Впервые звёздное небо в 2005 году Джон Доу увидел холодной летней ночью.
Тогда он – мужчина за пятьдесят, проснулся от лая собак и сначала не поверил своим ушам, ведь подобного не слышал уже два года.
На заброшенный подвал вышла полиция. И предположения офицеров оказались верными – в этом месте удерживали человека против его воли.
– Сегодня пятнадцатое июля? – голос пленника дрожал от волнения. Он ведь 666 дней болтал только с собой.
– Двадцать первое, – врач закончил осмотр, тяжело вздохнул, хмыкнул, повернулся к детективу. – Невредим. Анализы возьмём завтра.
И правда, мужчина, потерявший связь с миром на пару лет, был чист, выбрит. Единственное, у него отросли волосы, но в целом и прическа смотрелась хорошо.
А вот глаза были страшно пустыми и безжизненными.
– Я детектив. Зовите Милой, – женщина со значком подошла к бывшему узнику ближе. – Значит, Джон Доу. Помните, как оказались в этом подвале?
– К сожалению, нет, – он поднял на неё взгляд – до жути поверхностный и странный.
Всё это время Джона Доу удерживали в подвале нежилого дома. Днём и ночью его приковывали к трубе водопровода:
– Натянуть на себя одеяло было невозможно. Я много раз простывал.
Чтоб справить дела в ржавый горшок посреди помещения, ему приходилось кричать. Тогда-то в комнате появлялся человек в маске.
Каждую пятницу ему завязывали глаза и вели в маленькую комнатушку с душевой кабинкой, кидали под ноги ломтик вонючего мыла.
Кормили два раза в день – чаще всего черствым хлебом, обмазанного тонким слоем сливочного масла.
– Я ошибся на шесть дней, – горько усмехнулся. – Сбился со счета. Быть того не может.
Детектив наклонилась к потерпевшему, спросила:
– Ответите на пару вопросов в полицейском участке? Там же и передадим Вас Вашей семье.
– Семье? – настороженно переспросил мужчина.
– Да, мистер Доу. Вас напугали мои слова?
– Нет, – монотонно ответил он. – Только можно сначала заехать в забегаловку, пожалуйста? Хочу чизбургер, картошку фри и милкшейк.
Мила согласилась.
Джон предпринимал десятки попыток бежать и в память о каждой остались шрамы на теле и голове.
На сотый день заточения надежда быть освобожденным бесследно исчезла. Мужчина смирился со своей участью и уже не надеялся снова увидеть людей, промокнуть под дождем, выпить бутылку сладкой газировки.
В комнате для допроса.
12:25 ночи. Мила выпила первый американо и поблагодарила Бога за то, что неделю назад им починили кофе машину.
– Казалось бы, не так уж много времени прошло, но за эти 666 дней мир изменился. Он стал другим, понимаете? Воздух особенно.
– Но чизбургеры остались прежними? – Мила улыбнулась.
Джон, не отрываясь от булочки с котлетой, кивнул.
Стрелка на часах перевалила за полночь. Это у детектива вторая смена, собственно, тянуть время ей не хотелось:
– То есть, похититель или похитители с Вами контактировали?
– Было несколько крепких парней. Но стоит за всем этим один человек, я уверен.
– У Вас есть предположения, мистер Доу?
– Я очень долгое время думал, что во всём виновата моя мать.
Мать.
Перед рассказом, он набрал в рот картошки фри, быстро пережевал её, запил клубничным милкшейком.
– Стоит начать с того, что она назвала меня в честь моего умершего брата. Думала, тем самым душу первого ребенка переселит в тело второго. Конечно, её ждало разочарование – я был полной противоположностью своего брата, отчего домашние прозвали меня дьяволом воплоти.
Джон принял закрытую позу и сжал себя руками.
– Дьяволом?
– Только за то, что я не принял светлую душу ребёнка в своё тело, – последовал смешок – защитная реакция.
Доу снова сделал глоток молочного коктейля.
– Мой отец её избивал, и вина за это легла на меня. Поэтому она выступала против моего брака, ведь сама была очень несчастна в любви и желала мне того же.
– Зачем же ей было нужно Вас похищать?
– Это был единственный способ вернуть полный контроль надо мной. Знаете, как она разозлилась, когда я нашел себе работу и начал снимать квартиру? Эта женщина всегда хотела, чтоб существовал человек более несчастный, чем она.
Мила всё записывала в маленький блокнот с потрёпанной обложкой. Щелкнув ручкой, она посмотрела на Джона и начала:
