Жил-был царь в стране далёкой,
Рода древнего потомок,
В меру щедрый, в меру скуп,
Смелый, добрый и неглуп.
Сколько вёрст была страна,
Не считалось никогда,
Но известно лишь одно:
В ней добра полным-полно.
Много рек, морей, лесов,
Деревень и хуторов,
Был и стольный чудо-град —
Триста лавок снеди в ряд.
Жил народ спокойно, чинно,
В том имелась и причина:
Государственный оброк
Был не низок, не высок,
Почитал народ царя,
Наполнял казну сполна.
Царь любил свои владенья,
Но в уме имел хотенье —
Приумножить счёт в казне,
Стать владыкой на земле!
Всех в округе покорил,
В страны дальние уплыл.
Пролетела жизнь в походах —
Как-никак, царь – воевода,
Не слезал с коня вроного,
Не сиделось ему дома.
Раз приснился сон печальный
Или призрак встал астральный:
Вдруг жену свою младую
Увидал совсем седую.
Сидя, молвила в слезах:
«Как мне грустно здесь сейчас!
От разлук моих с супругом
Вяну розой в зной и вьюгу.
От походов мне тоска,
Нет наследника-сынка!
Вёсны сплыли чередой,
Старость близко, за горой!
Хоть душою молода,
И красива, и добра,
Чтоб зачать, года прошли —
Куковать одной в тиши,
Да при наших лекаря́х
Не ходить мне в матеря́х.
Разве чуду лишь случиться,
Чтоб наследнику родиться.
И страна вся, как в кольце,
Хоть граница на замке:
На востоке – тишина,
Но не верю ей сполна.
Запад вроде и не злой,
Но какой-то не такой.
У южан же, говорят,
Кровь горя́чей во сто крат!
Да ещё затменье солнца
В час полуденный начнётся.
И планеты как-то странно
В ряд построились нежданно.
Враз давленье подскочило,
Много грусти навалилось.
Набежали лекаря
С пузырьком нашатыря.
Чтоб хандру всю обезглавить,
Сто пиявок надо ставить,
Но нет снадобья вокруг.
Без супруга как без рук.
Возвращайся, мил, скорей,
Хоть меж нами семь морей!
Коль со мною будешь рядом,
Расцвету под ясным взглядом!
Лишь надеждою живу —
Быть потомкам наяву.
Вижу в том судьбы знаменье!
Вот в чём суть и огорченье!»
В тяжких мыслях царь очнулся,
Как велось – чуток ругнулся:
«Чертовщина! Ерунда!»
Во сне истина была.
Приказал собрать совет,
Дать ручался за ответ
Четверть царства и обед,
Кто вопрос решит в момент.
Жил поблизости монах:
Дух горел искрой в очах,
В деле каждом был знаток,
Очень стар и одинок,
Книги странные читал,
Чудеса век собирал.
Услыхал беды причину,
Обещал разбить кручину.
Слово дал при всём миру:
«Не горюй, царь, помогу!
Дай мне срок в три дня и ночь,
Послужить тебе не прочь!
Царства грамма мне не надо.
В деле том – венец награда
Да отчизны процветанье!»
Поклонился на прощанье.
Царь в делах тех слыл невеждой,
Отпустил его с надеждой.
Время вмиг остановилось,
Ожиданью подчинилось.
Но всему приходит срок.
Рано утром стражний полк
Старца в комнаты ведёт.
Царь со трона привстаёт,
Раб челом о полы бьёт,
Бородой седой трясёт:
«Ты помилуй, царь, меня,
Твоего навек раба.
Чтоб ушла проблема прочь,
Я не спал три дня и ночь.
Не сомкнул незрячих глаз, —
Начал так он свой рассказ, —
Я нашёл вполне надёжный
Случай в древности похожий,
Применить его мы сможем,
Коли чудо в том поможет!
Должен ты с судьбой сразиться:
Может всякое случиться.
Проиграешь коль, тогда
В царстве грянет чехарда!
А пройдёшь все испытанья,
Будет лад, а не страданья.
Сам себе ты, царь, судья,
На кону – страны судьба!»
Еле сдерживая пыл,
Царь молчал с последних сил.
Чуть словив в речах заминку,
Вдруг сорвался, как с пружинки:
«Не тяни, брат, нервы-жилы,
Нет терпенья, воли, силы!
Коли способ есть какой —
Я пожертвую главой!»
Перевёл дух ораку́л
И продолжить речь дерзнул:
«Три сосуда надо брать,
Каждый кровью наполнять,
