Ирина Тигиева - Ты — моя богиня!

1. Глава 1. Вивьен

Слепящий свет, крики, свист, будто рядом взмахнули хлыстом... На меня брызнуло что-то тёплое, потом в бок врезалось что-то твёрдое, и я не удержалась на ногах. В себя пришла на полу — опрокинутой навзничь. Лицо засыпано тем, что недавно было венком из орхидей, а надо мной — синекожая бабища с высунутым алым языком и больше, чем двумя руками. Пронзительно завизжав, она замахнулась здоровенным мечом, который сжимала в одной из ладоней, и я от шока забыла имя собственного супруга. Пытаясь отползти, жалобно запищала:

— Ика... ика... ика... — но вдруг вспомнила другое имя, и закричала так, что задрожал воздух:

— Томмиииии!

Никто не откликнуся, меч засвистел, я зажмурилась... но расчленения не последовало. Послышался только тихий незнакомый голос и, поспешно распахнув глаза, я увидела здоровяка с головой слона, удерживавшего за запястья синекожую и что-то вполголоса ей втолковывавшего. Обезвредить её не составило ему труда — учитывая, что рук у слоноголового было в несколько раз больше, чем у неё. Вот уж не ожидала, что кто-то из "незнакомых" божеств за меня заступится! Но теперь самое время убраться отсюда как можно скорее, найти Томми и моего супруга, имя которого так и не вспомнила. Я неловко забарахталась, порываясь встать, но тут что-то дёрнуло меня вверх. Дрыгнув в воздухе ногами, я зачем-то заслонила лицо, полуобернулась... и облегчённо выдохнула:

— Ика-Тере...

Ну конечно! Имя моего супруга — Ика-Тере, и как только могла забыть?!

— Хвала Безбрежному Океану, что сохранил тебя, Хина! — прошептал он и бросил полный уважения взгляд на слоноголового. — Благодарю тебя, Ганапати[1]!

Тот только махнул одной из свободных рук.

— Лучше уведи свою смертную избранницу, внук Океана. Для неё здесь сейчас небезопасно.

Словно подтверждая его слова, синекожая зашипела и забилась в его руках — её длинный язык захлопал по щекам.

— Меня сейчас стошнит... — объявила я.

— Уйдём! — тут же спохватился Ика-Тере, подхватил меня за плечи, но я попыталась высвободиться.

— Нет! А как же Томми? Моя подруга... — оглянулась на место, где мы с ней только что стояли, и с подвыванием выдала:

— О неет...

На продолжавшем мерцать голубоватыми огоньками полу в луже крови лежал один из носившихся за Томми сорванцов. Другой истерично кружил вокруг него, потряхивая то за одно плечо, то за другое, заглядывая в бледное окровавленное личико и жалобно причитая. А подруги нигде не было...

— Идём, Хина, — Ика-Тере всё настойчивее тянул меня прочь.

К нам уже спешили Тангароа, Уэнуку и другие божества островитян. Я продолжала оглядываться в надежде увидеть хотя бы одного из колоссов — поклонников Томми, но вокруг царила сильнейшая неразбериха. От гигантского зеркала отбили кусок — осколки валялись на полу, и несколько похожих на гигантских спрутов тварей устроили из-за них потасовку. Стеклянные стены дрожали и рушились. Многие божества спешно покидали вечеринку, другие шумно выясняли отношения, набрасываясь друг на друга, как рестлеры на ринге. Один, в развевающейся тоге и со злобно оскаленным лицом, устремился ко мне и моему супругу с явно враждебными намерениями. Но подоспевший Тангароа с силой ударил ладонью сначала по одному своему согнутому локтю, потом по другому, что-то рявкнул, и в лицо агрессивного бога ударила струя воды. Захлебнувшись, он крутанулся в воздухе, рухнул ничком на светящийся пол, и я, коротко взвизгнув, вжалась в плечо Ика-Тере. На затылке отброшенного Тангароа божества было... ещё одно лицо, старое и морщинистое, словно портрет Дориана Грея, демонстрирующий все его пороки.

— Что.. что... — тонким голоском начала я.

— Один из латинян — Янус, кажется, — отмахнулся Ика-Тере. — Нужно торопиться, Хина!

— А как же Томми? — снова задала я тревоживший меня вопрос.

— Она — не наша забота, — пророкотал поравнявшийся с нами Тангароа.

— Черноголовые наверняка о ней позаботятся, — добавил мой супруг.

— Я не видела ни её, ни их... — жалобно протянула я. — Хотя бы послать к ним кого-нибудь, узнать...

— Хорошо, — согласился Ика-Тере. — Но сначала вернёмся на Аваики.

Все Тангата хором забормотали слова какого-то заклинания, и пол под нашими ногами превратился в прозрачную морскую воду. Тихий всплеск — волна ударила по лодыжкам, закружилась вокруг нас воронкой и утянула вниз.

[1] Ганапати — одно из имён индуисского бога мудрости и благополучия Ганеши.

2. Глава 2. Томми

Что-то коснулось лица, спустилось к шее, к груди... Я поморщилась, хотела отмахнуться и отодвинуться... но не смогла пошевелиться. И поморщилась скорее мысленно. Я будто всё ещё в беспамятстве, а тела не существует. Но очень отчётливо ощущаю, как что-то неведомое продолжает двигаться по нему, исследуя каждый изгиб. Прикосновения, сначала очень лёгкие, становятся настойчивее, всё больше напоминая ласку. Причём, не самую безобидную — в какой-то момент мне даже хочется выгнуться и застонать. Но возмущение, что лишена контроля над собственным телом, внезапно придаёт сил. Вместо стона с губ срывается негодующий вопль, я резко подскакиваю на ложе... и реальность быстро принимает чёткие очертания. То, что я приняла за ложе — скорее широкая кушетка с золочённым подголовником. Вокруг — ярко разрисованные колонны, между ними — полупрозрачные занавеси до самого пола. А из тени одной из колонн на меня внимательно смотрят бездонные глаза владыки Дуата. Нечто, похожее на бесплотную человеческую фигуру, только что метнулось прочь от моего "ложа", скользнуло к нему и исчезло.

— Ан-нубис? — заикаясь, выговорила я, но тут же взяла себя в руки и выдала обворожительнейшую улыбку. — Ты спас меня... Спасибо...

Красивое лицо ничего не выразило. Бог мёртвых продолжал молча наблюдать за мной. Чувствуя себя всё более неуютно, я спустила ноги на пол и внутренне поёжилась: на мне другая одежда — из очень тонкого льна. Повелитель мумий сам переодел меня?..

— А где моя одежда? Сменить её помогла бесплотная тварь, шарившая ладонями по моему телу?

Ехидство в моём голосе едва различимо, но, словно в ответ на него, Анубис наконец «отмер» и неторопливо направился ко мне. Я хотела подняться, но подобие тени вновь отделилось от его тела и легко удержало меня за плечи. А через мгновение владыка Дуата уже опустился на кушетку и, приподняв мою голову за подбородок, властно прижался губами к моим. Я отдёрнулась в ту же секунду, не думая, и мысленно шлёпнула себя по щеке. Не стоит так уж от него шарахаться — вдруг разозлится? А, пока не разобралась в ситуации, гнев божественного садиста мне совсем ни к чему. На всякий случай взмахнув ресницами, я повинилась:

— Прости... до сих пор голова кругом. Все эти божества, жаждавшие нашей крови... и предсказание... Что оно означает?