это – то мрачное, то подозрительное, – выражение его лица, отражалось и на мне, и встречныедумали: ну и угрюмая парочка! Я ведь тоже отвыкал улыбаться рядом с ним, иначе про нас, в лучшем случае, сказали бы так: ненормальные какие-то оба! А ну-ка, представьте себе: один вечно мрачный, другой – улыбающийся!
Мы оба, можно сказать, уже возмужали, когда я, наконец, попытался учить Улыбчика уму-разуму. К моему удивлению, он не оказал никакого сопротивления, и, обнадеженный этим, я решил сам исправить эту ошибку природы в отношении моего друга. Я сначала сам выучил перед зеркалом множество разных улыбок, и в какой-то период наши беседы стали похожи больше на тренинги улыбок. В комнате, сидя лицом друг к другу, на улице, идя рядом, за столом, со стаканом в руке, во время телефонных бесед, – я постоянно твердил ему о роли и необходимости улыбки в нашей жизни.
– Улыбка – само это слово улыбается, ты только посмотри, Улыбчик, ведь правда – улыбающееся слово? Улыбка – это не смех, хотя она часто предшествует ему. Улыбка – это и не улыбка вовсе. То-есть, это не просто маска, полученная в результате каких-то сокращений-напряжений определенных мышц лица. Улыбка говорит о многом, она – осмысленное выражение человеческого лица, его внутреннего мира. Улыбка – это не просто уголки рта, приподнятые в направлении ушей. В улыбке принимает участие каждая часть лица. Глаза? Вот именно, глаза – неотъемлемая и обязательная составляющая часть улыбки. А ну-ка, закрой человеку лицо так, чтобы только глаза были видны, и командуй ему, чтобы он то улыбался, то хмурился… Ты же сразу поймешь, когда он улыбается, и когда – нет!
Да, я обратил внимание на такое явление, потому что и сам очень заинтересовался всем этим, и, в присутствии Улыбчика, производил следующие опыты над лицом сынишки моего соседа: закрывал ему пухлый ротик и нос впридачу бабушкиной косынкой и глядел ему в глазки испытующим взглядом гипнотизера. А он то улыбался мне из окутыавющей его ткани, то смотрел сердито… И я ни разу не ошибся, угадывая, глаза каждый раз выдавали его. Отсюда я сделал вывод, что не только рот, но и глаза улыбаются.
Попытки научить друга улыбке многое мне открыли и многому научили меня самого, но все равно мне не удалось заставить Улыбчика улыбнуться. В конце концов, я пришел к заключению, что улыбка – очень сложное и глубокое явление, и ей не научить ни «прозвищем» – насмешкой, ни силой убеждения. Сделав это открытие, я приумножил свои наблюдения над улыбками, со временем это перешло у меня в постоянную и какую-то беспокойную привычку. Я обнаружил множество самых разных видов улыбок, начиная с улыбок работников сферы обслуживания, вымученных и усталых в конце рабочего дня (когда они в силах только чуть-чуть показать зубы, да и то не всегда), и кончая ободряющей «фальшивой» улыбкой уверенного в своем здоровье близкого человека, пришедшего навестить больного, умирающего от неизлечимого недуга. Эта улыбка словно бы говорит больному: если бы тебе было действительно плохо, разве стал бы я так улыбаться? Да я просто забежал навестить тебя, конечно же, ничего серьезного и тревожного с тобой не происходит, все, как обычно… Часто видел я и стертую улыбку. Да, именно стертую, это когда человек вдруг совершенно ни к месту улыбнется, но тут же поймет неуместность улыбки, и с виноватым видом как бы сотрет ее с лица. А еще есть и такая улыбка, – улыбка ушедшего в мечты человека, взглядом устремившегося куда-то в е пространство, которая освещает лицо неземным светом; он улыбается мечтам, неведомым окружающим, и достаточно в этот момент какого-то чуть заметного толчка со стороны, тихого оклика, чтобы вернуть его к реальности, – и бесследно исчезнет с его лица эта улыбка… Я обнаружил также, что улыбка начинается в сердце. Человек сначала улыбнется в своем сердце, и только через миг улыбка отразится на лице. Потом я задумался: а может быть, существует и такая улыбка, что остается в сердце, не проявившись на лице, которую задержали в сердце с самого начала, и по этой причине она не успела осветить лицо? Да, и так бывает, я знаю это из собственного опыта. Это улыбка, которую мы не видим, но все-таки она существует! Существует и улыбка – подруга человека, это когда сам человек и его внутренняя улыбка как бы ободряют друг друга, поддерживая… И так без конца, и чтобы не зайти очень далеко, я сейчас замолчу и снова напомню вам о моем трагически настроенном друге.
Совсем недавно Улыбчик стал жаловаться на головные боли. Я подумал, что это все из-за его вечной угрюмости, и опять начал читать ему проповеди о пользе улыбки, хотя узнав, что головная боль не прекращается у него уже несколько дней, я уговорил его обратиться к врачу.
