Эту невероятную историю мне рассказал дед Роман, а ему в свою очередь сказывал его отец. Насколько она правдива, судить вам уважаемый читатель, но быть может она дошла до меня слишком в искаженном виде, я этого не знаю.
В девятнадцатом веке село Старая Ивановка было весьма населенным пунктом в Саратовской губернии. Более двухсот дворов расположились на равнине. Добротно ухоженные сады, аккуратно прополотые грядки и красивые цветники в палисаднике. Руководил в то время селом управляющий графа Шереметьева господин Красильников, который посещал свои владения как минимум раз в месяц. Он важно объезжал село в своей коляске, запряженной двумя гнедыми. Потом останавливался в центре села на площади и общался с жителями деревни. Крестьяне медленно стекались на общение с управляющим. Они ведали ему свои беды и нужды, а он, в свою очередь, им многообещающе, кивал головой и записывал самые важные проблемы в свою толстую книгу, хорошо отточенным гусиным пером.
– А, куда подевался дед Ефим? Я что то давно его не видел. Чай, не помер ли? – интересующим тоном спросил управляющий.
Жители переглянулись между собой. И в толпе раздалось тихое пошушукивание.
– Ну, что молчите, куда он делся то? – снова переспросил управляющий,– тебя спрашиваю, Никитка?
Никита стоял в первых рядах, поэтому вопрос достался ему.
– Боюсь я сказать, батюшка, потому что дед Ефим власть имеет большую.
Управляющий отложил книгу, и рассмеялся.
– Какую такую власть? Неужто в колдунов веришь?
– Веришь, не веришь, а демоны к нему по ночам ходили, – сквозь зубы процедил Никита.
– А ты чей демонов боишься или меня? А вот возьму да и отберу у тебя пол удела земли, тогда будешь знать, кого бояться в этом грешном мире.
Никитка жалобно залепетал:
– Да за что, батюшка, гневаешься? У меня семья, детей четверо по лавкам, не лишай семейной житницы, родимый.
– Тогда отвечай на мой вопрос. Где Ефим?
Никита стал переминаться с ноги на ногу и тихо сказал:
– В леса он ушел, избу там сколотил и готовится на покой. И говорят, что учеников себе ищет, чтобы учение свое передать, общение с нечистой силой, приемнику перед смертью все скинуть. Управляющий Красильников призадумался и внимательно посмотрел на Никиту и сказал:
– В какие леса он ушел?
– Его наши охотники встречали у татарской равнины, не далеко от Мостернских лесов.
– В Мостерне, значит, окопался. Да там же кругом болота, где же там жить – то.
– А вот этого не знаю, батюшка.
– Да… – призадумавшись, протянул Красильников,– а что, дед Ефим и вправду знаниями тайными обладает. Ведь он в наших краях как два года живет, наверняка знаете.
Сельчане оживились и стали наперебой выкрикивать всякие нелепости. Кто то кричал, что он с мертвецами общается, а кто говорил что в зверье может превращаться и с самим дьяволом он частенько беседы ведет и что тот к нему в гости захаживает.
– Ладно, тихо! Хватит ерунду то перебирать! Кто знает, где отыскать нашего беженца? – громко и уверенно закончил управляющий.
– А зачем вам? Неужто из семьи кто захворал, – раздался громкий голос охотника Степана.
– Нет, слава богу! Здоровьем всевышний никого не обделил. Да вот, ко мне на отдых сын из Санкт-Петербурга приехал и просит меня с настоящим колдуном познакомить.
– А, ну тогда и я могу вас проводить к деду Ефиму. Когда в путь отправимся? – продолжил охотник Степан.
– Ну, можно хоть и завтра утром.
– Только знай батюшка, что путь в Мостернские леса не близкий и болотистый. Я туда иной раз на кабана хожу и краем глаза видел сторожку деда Ефима, – уверенно произнес Степан.
– Ну, на том и решим, я завтра своего сына пришлю.
Управляющий договорился с охотником о времени встречи.
Сын управляющего Красильникова был юноша двадцати лет от роду. Обучался он в Санкт-Петербурге в университете, на факультете литературоведения. Звали его Никодим Григорьевич Красильников. Больше всего Никодима интересовал народный фольклор. Он с большим удовольствием посещал лекции профессора Зелинского, автора знаменитой книги «Русский народ». Никодим с усердием изучал труды теософского общества, которое в то время было вдохновлялось трудами Елены Петровны Блаватской. Хотя Никодим не очень то понимал ее «Тайную доктрину» и считал, что данный труд слишком надуман и запутан. Но в то время было очень модным состоять в таких тайных обществах. И когда студент узнал от отца о деревенском колдуне, который живет в деревне Ивановка, то стал донимать его, чтобы тот немедленно с ним познакомил. Григорий Красильников был уважаемый в губернии чиновник, и истинно православный муж. Он, как мог, отговаривал своего отпрыска от занятия сына бесовскими делами, но Никодим ни когда не слушал отца и считал его взгляды слишком консервативными. Ему больше интересовала теория Лидбитера об астральных и ментальных мирах, чем библейская доктрина о граде небесном, и адских мучениях человеческой души. Он по нескольку раз перечитывал произведения Кражановской-Ротчестер, а роман «Адские чары» он мог даже цитировать наизусть.
Внешне Никодим был похож на типичного столичного студента. Худощавое лицо с бледным и болезненным выражением, жидкие, узкие усики, которые некоим образом не шли ему, и гладко зачесанные волосы, намазанные бриолином на прямой пробор, худые и длинные пальцы, которые были всегда испачканы чернилами от бесконечного конспектирования лекций. Никодиму хотелось выглядеть старше своего возраста.
– Ну вот, завтра утром ты отправишься с охотником Степаном к нашему колдуну,– с большим великодушием произнес Григорий Красильников по приезду в усадьбу сыну Никодиму.
Студент вскочил со стула и сказал:
– Премного, вам батюшка, благодарен за такую любезность с вашей стороны.
– Не стоит, только дорога к этому колдуну будет у тебя завтра не близкой.
– А что так? – заинтересованно спросил Никодим.
– Он из деревни ушел и живет в Мостернских лесах. Туды часа три ходьбы по болотным топям. Поэтому возьми с собой сапоги, а то весь сырой будешь.
– Это не проблема, но я бы хотел пожить у этого деда Ефима дня два.
– Ну, это может быть сложно, – вдумчиво произнес отец.
– Почему?
– А вдруг с тобой что то случится, мне твоя мать этого не простит, ты же знаешь ее характер, она будет против.
– Отец, ну ты же знаешь, что матушка ничего не узнает, тем более она гостит у тети Полины в Саратове. Да и что со мной может случиться. Я хочу сделать для себя кое – какие заметки из жизни не ординарного человека, вот и все.
– И все?– переспросил отец.
– Узнать быт жителей Саратовской губернии. Ты знаешь, как в Санкт-Петербурге называют наши края?
– Нет, откуда же мне знать, – удивленно сказал отец.
– Ее кличут «Саратовская глушь»
