Сашку подбросило как от удара током, всё тело мгновенно напряглось и тут-же, как освободившаяся пружина, подскочило в верх, вытянулось в судороге и зависло над топчаном чуть долше чем возможно. Снилось что то теплое и быстрое, как лето в детстве и вдруг, прямо в сон крик, словно ночная птица в звенящую тишину. И сразу темень, холодный страх и бешенно молотящее сердце. Уже проснувшись, Саня услышал голос диспетчера искаженный селектором скрежещет произнося его имя и фамилию предварительно дунув в микрофон:
–фы-фы… Саша… Канашкин… к телефону… каанаашкиин… Он встал с топчана, нарочно медленно, как будто доказывая самому себе, что все в порядке и слыша своё постепенно успокаивающееся после адреналинового удара сердце, натянув шапку, которая была вместо подушки, потопал вниз, в телефонку. Так называли между собой диспетчерскую, для краткости и вообще, так повелось ещё с тех пор когда и понятия диспетчер небыло вовсе.
– Кому там на ночь глядя понадобился? Заранее уже готовясь к ругани и к завтрашнему ремонту старенького газона, вместо простого рейса на второй работе, бурчал Саня себе под нос.
–По работе что ли сменщик, может с машиной что? Саша Канашкин был водитель, водитель пожарного автомобиля. Служил в городской пожарной части. Сутки через трое, трое он тоже был водитель, только уже не в пожарке а где придется, работы хватало. Жил один, жена давно сбежала – уехала к матери, в Москву. Да он и не печалился особо – привык! Работа тоже была привычная, день – ночь сутки прочь. Ребята в смене подобрались нормальные, сошлись уже‚ сработались давно. На пожарах по другому нельзя! Здесь с полуслова надо. Всякое бывало за годы службы. И тяжёлая работа на пожарах, которую никто кроме них не сделает и радости простые и общие печали с горем. И Сашку уважали, хоть и посмеивались с него, без злобы. Да и что там злиться, Канашкин был постарше всех в карауле, но так и оставался пацаном, так бывает. А поржать с него любили, мал ростом был, подложит под зад подушку на сидение ЗиЛа – все ржут, шапку свою на голове крутит во время движения как второй руль, то левой то правой рукой, будто помогая самому себе всё быстрее гнать машину, туда где ждут их и время для ждущих остановилось. Смеялись, жадно куря, но это так – отвлечься всем от неизбежного ожидания пожара в гонке по улицам, среди машин и светофоров. Что там ждет, очередная жуть, такая что и не подойти сразу, пострадавший человек или может уже погибший? Частенько бывает и такое, кто с пьяну а кто по небрежности или глупости… судьба. На пожарах Сашка не подводил, работу свою знал за это и уважали. Начальству не перечил сильно, потому как уже давно понял – залёты будут у него, как ни старайся, никуда не денешься, а без доброй воли начальника в этом случае никак! Да и залёты были, выпить Санька любил и любовь свою не бросал!
Саня заскочил на ступеньки диспетчерской. Телефонистка сидела на своём месте, только боком к пульту. Она смотрела телевизор, вязала очередной свитер и одновременно болтала по телефону городской линии. Взглядом, не прекращая шевелить спицами и говорить в телефон, показала Сашке на телефонную трубку ждущую его на стеклянной поверхности пульта. Сашка потянул руку к трубе, бормоча про себя не доброе о звонившем сменщике, поднявшем его с топчана, уже было взял её… и вдруг, какое то животное, появившееся из прерванного сна, как инстинкт, чувство страха, смахнуло полусонное спокойствие..
–Меня? в какой то надежде переспросил он, телефонистка мотнула головой. Черный, блестящий кусок пластика прыгнул в руку и прилип к уху. Там плакали.
–Але? будто спросил он..
– Аалё саааша..и дальше сквозь вой -игорёёек… Всё остальное, и слова и всхлипования и снова слова, Сашка слышал, но не понимал… или не принимал.
Племянник его, Игорек, родился когда его, Сашкина жена, уже сбежала. И он‚ взрослый уже мужик, возился с ним как будто старший брат, или как мамка, вечно пропадающая на работе. Таскал коляску на этаж, не вынимая уснувшего на улице племянника, даже стирал испачканные пелёнки и бегал в домовую кухню за исскуственнным питанием для Игорька. Бурчал конечно потом сеструхе, но больше так, для порядка, понимал, что никак ей одной не справится. Муж у сестры, как та говорила – "объелся груш"… посадили пол года назад. Сашка точно не знал за что, но говорили то ли пришиб кого с пьяну, то ли покалечил. Потом, когда Игорек подрос, частенько забирал его из сада – сестра просила, не успевала с работы. Сашка заезжал за ним то на грузовой, то на автобусе, малец радовался и влезал в машину всегда сам, карабкаясь на сиденье оглядывался – видит ли кто из воспитателей или детей из группы, словно казалось ему, что он совсем взрослый. Игорек очень любил своего дядьку, тянулся к нему новенькой своей душой, чувствуя ответную любовь и заботу. Конечно, с дядей Саней можно было играть и шуметь сколько хочешь, можно было не есть суп и конфет всегда был полный карман. Всё это, теперь уже – было. Почти год назад Игорек как то неожиданно заболел. Врач из школы, племянник уже учился во втором классе ‚ позвонила на работу матери и пряча испуг за строгостью голоса, сказала срочно бежать в школу. Игорьку стало плохо на перемене… радостно орали после часа тишины и бегали как обычно на перемене по коридорам и он вдруг потерял сознание… присел в уголок и потерял сознание… никто из детишек и не заметил. Только после звонка на урок, учитель увидев пустое место за партой, вышла в коридор и сразу увидела скорчившегося в уголке мальчишку.
