Кровавый лес политического терроризма
Одной из отличительных особенностей XX века стали политические убийства глав государств и правительств, монархов и кронпринцев, министров и других высших должностных лиц, правда о которых полностью не установлена или, во всяком случае, серьезные сомнения вызывают официальные версии. Конечно, «сильных мира сего» убивали на протяжении всей истории человечества. Однако лишь с начала XIX века феномен политического терроризма одиночек и жестко структурированных организаций (а не просто убийств в результате дворцовых переворотов и заговоров) стал значимым фактором общественной жизни. Это, в свою очередь, знаменовало собой и желание скрыто, через имевшиеся у спецслужб возможности, воспользоваться противостоящими группировками во власти. Что может быть удобнее – записать убийство врага на счет террористической организации или фанатика-одиночки.
До сих пор остается много вопросов без ответов относительно убийств (и особенно роли в них спецслужб) наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда в 1914 году, короля Югославии Александра Карагеоргиевича и министра иностранных дел Франции Луи Барту в 1934-м, Президента США Джона Кеннеди в 1963-м, премьер-министра Швеции Улофа Пальме в 1986-м. Но хронологически мартиролог этих «странных покушений» открывает убийство председателя Совета министров и министра внутренних дел Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина в 1911 году.
Нужно отметить и следующий аспект упомянутых террористических актов. Все они серьезно повлияли на становление текущей реальности. Даже не прибегая к методологии построения альтернативных моделей исторического развития, все же представляется достаточно очевидным, что устранение фигур настолько крупных и самостоятельных государственных деятелей не могло не иметь чрезвычайно значимых последствий для будущего.
В полной мере это справедливо и в отношении Столыпина. Сам факт наличия в России государственного деятеля подобного масштаба, выступавшего категорически против втягивания страны (только начавшей выходить из кризиса после позорно проигранной войны с Японией и с огромным трудом подавленной революции) в военные авантюры, мог серьезно повлиять на развитие событий в судьбоносном для мира 1914 году.
Показательно мнение одного из ближайших соратников Столыпина профессора Георгия Рейна, возглавлявшего Медицинский совет МВД (фактически тогдашнее Министерство здравоохранения): «Многие думают, и я в том числе, что если бы не было преступления 1 сентября, не было бы, вероятно, и мировой войны и не было бы революции с ее ужасными последствиями. Столыпину приписывают многократно повторенное им утверждение: «Только война может погубить Россию». Если с этим согласиться, то убийство Столыпина имело не только всероссийское, но и мировое значение».
Нельзя сказать, что информации по перечисленным убийствам недостаточно. Наоборот, наличествует значительная документальная база, материалы официальных и независимых расследований, огромное количество исследований историков, криминалистов и журналистов. Это как будто позволяет получить точный ответ, что же все-таки произошло на самом деле. Но в действительности вышло наоборот – почти полностью стерлась граница между подлинной информацией, исторической мифологией и целенаправленно созданной дезинформацией.
О подобном методе сокрытия истины с помощью создания многочисленных исторических мифов и внедрения в общественное сознание ложной информации очень точно написал тонкий и проницательный английский писатель Гилберт Честертон в рассказе «Сломанная шпага»: «Где умный человек прячет лист? В лесу… Если нет леса, он его сажает. И если ему надо спрятать мертвый лист, он сажает мертвый лес».
Поэтому бесчисленные тома, посвященные наиболее таинственным убийствам минувшего века, являются или, во всяком случае, зачастую представляются подобным искусственно насаженным лесом, в котором уже практически невозможно найти тщательно спрятанную истину.
Не надо себя обманывать: вполне возможно, что она так и не будет найдена – в истории более чем достаточно примеров, когда ее загадки навсегда остаются неразгаданными. Однако это вовсе не значит, что надо прекратить поиск. Достаточно и противоположных примеров, когда ответ на ранее, казалось, неразрешимые загадки был найден. Например, в итоге многолетних скрупулезных исследований была разгадана вековая легенда о сибирском старце Федоре Кузьмиче, под именем которого якобы скрывался ушедший от мира император Александр I. Простая графологическая экспертиза написанной им короткой записки позволила опровергнуть легенду, в которую верило даже большинство членов императорской фамилии Романовых.
Конечно, подобная – достаточна простая – отгадка не слишком характерна для раскрытия загадок истории, но, тем не менее, она доказывает: «никогда не говори никогда». Надежда на раскрытие истины сохраняется всегда, и если тщательно осматривать лес, то искомый лист в конце концов может быть найден. Особенно когда есть желание это сделать, а не довольствоваться недомолвками и мифами.
Подготовка к киевским торжествам
В августе – начале сентября 1911 года в Киеве должны были пройти торжественные мероприятия, посвященные 50-летию введения земских учреждений в западных губерниях, и приуроченное к полувековой годовщине освобождения крестьян открытие памятника царю-освободителю Александру II. Если учитывать, что все торжества были запланированы с высочайшим присутствием, то меры охраны для них были предприняты экстраординарные.
Конечно, террористическую опасность для царя и отдаленно нельзя было сравнить с той, что существовала еще три года назад. После разгрома революции террористическая активность в стране значительно снизилась, а окончательный удар левому террору нанесло дело Евно Азефа. Весь мир был поражен фактом, что руководитель Боевой организации партии социалистов-революционеров (БО ПСР) оказался давним секретным сотрудником Департамента полиции под агентурным псевдонимом «Раскин». Причем, его ценность была настолько велика, что выступавший в Государственной думе Столыпин назвал агента «сотрудником правительства».
Результат этого грандиозного скандала до сих пор обычно толкуется неверно. Хотя Департамент полиции и потерял своего лучшего агента, имевшего полный объем информации о террористических планах БО ПСР (а частично и других террористических организаций), но это с лихвой было компенсировано абсолютной деморализацией ПСР, от которой она так и не смогла оправиться до самой Февральской революции. Оказалось все, что делалось в эсеровском руководстве, все его самые тайные планы были прекрасно известны Департаменту полиции, игравшему с революционерами подобно кошке с мышкой. Это породило настоящую истерию взаимной подозрительности на всех уровнях партии, когда каждый видел в находящемся рядом товарище агента охранки. В общем-то, эсеры не так уж сильно ошибались. Революционные партии были наполнены агентурой Департамента полиции, и для него действительно секретов почти не было.
