Часть I
Воскресный полдень
Сэддл-Вэлли – городок в штате Нью-Джерси. Во всяком случае, когда в конце тридцатых, едва почуяв первые признаки упадка зажиточного Манхэттена, в этот лесной край устремились охотники за недвижимостью, они обнаружили здесь небольшой городок.
Белый щит – указатель на Вэлли-роуд – гласил:
Сэддл-Вэлли Инкорпорейтед[1]
1862
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Слова приветствия были написаны мелкими буквами: в Сэддл-Вэлли не любят посторонних, будь то туристы или праздные зеваки, глазеющие из окон проезжающих мимо автомобилей на то, как проводят свой досуг местные жители. Поэтому по выходным улицы здесь патрулируют две полицейские машины.
Кстати, на указателе написано не «Сэддл-Вэлли, Нью-Джерси» и даже не «Сэддл-Вэлли, Н. – Дж.», а просто «Сэддл-Вэлли».
Городок не признает административного подчинения – он сам себе хозяин и живет, отгородившись от всего мира, надежно защищенный и независимый.
В тот июльский день одна из патрульных машин отчего-то проявляла особое усердие. Белый с синими полосами автомобиль быстрее обычного курсировал из одного конца города в другой, объезжая жилые кварталы, состоящие из нескольких сотен коттеджей с прилегающими к ним заботливо ухоженными земельными участками площадью до одного акра.
На необычную активность патрульной машины в тот день обратили внимание несколько жителей Сэддл-Вэлли.
Это было частью тщательно продуманного плана.
* * *
Джон Таннер в старых теннисных шортах, поношенной рубашке и кроссовках на босу ногу наводил порядок в своем гараже и прислушивался к голосам, доносившимся со стороны бассейна, где резвились двенадцатилетний сын Таннера Реймонд и его приятели. Время от времени, когда детские голоса становились тише или смолкали вовсе, Таннер выходил во двор, чтобы убедиться, что с детьми все в порядке.
Жена Таннера Элис то и дело появлялась в гараже из дверей прачечной и молча тыкала пальцем на очередную груду металлолома. Растущие в гараже горы хлама выводили ее из себя, а Джон терпеть не мог выбрасывать старые вещи. На этот раз Элис ткнула пальцем в навозоразбрасыватель, который валялся в дальнем углу гаража.
– Я установлю его на стальной постамент и продам музею современных искусств, – буркнул он. – Незаслуженно забытые шедевры. Доисторический период садоводства.
Элис Таннер рассмеялась, и ее муж с удовольствием отметил про себя, что у нее по-прежнему звонкий и приятный смех.
– Я откачу его к обочине. Мусор забирают по понедельникам…
Элис потянулась к проржавевшему остову навозоразбрасывателя, но Джон остановил ее:
– Погоди, я сам.
– Ну уж нет, – живо возразила она. – Ты на полпути передумаешь.
Таннер поднял реликвию и перенес через стоявшую в том же углу роторную косилку фирмы «Бригсс и Стрэттон», и Элис осторожно провезла ее мимо своего миниатюрного «Триумфа», который она шутливо именовала «символом социального престижа». Однако не успела она выехать на подъездную дорожку, как у тележки отвалилось правое колесо. Оба рассмеялись.
– Теперь-то уж непременно его купят.
Элис подняла взгляд на шоссе и перестала смеяться. Прямо мимо их окон ползла белая патрульная машина.
– Похоже, местное гестапо проводит сегодня рейд по выявлению неблагонадежных.
– Что? – Таннер подобрал колесо и бросил его в тележку.
– Полиция Сэддл-Вэлли проявляет необычную бдительность. Они уже второй или третий раз проезжают по нашей улице.
Таннер посмотрел в сторону патрульной машины и встретился взглядом с водителем – офицером местной полиции Дженкинсом. К удивлению Таннера, тот не поздоровался, как обычно, взмахом руки или кивком, а ведь они были, можно сказать, в дружеских отношениях.
– Наверное, собака слишком громко лаяла этой ночью, – нахмурился Таннер.
– Нянька не жаловалась.
– За полтора доллара в час можно и потерпеть.
Мысли Элис снова обратились к начатому делу.
– Отнеси его к воротам сам, дорогой. Без колеса мне с ним не справиться. Я посмотрю, что делают дети.
Таннер поволок колченогую тележку к обочине, не отрывая глаз от ослепительного пятна ярдах в шестидесяти от ворот. Шоссе здесь поворачивало на запад, огибая слева небольшую рощу. Невдалеке от поворота жили ближайшие соседи Таннеров – Скэнлены.
Яркое пятно оказалось солнечным бликом на полированном крыле полицейского автомобиля, который остановился как раз в том месте, куда направлялся Таннер.
Двое полицейских, развернувшись на переднем сиденье, смотрели на него через заднее стекло. Таннеру стало не по себе. Секунду или две он стоял неподвижно, затем решительно двинулся к патрульной машине. Полицейские быстро отвернулись, заурчал мотор, и автомобиль плавно тронулся с места.
Таннер проводил его недоуменным взглядом, затем повернулся и медленно пошел к дому.
* * *
Патрульная машина мчалась в сторону тихой Пичтри-Лейн, здесь она резко сбавила скорость и медленно поплыла перед домами.
В гостиной Ричарда Тримейна работал кондиционер. Хозяин сидел перед телевизором – его любимая команда выигрывала. Шторы на окнах были раздвинуты.
Опять полицейская машина. Тримейн поднялся и быстро шагнул к окну. Только теперь она едва движется…
– Эй, Джинни! – позвал он жену. – Зайди-ка сюда на минутку.
Вирджиния Тримейн мягко сбежала по ступеням в гостиную.
– Ну, что стряслось? Надеюсь, на этот раз ты позвал меня не затем, чтобы сообщить, как твои «Меты» или «Джеты» забили очередной гол…
Тримейн поморщился.
– Послушай, вчера, когда Джон и Элис были у нас, мы с ним… э… не перебрали лишнего? То есть я хочу сказать, может быть, мы вели себя слишком шумно?
– Вы напились, но вели себя вполне пристойно. А что?
– Я знаю, что выпили крепко – неделя была очень тяжелая. Но мы… мы ничего такого не учудили?
– Нет, конечно. Журналисты и юристы всегда умеют держать себя в руках. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что эта чертова полиция уже пятый раз проезжает у меня под окнами!
– Да? – Вирджиния вдруг почувствовала, что у нее внутри что-то оборвалось. – Ты уверен?
Тримейн хмыкнул.
– Их машину не спутаешь.
– Да, пожалуй… Ты сказал, что была трудная неделя. А может, этот ужасный тип пытается опять…
– О господи, да нет же! Забудь ты об этом. Он просто болтун… И принял все слишком близко к сердцу. – Тримейн не отрывал глаз от окна. Патрульная машина не спеша удалялась.
– Но он же угрожал тебе! Ты сам мне об этом рассказывал. Ты говорил, что у него есть связи… и…
Тримейн повернулся и, прищурившись, взглянул на жену.
– У нас тоже есть связи, разве не так? Кое у кого даже за океаном, в самой Швейцарии…
– Дик, перестань, пожалуйста. С твоей стороны это просто глупо!
– Да, конечно… Они уехали. Может быть, все это и впрямь ерунда. В октябре полиции обещали повысить жалованье. Возможно, они присматривают для себя дом поприличней. Подонки! Получают больше, чем я зарабатывал через пять лет после того, как стал юристом.
