1 глава
Меня зовут Элизабет Кетрин Ройд. Мне семнадцать лет. Нам пришлось уехать из Ирландии. Было шумно. Мои друзья остались там. Я скучаю по ним. Я общаюсь с Лизой Джонс до сих пор. Мы жили в одном районе, были, остаемся подругами, даже на большом расстоянии. Живу в Лондоне, около Гайд парка. Это новая и незнакомая область. Я надеюсь, что здесь привыкну к новой жизни. Это временное недоверие, и я смогу привыкнуть к новой обстановке. Элис Ройд, моя бабушка, не похожа на других. В 65 лет как девочка прыгает и бегает. Иногда нам становится трудно с ней общаться из-за её восприятия.
Мой первый день учёбы. Мария Редхем – строгая и невыносимая директриса. Я сравниваю мисс Редхем с Дамой Червей. С первого дня она стала ко мне придираться, особенно из-за внешнего вида. А что делать, если мне не нравится дресс-код этого места. Мне кажется, что лучше быть в мире, где всё имело бы смысл, в отличии от Страны Чудес. Я бы не стала предварительно делать такие выводы, но то, что мне тут немного скучно, – наводит на мысль, что они сговорились против меня, словно те карты из сказки. Я учусь хорошо, в свободные часы помогаю друзьям, сама стараюсь следить за своими делами. Однако, игнорировать замечания мадам Редхем почти не получается.
Моя бабушка сказала, что у неё сломались её часы. Она попросила меня сходить в ремонтную мастерскую её старого друга Эдуарда Таймберга.
Когда я пришла в его лавку, то заметила-такое большое количество механических часов, которое раньше никогда не видела. В момент моего приближения он заговорил со мной ласково и нежно:
– Привет. Ты видимо внучка Алисы? Я очень рад встрече. Ты что-то хотела?
– Да, моя бабушка сказала, что вы хорошо чините часы. Дело в том, что её старые часы с кукушкой сломались.
– Ничего страшного, я починю эту безделушку.
Тогда я стояла и смотрела, как быстро спорится работа в руках мастера. Сколько часов он успел починить за свою жизнь?
– Как поживает твоя бабушка?
– Хорошо. У вас нет клиентов?
– Как видишь… Все сейчас используют электронные часы, а я привык к шестерёнкам. Иногда ко мне приходят люди, чтобы починить старые часы, но это крайне редко.
– Да… С такой коллекцией можно стать старьёвщиком или волшебником.
– Правда есть правда. Это не просто какие-то заржавевшие, потускневшие от времени вещи, наподобие заплесневелых книг, а нечто другое.
Я могла бы смотреть на эту магию вечно, но господин Таймберг, к моему удивлению, уже через минуту закончил дело, отложил инструмент и протянул мне часы.
– И у вас имеется время на уборку, наведение порядка, очистку всех-всех деталей?
– Кто сказал, что это глупое занятие? Ты? Шучу я. Да, конечно же, надо следить за тем, что происходит здесь!
2 глава
Мисс Вайтерлоу говорит о том, что мой талант к музыке очень удивителен. Она мне предложила участвовать на празднике – дне цветов. Я согласилась, но…
Мисс Редхем услышала об этом, теперь не хочет, чтобы я там оказалась, и решила, чтобы за место меня пела Вайолет Ллойд.
Руководитель творческого кружка сама была против, однако приказ директора – это закон для всех, в том числе и для меня. Конечно же, я сделала всё возможное, что было в моих силах, для достижения цели. Пришлось спокойно попросить директрису организовать мини-слушание.
Сначала в кабинете 32 находился какой-то парень, хорошо игравший на клавесине Третью симфонию Людвига ван Бетховена. Впечатление от прослушанной композиции превосходило все ожидания, и мне стало как-то страшно: а что произойдёт, если я не побью его рекорд? если я сыграю мелодию, хотя бы часть произведения, но плохо, или же спою песню не по нотам и не в такт? Естественно, на мои попытки волноваться и нервничать никто не обратил внимания. И это подбадривало.
Мисс Редхем, присутствовавшая там, похвалила меня и сообщила, что с радостью зачислит в группу юных талантов Оксфорда.
Химию нам преподавал Джон Бледхейд. Его удивительные опыты и изобретения напомнили мне Белого Рыцаря, очень жаль, что не заслужили мирового признания. Зато мы можем быть довольными за то, что используем во благо. В начале он раздал нам листочки с заданиями, черновики, учебники, фломастеры, колбы, пробирки, реагенты, химические приспособления. Мы справились.
