– Этот день я запомню навсегда! - поворачиваюсь я к бабушке. Целую морщинистую щеку и придирчиво рассматриваю себя в зеркале.
Красивая!
В свадебном платье любая девушка кажется принцессой.
– Ты так и светишься, - шепчет бабушка, обнимая меня.
– Скоро я стану женой Марка,- улыбаюсь я.
– Дай бог вам счастья, - смаргивает скупую слезу бабушка. Замирает лишь на мгновение. Упирается взглядом в портрет моих родителей, стоящий на комоде.
– Они этого хотели, - прикусывает губу.
Хотели… И как я хочу! Марк - мой спаситель. Единственный мужчина, которого я люблю с самого детства.
Когда убивали наших родителей, он вынес меня на руках из детской. Увез в безопасное место.
– Ну-ну, милая, - обнимает меня бабушка. - В такой день невесты плачут только от радости.
– Приехали! Приехали! - в комнату вбегает моя младшая сестра. - Какой же у тебя жених обалденный! Просто вау! Я тоже такого хочу! - весело тараторит Есения. И тут же кидается ко мне обниматься. - Какая же ты счастливая, Никуля!
– Все. Пора! - машет руками бабушка. - Я пойду вперед, а вы, девочки, за мной. Не задерживайтесь. А то в ЗАГС опоздаем.
В черном платье без украшений бабуля кажется величественной и гордой. Только мало кто знает, что она до сих пор плачет ночами и молится.
За них. И за нас.
– Иди, - подталкиваю вперед Есению. - Я сейчас.
– Поторопись, иначе уведу твоего жениха. Распишусь с ним вместо тебя…
– Молчи, мелкая, - улыбаюсь сестре. И как только она выходит, подхожу к портрету родителей.
– Я все сделала правильно, - шепчу, ведя ладонью по фотке. - Этот брак обезопасит и нас, и наше имущество. Но главное, я люблю Марка. Очень люблю!
Мне кажется, что мама с папой улыбаются мне с фото, благословляют. Осмотрев себя в зеркале, поправляю фату и мамино жемчужное ожерелье на шее.
Распахнув дверь, спешу вниз и сразу попадаю в объятия жениха.
– Привет, принцесса!
Большие сильные пальцы захватывают мои ладони в плен. Марк нежно прикасается к ним губами и поднимает на меня глаза.
– Едем, куколка?
И я схожу с ума от этих синих глаз, от бархатистого, чуть хриплого низкого голоса и широкого разворота плеч.
– Едем, - выдыхаю, пожирая будущего мужа влюбленными глазами. Еще каких-то полчаса или час - и я стану Сарматовой!
И когда в ЗАГСе меня спрашивают, согласна ли я, киваю безоговорочно.
Марк тоже. Муж. Мой муж!
Закрываю глаза, млея от поцелуя.
Под руку с Марком спускаюсь вниз по мраморной лестнице и хмелею от счастья.
Родственницы обсыпают нас лепестками роз и со всех сторон кричат " Горько!"
– Все, - отпускает мою руку муж, останавливаясь на тротуаре. - Я поехал…
– Куда? - непонимающе поднимаю на него глаза.
– Что происходит? - слышится над ухом голос Георгия Сарматова, моего опекуна и старшего брата мужа.
– Все, Джо, - категорически заявляет муж, демонстративно засовывая руки в карманы. - Я должен был жениться на Николь. Я свое слово сдержал. Договоренности жить вместе не было. Поэтому я уезжаю…
– Это подразумевалось. Ты не посмеешь, - рычит Георгий. - Что за идиотские выходки…
– Попробуй меня заставить, - усмехается криво Марк. А у меня свет меркнет в глазах от каждого его слова.
Этого не может быть! Просто не может быть! Наш брак был обговорен родителями!
– Иначе что? - хмуро басит Джо, набычившись.
– Я все равно с ней жить не буду. Только тогда о своей дурацкой империи можешь забыть. Сам ее строй нахрен. Я тебе не помощник, - выплевывает каждое слово Марк. Такой красивый и такой холодный. Чужой.
– Ладно, вали куда хочешь, - вздыхает Георгий и обращается к побледневшей бабушке: - Любовь Степановна, отвезите Нику домой. Я приеду попозже, и мы поговорим. Николь, милая, садись в машину, - просит меня.
- Жора… - дергает его за рукав жена. - Так нельзя. Не отпускай его…
- Помолчи женщина, - не оборачиваясь отрезает старший Сарматов. И только тут до меня доходит простая истина. Меня предали. Все! Мои дорогие Сарматовы. И в первую очередь Марк. Мой любимый мужчина…
Послушно сажусь в машину. Не устраивать же скандал на улице! Всю дорогу до дома я пытаюсь уложить в голове новую реальность. Марк бросил меня, будто бракованную, никчемную вещь. Вытер ноги о мои чувства.
Вжавшись в кожаное сиденье, смотрю в окно, запрещая себе плакать. Сцепив пальцы, закусываю губу до боли. И падаю в вакуум.
- Сироту каждый может обидеть, - будто сквозь вату слышу голос бабушки. Рядом тихо скулит от обиды сестра. Но я не обращаю на них внимания. Сейчас главное выстоять. Сдержаться.
«Господи, дай мне силы!» – умоляю мысленно и лишь только дома даю волю слезам. Сорвав с головы фату и диадему, падаю на пол, словно раненая. И уткнувшись лицом в подушки дивана, реву от отчаяния и горечи.
Почему он так поступил со мной? Почему?
– Никуля! - обнимает меня бабушка. - Девочка моя! Все образуется. И я, и Жора примем меры. Этот паразит вернется. Обязательно вернется. Подурит немного и приедет к тебе.
– Ты такая красивая, систер, - выдыхает Есения, падая рядом. Целует меня. Гладит по спине. - Где он еще лучше найдет? - рыдает вместе со мной. - Вангую, через пару часов явится! Ты его простишь, и будете жить счастливо.
- Нет, - мотаю я головой. – Не прощу. Никогда!
И снова заливаюсь слезами.
А когда к нам в дом ближе к вечеру приезжает старший Сарматов, принимаю решение.
- Марк, конечно, урод, - замечаю, старательно подбирая слова. – Но я ему благодарна…
- Даже так? - криво усмехается мой опекун.
- Да, - заявляю твердо. – Пусть наш брак с твоим братом будет только на бумаге. Я согласна. Решайте вопросы с имуществом, стройте свою империю. Делайте нас богатыми, - добавляю с печальной усмешкой. – А я пойду учиться. Поступлю в медицинский… Но, - смотрю прямо в глаза Георгию. – Когда я встречу нормального мужчину, вы, Сарматовы, дадите мне развод. Обещаешь?
- Конечно, - выдыхает мой опекун. Он все еще надеется, что средний брат образумится и вернется ко мне. – Ты еще молодая, Николь. Живи себе спокойно. Учись. Я помогу с универом. А Марк… скоро он сам прибежит.
