ДЕНИЭЛЬ ЮРИ ЛЕГРАН
Тринадцатый сын короля
От автора
Много веков назад Срединный Мир потрясло предательство и братоубийство. Брат предал и убил брата, тринадцатого короля Эльгарда, страны васгаров, Высших. Получив прозвище Проклятый, он уничтожил двенадцать детей короля и лишь последний из великой династии уцелел. Тринадцатый сын тринадцатого короля был выброшен Фангаром Проклятым в другое измерение, в мир людей. Фангар надеялся, что, став смертным, сын короля умрет прежде, чем Высшие вернут его назад в Срединный Мир.
Была Великая битва. Васгары, ушедшие с Фангаром Проклятым бились против своих братьев и отцов, но среди предателей произошел раскол. Опомнившееся сложили оружие, но о возвращении в Эльгард не было и речи. Уйдя в пустынные земли, они основали крепость Люгард, окружив ее магическим кольцом. Малоан, хозяин Красных Гор, созданный богом Эфрисом, был в ярости. Фангар Проклятый не оправдал его доверия. Но Малоан не уничтожил его, он изуродовал и извратил Высших, предавших свой народ, превратив их в исчадия Исгарда.
Шло время. Люгард, устоявший так же, как и Эльгард, превратился в город магов и чародеев. Открыв врата времени, маги нашли тринадцатого сына короля, о чем известили Эльгард. Маркон, великий чародей Высших, когда– то наставник последнего сына короля, впервые вступил в город Проклятых.
В Срединном Мире наступил относительный покой. Малоан не мог вести войну с теми, кто владел Жезлом Королей. Близился день и час возвращения тринадцатого сына тринадцатого короля…
Было раннее утро. Солнце едва проклюнулось своими лучами на горизонте, окрашивая облака в нежный розовый цвет. Все в это утро дышало таким спокойствием, что даже легкий утренний ветерок замер в густой листве деревьев. Всходило солнце и, казалось, сама природа, почуяв этот торжественный момент, склонилась в глубоком поклоне. Все застыло в благоговении, словно боясь спугнуть тот краткий миг жизни, который дарил источник света и тепла.
Адам Маркович, вот уже тридцать с лишним лет наблюдавший рассвет из окна своей квартиры, глубоко вздохнул. Диск солнца поднялся над горизонтом, торжественно объявляя о начале нового дня. Мужчина сладко потянулся, вытянув руки перед собой. День обещал быть ясным и … жарким. Еще немного постояв у окна, Адам Маркович отправился на кухню. Там его жена Тамара Моисеевна готовила завтрак.
– Адамушка, ну чего это ты вздумал в такую рань идти на дачу? – спросила она, склонившись над сковородкой, в которой скворчала жарившаяся картошка.
– Схожу по прохладцу, до жары. – Собирая сумку, ответил ей муж. Дачу Адам Маркович приобрел год назад, когда ушел на пенсию, в садоводческом обществе «Ромашка». Дача была его детищем. За прошлый год он привел ее в такой порядок, что вскоре она стала образцовой. На собраниях дачников, если кого и хвалили, то только Адама Марковича, что вызывало у некоторых дачников чувство зависти и злости.
– Адам Маркович – пенсионер! – не скрывая своего раздражения, говорили те немногие. – Вот он и копается у себя на участке каждый день. Что ему еще делать? А мы и работаем, и за детьми смотрим, и на дачу бегаем. Попробовал бы он так.
Он бы и пробовал так, да, к сожалению, Господь Бог не порадовал его в свое время ни детьми, ни внуками. Так что коротал свой век Адам Маркович в обществе своей супруги. Родных у него не было, рос он сиротой в детском доме и как не пытался, впоследствии, отыскать своих родных, все было безрезультатно. Окончив школу, он поступил на рабфак, где и повстречал свою будущую жену Тамару. Она, в отличие от Адама Марковича, помнила своих родителей: отец погиб в гражданскую, а мать умерла от тифа и осталась Тамарочка одна-одинёшенька. Ни родителей, ни сестёр, ни братьев. Её воспитала тетка Антонина, соседка по квартире. Тетка Антонина имела троих детей, хоть и было тяжело ей с ними в то голодное время, Тамарочку она не бросила и девочка выросла в семье этой доброй женщины. Во время Великой Отечественной Войны, когда Тамара посещала курсы медсестер, в дом, где она жила, попал снаряд… тетка Антонина и две ее дочери Ася и Нюра погибли под развалинами, а в 43-ем, через год после их гибели, Тамара получила похоронку на Алексея, сына тетки Антонины. Закончилась война и в город стали возвращаться те, кто уцелел на ниве гибели, страха и крови: сыны и дочери, отцы и братья. Вернулся с фронта и Адам Маркович. Увидев разрушенный дом, в котором жила Тамара, решил, что она погибла. Но соседи, жившие поблизости, сообщили, что Тамарочка жива и дали ему ее новый адрес.
Через месяц они поженились.
– Ты недолго там, – сказала Тамара Моисеевна, подавая мужу тарелку с жареной картошкой.
– До обеда вернусь, – успокоил ее Адам Маркович, принимаясь за еду.
Наберу помидорчиков, огурчиков и назад.
Шагалось легко. Дача была недалеко от дома; каких-то двадцать минут ходьбы. Шел Адам Маркович проселочной дорогой, то и дело, нагибаясь то к одному цветку, то к другому. Все радовало глаз: роса на траве, переливающаяся всеми цветами радуги, щебет птиц, стадо коров, щипавшее траву и шумно пофыркивающее.
«Вот бы нарисовать все это», – в который раз, проходя здесь, думал Адам Маркович и сожалел о том, что сделать это не в состоянии. Художественный талант, увы, отсутствовал. Так, незаметно перебирая мысли, словно листая страницы книги, Адам Маркович дошел до дачного поселка. Открыв калитку своей дачи, вошел в свои владения, где на грядках буйно зеленели и капуста, и огурцы, и помидоры. Адам Маркович с любовью смотрел на труды рук своих. Вишня, абрикосы, яблони, наливаясь силами и соками, манили, словно говоря: «Сорви нас, испробуй!» И Адам Маркович спешил к ним, пробуя их на вкус и спелость.
– Еще немного и можно будет вас собирать, – говорил он, идя от дерева к дереву. Одно только портило цветущий и безукоризненный вид дачи – старый, в три обхвата, дуб, доставшийся от прежних хозяев. Этот исполин возвышался в дальнем конце дачи, гудя своей, невероятных размеров, верхушкой. Дуб был настолько стар, что его ствол лопнул, но не сверху, как у многих деревьев, когда они погибают, а снизу, от самых корней. Долгие годы эта трещина разрушала гиганта, но он устоял, и трещина превратилась в проем, чем-то напоминавший арку. В прошлом году Адам Маркович хотел спилить дуб, но подумав, что один не справится, решил пока это дело отложить, надеясь на то, что дуб со временем высохнет и тогда его легче будет свалить. Но дуб, как видно, решил прожить еще не одно столетие.
Подойдя к дереву, Адам Маркович прикоснулся ладонью к стволу: он был шершавый и теплый. Обойдя его вокруг, заглянул в арку и тут вдруг почувствовал головокружение, его замутило, в глаза брызнул яркий свет. Пытаясь удержать равновесие, не отдавая себе отчета в том, что происходит, Адам Маркович неловко шагнул в арку, но не сам. Его, как будто, что-то или кто-то заставил это сделать. Попав в центр арки, он потерял сознание.
