Я влюбилась в него, когда мне было пятнадцать лет. Забрела, куда не следует, и подверглась нападению обезьяноподобных существ. Совладать с небольшой, но все же стаей, вряд ли смогла бы. Во всяком случае, в тот период, когда мои способности только-только начали раскрываться.
А он спас. Капитан охотников на магическую нечисть. Ему тогда уже исполнилось двадцать четыре, тогда он еще не был капитаном. Свой чин Иштвар Винфред получил гораздо позже.
Наш роман длится семь лет, и теперь мне уже двадцать два, а Иштвар отпраздновал следующий год после тридцати.
Я считаю его красивым. Хотя мама ворчит.
– Дора, с твоей внешностью ты могла бы найти кого-нибудь посимпатичнее. К тому же не похоже, что твой капитан когда-нибудь женится на тебе, – слышу всякий раз, стоит навестить ее.
У Иштвара жесткое, волевое лицо, резко очерченные скулы и глубокая ямочка на подбородке. На смуглом лице удивительными кажутся бледно-зеленые глаза. Он частенько забывает вовремя подстричься, и темные прядки мешают ему, щекоча лоб и брови.
Мама не понимает. Если такие, как я, полюбим, то навсегда. Оттого я немного страдаю, хотя никогда никому в этом не признавалась, даже Иветте, своей единственной подружке, от которой других секретов у меня нет.
Иветте в этом плане повезло больше моего. Ее избранником стал парень с металлической кровью в жилах. Они оба не такие, как все, поэтому их любовь взаимна, навсегда, без вариантов.
Мне не слишком нравится ее возлюбленный Рикстон Омильяди. Герцог платит мне той же монетой. В его глазах я безродная девка, по нелепой случайности получившая дар Принцессы. Была б его воля, он запер бы Иветту в своем роскошном доме и запретил нам видеться.
Я терплю зазнайку Рикстона исключительно из-за подружки. Я понимаю – он идеальный вариант для нее. Защитит, укроет, спрячет, поможет – всегда. Не предаст, не бросит, не променяет – никогда. Моя милая Иветта нежна и беспечна, не всегда понимает степень опасности. Так что, когда с ней Рик, я за нее спокойна. А наша с герцогом взаимная неприязнь никак не влияет на мою тесную дружбу с его невестой.
Да… они едва познакомились, а уже готовятся произнести брачные клятвы.
Охотник Иштвар Винфред за семь лет ни разу не намекнул, что собирается одеть на мой пальчик обручальное кольцо. Охотник Иштвар Винфред обычный человек. А это значит, я всегда буду сомневаться в его любви. Не в доверии. Доверять ему можно безоговорочно. И, если он полюбит кого-то другого, мне скажет об этом в первую очередь.
Убью, если скажет. И его, и ту, на кого променяет.
Как я стала Принцессой? Неожиданно. Рано или поздно все непременно выяснилось бы. Но в тот день новость шокировала и меня, и всех моих родных.
Я развлекалась тем, что натягивала тетиву самодельного лука и расстреливала кособокими стрелами дурацкий тополь, выросший во дворе возле нашего убогого домишки.
– Тереза, ты выглядишь как-то удрученно, – донеслись из открытого кухонного окна слова мамы, адресованные моей тетке.
Тетя Тереза сводная сестра моего отца. На тот момент она являлась действующей Принцессой Осень, жила в хорошей усадьбе и в достатке, а до нас снисходила, когда у нее появлялось желание поздравить родню с праздником, например, племянницу с четырнадцатилетием. Мое день рождения приходилось на самый разгар осени.
– Как тут не удручаться, – снизошла Тереза до откровенности с моей матерью. – Три беременности… И одни пацаны. Дочку не смогу уже родить. Так и буду теперь до старости вскакивать с постели под звуки метеосводки. Надоели мне все эти погодные выверты. Не могу больше. То камни вместо листопада, то облака кислотные, то ветер звереет. Я сама зверею!
– Я думала, колдовать – это здорово, – удивленно произнесла моя родительница.
– Здорово!? – взвилась тетя. – Да знаешь ли, ты, в каком постоянном напряжении я нахожусь?! Всегда думать о том, что надо успеть и не ошибиться, никого не подвести и не дать Галактике сдохнуть!
– Тереза, но ведь ты работаешь всего три месяца в году, – резонно заметила ее собеседница.
– Эти три месяца выпивают из меня все соки настолько, что последующие девять я отхожу морально от предыдущих трех.
Признаться, меня, как и маму, слова и злость, с какой они были произнесены, удивила. Я-то думала, Принцессой Метеосводки быть нереально круто.
– Знаешь, как надоедает, – продолжала распаляться тетка. – То лужи высуши, то излишек грязи убери, то кору подлечи.
– Какую кору? – не поняла жена брата Терезы.
– Древесную, какую еще, – фыркнула Осень. – От жуков. Или от ножичков. Парни в меткости тренируются, ножи в деревья бросают, портят кору-то, процессы фотосинтеза нарушают.
– Странно, – пробормотала моя мама.
– Что странного? – злилась тетя, по-видимому, на то, что не находит поддержки.
– Дора у нас, словно мальчишка. Забавы у нее такие, поохотиться, ножички покидать. Дочка какой день в тополь стрелы пускает, а кора гладкая остается. Тополь магический что ли какой?
Находясь на улице, я не могла видеть лиц женщин, но отчетливо слышала, с какой стремительностью отодвинулся табурет и следом поспешные шаги.
Уже через несколько секунд Тереза стояла подле меня.
Интуитивно чувствовала, что последует далее. Чувствовала и не верила. Это казалось слишком невероятным. Дар передавался по наследству, от матери к дочери. Исключениями являлись случаи, когда действующая Принцесса уходила в мир иной, так и не родив девочку.
Неужели я преемница тети Терезы? Только теперь обратила внимание на внешнее сходство между нами. Она старше в три раза, но ее локоны того же коричнево-красного отлива, что так нравится мне на собственной голове. Большие шоколадные глаза и пухлые губы, не нуждающиеся в помаде. Даже вздорный характер нас роднит.
– Ну-ка, девочка, – также пристально разглядывала она меня, как и я ее. – Выпусти свою стрелу еще разочек.
Натянула тетиву лука до упора. Прицелилась с поправкой на ветер и кривизну древка.
От тополиного пуха я чихала, оттого дерево и стало моей мишенью. Но, видимо, на подсознательном уроне я не могла ему навредить. Потому и сейчас, выпуская стрелу, привычно пожелала коре тополя оттолкнуть наконечник, не позволить острию прочертить рваные борозды.
Тетя бежала за стрелой, мама за тетей. Я шла за ними, спрятав руки в карманах прохудившегося плаща.
Стрела вонзилась в дерево. Голубиное оперение на ее хвостовике трепыхалось от порывистого ветра.
Без церемоний дернула Тереза тонкий деревянный прут. На гладкой коре не осталось следов повреждений.
Впервые на моей памяти тетка обняла меня.
– Кто бы мог подумать…, – счастливо улыбалась она. – Дочка брата. Как же я раньше не догадалась?
Уже на следующий день в родительском доме появилась Ханни. Я и не знала, что Принцесс больше, чем времен года. Хотя, Ханни не совсем Принцесса. Она Хранительница Метеосводки. Она, в отличие от остальных, может колдовать круглый год. Как оказалось, ее работа самая сложная – контролировать все природные коллапсы и подчищать за нами все оплошности. Она наш щит и, несмотря на внешнюю хрупкость, самая сильная из нас.