В школе со мной учатся Марк и Лиза Хемиш. Они весёлые и забавные, очень похожи на Тру-ля-ля и Тра-Ля-ля. Я постоянно с ними веселюсь и играю.
Не стану перечислять происшедшее. Нет логики в том, что не объяснимо. По-началу кажется всё таким ярким, тёплым, солнечным, родным, а потом же это изменяется, получается абсурд, прежнее уходит. Остаюсь я одна наедине со своими мыслями, перебираю воспоминания, спрашиваю родственников, друзей, знакомых. Они не способны сказать определение того, с чем мне пришлось встретиться. Просто тот парень, обозлившись на кого-то, подошёл к подоконнику, встал на скамейку, открыл окно, выпрыгнул. Рядом никого не было. Когда преподаватели оказались на месте, от тела того человека исходили несколько неясных моментов: леденящий пар, лужа крови, страх, жалость и злоба. Я испугалась. Вот, по крайней мере, мне удалось передать те чувства, случившиеся в тот час, тихий и бессмысленный. Надеюсь, у нас все люди останутся живыми.
Воспоминания отошли на дальний план в связи с уроками. Можно соскучиться по летним дням, когда было то безмятежное состояние, в котором находилась и мечтала о несбыточном. Естественно, эти мысли являются лёгким отступлением от прошлого, и возможно создают преграду к будущему, так как материализуются. Честно скажу: мне трудно распределять дела по приоритетам, а без графика я становлюсь сонливой, не способной к возможным положительным изменениям, закрываюсь от успеха, которого могу достичь. А в данное время очень нужно выиграть ситуацию. Лучше пожелаю себе реальные достижения, созданные лично мной. Оптимизм – такое чувство, при котором человек способен идти вперед, навстречу истине, наслаждению, желает помочь грустным людям, игнорируя ветер (злой, колючий, имеющий твёрдое убеждение убрать помеху с пути). Октябрь. Чем он мне запомнился? Курсовая по физике, контрольная на литературе, зачёт у историка, многочисленные опыты в мире химии.
3 глава
Я проснулась, не выспалась. Мне надо было через несколько минут идти на обучение, поэтому выпив два стакана чая, я пошла одеваться. Однако, в тот день я предпочла вовсе не включать аудио-плеер, так как сильно опаздывала. Мне казалось, что те десять минут (две минуты на сбор, восемь минут на дорогу) были помехой для моего хорошего настроения. Как-то, не задумываясь об этих мелочах, я отвлеклась на фиолетовых электрических стрекоз, то и дело мигающих, летающих в разные стороны по плакатам и вывескам в тёмном пространстве улицы. Было свежее утро, морозное, и меня иногда знобило, пока я шла к колледжу. Не успела я дойти до середины моего пути, как меня склонило в непонятную дрёму. Не помню дальше обстоятельства, при которых меня кто-то разбудил. Зато знаю точно, что зовущего субъекта не оказалось рядом, и я пошла его искать. Кажется, это был тот же день, что и тот, кода я пошла на уроки. Мне присниться могло всё, что угодно. А такой сон, типа данного, ни разу в жизни не появлялся. Везде какие-то зеленые живые стены, шаги гулко отзываются в глубоком объёмном молчании, а я спокойно (на удивление) иду. Даже сама забыла, зачем. К счастью, интересные послания успели всё же дойти до моего аккаунта на смартфоне. И я смогла их все прочитать. А ответить на комментарии не получилось, так как здесь блокируется обратный сигнал. Спросить сейчас никого не могу. Я одна на сей раз, что существенно с одной стороны подкрепляет моё желание идти дальше, и с другой стороны, обижает отсутствие живого. Я ни чуть не устала, иду себе так долго, часы вроде бы действуют. На дисплее «13:42». Значок сети включён, но слабо мигает. Зачем мне всё это? Музыка вдохновляет на очередные шаги». Я слушаю музыку, не вслушиваясь в слова и темпы воспроизведения. Мне хорошо, потому что вы со мной, когда мне трудно и тоскливо. Был бы хотя бы парень, который бы подсказал, где найти ответы и дверь! Я зашла в дом, посмотрела по сторонам. – Вы кто? Что такое делаете? – произнёс он. – Я? Элиза – моё имя! – К кролику идите! – ответил коротко джентльмен…
