Предисловие
Роман Маджида Кейсари «Три жреца» повествует об одном дне из жизни четырехлетнего мальчика, которому в будущем суждено стать одной из величайших фигур мировой истории. Пройдут годы, и люди узнают его под именем Мухаммада – Посланника Аллаха, последнего из пророков Божьих, он принесет человечеству свет ислама и останется жить в веках. Но на страницах этой книги Мухаммад – лишь ребенок, на долю которого выпадает одно из первых в его жизни испытаний.
В те далекие времена у арабов бытовал обычай нанимать для малолетних детей кормилиц из кочующих по пустыне племен. Вот и дед Пророка Абд аль-Муталлиб, которого в романе именуют Господином, отдал внука на воспитание молодой женщине Халиме из племени Бани-Саад. Два года (а по некоторым источникам – целых пять лет) Мухаммад прожил в семье своих приемных родителей.
Однажды мирная жизнь кочевого племени была нарушена приездом трех иноземных жрецов, разыскивающих какого-то ребенка. Эти трое, узнав только им ведомыми путями о появлении на земле последнего Пророка, задались целью любым способом заполучить мальчика в свои руки. Что они хотят от него? Может быть, воспитать в нужном им духе… а может быть, и вовсе избавиться от того, в ком видят угрозу для себя и своего мира? Теперь у Халимы есть лишь один день, чтобы спасти вверенного ее заботам Мухаммада и вернуть его в родную семью…
О том, что произошло в жаркой аравийской пустыне в один из самых обычных дней полтора тысячелетия назад, и рассказывает увлекательный роман иранского писателя, основанный на подлинных событиях, описанных в хадисах.
* * *
Стояло раннее утро. Солнце только-только окрасило небо первыми лучами рассвета, когда к шатрам подъехал на белом верблюде всадник. Ему было всего двадцать пять лет, но из-за смуглого лица и морщин на лбу он выглядел гораздо старше. Верблюд, хорошо знавший дорогу домой, завидел загон для скота и ускорил шаг.
Путник еще издали разглядел детей, сидящих в тени куста палиуруса. Дочки, как обычно, играли с младшим братом в камешки. Заметив всадника на верблюде, они вскочили на ноги и запрыгали от радости.
Немного не доехав до островка тени, всадник приказал верблюду лечь и спустился на землю. Положив палку и торбу под колючие ветви кустарника, он поспешил вперед, но тут же остановился, завороженный безбрежными просторами, представшими его взору. Вокруг до самого горизонта простиралась совершенно голая, без единого деревца, пустыня, а над головой, на огромном куполе неба, не было видно ни облачка, так что ждать дождя не имело смысла. Небеса оставались безразлично чистыми и бирюзовыми от края до края.
Путник обернулся и посмотрел на шатер, полог которого развевался на ветру. Около верблюда зазвенели детские голоса, и хозяин крикнул детворе: «Не мучайте его!» Девочки, уже вовсю тормошившие животное, услышали строгий голос отца и оставили верблюда в покое.
Горячий ветер, дувший из пустыни, шевелил ветви палиуруса, и тот ронял высохшие листья, которые с шорохом падали к ногам путника.
Желая напиться воды, мужчина направился к шатру, но там его ждало разочарование: треножник для бурдюка оказался пустым. Как видно, Халима уже отнесла пустой бурдюк к колодцу. Путник вернулся к палиурусу и уселся на землю в его тени. Он смотрел на то место, где обычно висел бурдюк, разглядывал сухие палки треножника и думал о том, с каким удовольствием отведал бы сейчас верблюжьего молока.
Прошлой ночью ему приснилось, что всю пустыню накрыли сизые тучи, бросившие тень на шатры их племени, однако дождь так и не пошел. Еще засветло вместе с другими мужчинами он отправился на поиски увлажненных дождем земель со свежей травой. Он надеялся, что приснившиеся ему тучи все же прольют где-то на почву живительную влагу. Когда мужчины его племени обсуждали, где лучше искать новое пастбище, они решили не звать Хареса. «Его семье не нужно пастбище, – рассуждали они. – Отведут свое стадо на плоскогорье – и земля тут же зазеленеет». Однако вчера вечером Харес настоял на своем и отправился вместе с соплеменниками, продолжавшими обследовать соседние земли.
Вместе с тем никто не мог разгадать тайну его стада. Дело в том, что куда бы оно ни приходило, везде тотчас начинала расти свежая трава. Если раньше в каком-то месте травы почти не росло, то с приходом стада Хареса она начинала пробиваться из-под земли, и вся пустыня сразу же зеленела. Из-за людских толков он постоянно отводил свое стадо в самые отдаленные места, туда, где не жил ни один человек, однако всегда оказывалось, что кто-то ходит за ним тенью и потом обо всем рассказывает другим.
Этот кто-то, как и Абдулла, взял с собой бурдюк. Ну что тут поделаешь? Придется Харесу терпеть, пока не доберется до стада. Если он поторопится, то, возможно, еще выпьет пиалу молока с Абдуллой. Тот наверняка сидит со стадом и поджидает отца, готовясь сообщить ему о том, что нашел новое пастбище.
Харес встал на ноги, оставив в тени кустарника треножник, и подошел к господскому мальчику[1]. Девочки возились около загона. Казалось, ребенок пристально смотрит на белую полоску дороги, которая лентой извивалась по красно-серым холмам и шла дальше в сторону колодезного сруба. Харес проследил за взглядом малыша и тоже внимательно посмотрел на дорогу. Он понимал, что если его голодное стадо все же утолит свой голод, то это только благодаря мальчику, однако не знал, почему это происходит. Харес довольно посмотрел на ребенка, а потом опять уставился на дорогу, но на ней по-прежнему никого не было. Всё вокруг покрывала пыль. Если бы он пошел по белому следу, то добрался бы до колодца, где была Халима. Сердце настоятельно велело ему сделать это, но Харес лишь пристально глядел на дорогу и с нетерпением ждал, когда жена покажется из-за холма.
Солнце беспощадно жгло сзади его шею. Еще больше мучений доставлял сильный ветер. Харес взял конец своего тюрбана и подсунул его под рубаху. Девочки во что-то увлеченно играли у входа в загон и не обращали на отца никакого внимания. Время шло, и ему нужно было как можно быстрее добраться до Абдуллы. Всадник подошел к кустарнику, и верблюд, завидев хозяина, громко заревел. Харес уселся ему на спину и сказал дочерям: «Передайте матери, что завтра мне надо рано отправляться в пустыню». После этого он ударил пятками в бока верблюда, тот взревел еще раз и поднялся на ноги.
Не успел Харес миновать поворот дороги, как издали до его слуха донеслось непонятное жужжание, какое обычно издает летящая стая пчел. Он поправил на голове свой потертый тюрбан, чтобы отчетливее услышать этот странный звук, который с каждой минутой становился все громче.
