Немного оправившись от смущения, посмотрела на часы и поразилась. Оказывается, пролетело немало времени, и мне давным-давно полагается быть дома. Странно, что до сих пор не было ни единого звонка от родственников.
- Домой? – верно истолковал мои метания Кирилл.
- Уже очень поздно, а завтра рано утром занятия с репетитором, - извинилась, словно опасаясь того, что он может решить, что мне надоело его общество.
Кирилл подозвал официанта, рассчитался и явно не поскупился на чаевые, судя по повеселевшему лицу молодого человека, и мы покинули уютное заведение.
- Спасибо за отличный вечер, - ни на йоту не покривив душой, повернулась к Кириллу, дойдя до родного жилища. Практически во всех окнах горел свет, давая знать, что моего возвращения ждет вся семья, включая бабулю.
Мужчина жадно посмотрел на мои губы, привлек в свои объятия и наклонился, собираясь поцеловать. Вот и настал в моей жизни волшебный момент первого поцелуя. Прикрыв глаза, потянулась к мужским губам, и тут же все очарование испарилось, едва услышала слова, произнесенные до боли знакомым голосом.
- Руки убрал и свалил отсюда.
Самойлов вклинился между нами, моментально переместил меня за спину и занес руку для удара. Кирилл отнюдь не хлюпик: сильные руки, широкие плечи, мощная грудь говорили о том, что мужчина не пренебрегает занятиями спортом. Но это его не спасет в противостоянии с Сашкой, который профессионально занимается карате на протяжении десяти лет и имеет черный пояс.
- Самойлов, перестань, - повисаю на его руке и смотрю с мольбой в глаза. Он тяжело дышит, но взгляд становится осмысленным. Понимая, что еще рано праздновать победу, поворачиваюсь к невозмутимому Кириллу, который не в курсе того, что я его только что фактически вытащила из жерла вулкана. Хотя и там у него было больше шансов уцелеть.
- Кирилл, езжай, пожалуйста, домой, - пытаюсь развести обменивающихся злобными взглядами мужчин.
- Нет, Лиза, я обещал твоим родителям доставить тебя домой, так что зайду с тобой в дом, - произносит самоубийца. Оглядываюсь на Сашку и понимаю, что еще одно слово или жест Кирилла, и я не смогу тому помочь.
- Я не маленькая, поэтому отводить за ручку меня не надо, - произношу резче, чем собиралась. У мужчины дергается кадык и темнеют глаза. Но я вскидываю голову и всем видом демонстрирую желание избавиться от его общества.
- Хорошо. Как скажешь, - ледяным тоном произносит Кирилл и, круто развернувшись, оставляет нас вдвоем с Самойловым. Через минуту слышим шум сорвавшейся с места машины под жалобный визг шин.
- Доволен? – устало произношу и делаю шаг в направлении двери дома. Но не тут-то было. Мгновение и я распластана на широкой груди, и его руки крепко прижимают меня к возбужденному мужскому телу. Возмущение, желание, восторг, нахлынувшие сильные эмоции одна за одной накрывают меня с головой, и практически такую же бурю вижу в любимом лице напротив.
- Лиза, - с надломом выдыхает Сашка, и я тону в его глазах, понимая, насколько больна им. Его запах, его руки, привычно сбитые костяшки пальцев, волосы, слегка завивающиеся на концах, стоит им только немного отрасти, все знакомое, родное, мое. Поэтому, когда парень притягивает к себе мою голову, ни о каком сопротивлении не может идти и речи.
Теплые, непередаваемо нежные губы с едва заметным ароматом коньяка и ментоловых сигарет лишь слегка дотрагиваются моих, и Сашка на мгновение отстраняется.
- Моя, - посмотрев в мои потрясенные происходящим глаза, ласково произносит заветное слово, которое уже и не надеялась от него услышать, и вновь припадает к моему рту. Одна рука ложится на мой затылок, зарываясь в копну волос, второй крепко фиксирует меня со спины, словно пытаясь удержать на случай возможного бегства.
Зря опасается, сейчас никакая сила не способна оторвать меня от него, ни тогда, когда я оказалась в сладостном плену его рук, губ, когда делим каждый глоток воздуха на двоих и сердца стучат в унисон.
- Лиза, открой рот, - доносится просьба. С трудом, находясь в эпицентре накрывших с головой ощущений, понимаю, чего от меня хотят, и охотно исполняю его желание. Сашкин язык искусно ласкает, посылая разряды по всему телу, грудь тяжелеет, осознаю, что парень сквозь тонкую ткань футболки отчетливо ощущает горошины сосков. Вопреки логике смущения не испытываю, особенно когда ловлю горящий взгляд синих глаз. Рука парня перемещается со спины и накрывает полушарие груди, пальцы умело поглаживают, вызвав стон наслаждения. Плавлюсь подобно мягкому воску, в голове ни единой мысли, ноги подкашиваются, чтобы не упасть вцепляюсь в надежные мужские плечи.
Сашка произносит какие-то слова, и даже сквозь какофонию чувств меня в них что-то задевает. С трудом выныриваю из небытия и слышу окончание фразы:
- Я привык к тому, что ты рядом, поэтому никакой москвич тебя не получит.
Слова действуют жестче пощечины, если бы он меня ударил, и то не было бы настолько больно. Получила, Лиза, а ты уже раскатала губы на взаимную любовь, и на жили они долго и счастливо. Пытаюсь вырваться из жарких объятий, которые, увы, не стали менее желанными, но статус «его привычки» меня не прельщает. Бесполезно, Сашка даже не замечает моего трепыхания.
- Самойлов, отпусти, - он неохотно отстраняется, его грудь тяжело вздымается, во взгляде горит желание. И нежность? Но увидев мое лицо, им на смену приходит непонимание и на глубине синих озер закипает возмущение. И последнее подталкивает отплатить ему той же монетой, и произношу слова, зная, что они причинят ему боль.
- Спасибо, что научил меня азам, - стараюсь, чтобы голос звучал как можно более легко и беззаботно, хотя самой хочется завыть от обиды и разочарования.
- Ты ведь заметил, что Кирилл старше и опытнее, поэтому не хотелось ударить перед ним в грязь лицом. А так, благодаря тебе, у меня теперь появился какой-никакой, но опыт.
На Самойлова страшно смотреть, поэтому уткнулась в дурацкую надпись «Ты лучший», понимая, что для меня это так и есть.
— Значит, набираешься опыта, Принцесска? - никогда не слышала от него настолько жесткий тон при обращении ко мне.
- Так я тебя еще ничему толком не научил. Что ж, продолжим обучение, - и парень притянул меня в кольцо своих рук, только теперь из них исчезла нежность, как и в поцелуе, обрушившемся на меня. Самойлов словно наказывал меня, жестко сминал губы, яростно действовал языком, но я наслаждалась этим безумством, понимая, что все это в последний раз. Сашка не простит нанесенной обиды, я также не забуду его слова. Не знаю, до чего бы мы дошли в таком своеобразном прощании, если бы не раздался голос отца.
- Лиза, это ты?
Он, выйдя из светлого холла, еще не видел нас, сплетенных в жарких объятиях.
