Сач э лавли дэй!
1
На ней была пижама с машинками. Это был его подарок на Новый Год. Он сказал, что сразу приметил этот принт именно потому, что машинки на пижаме были нарочито игрушечными. Это были не подмигивающие мультяшные копии гоночных моделей, как на пижамках, что можно найти в сотне магазинах одежды для самых маленьких, в одной из таких сейчас посапывал его младший сын. Это были огромные, детально прорисованные изображения игрушечных камазиков, комбайнов и танчиков.
Вадим увидел, как сыграли ягодицы жены, втянув выкрашенное ядовито зелёным дуло, и потянулся к ней. Из кроватки донесся храпчик малыша, которого так долго ждали истосковавшиеся друг по другу родители. Аня шлёпнула мужа по руке и продолжила искать.
Идея заняться любовью под видеоряд, который они отсняли больше пяти лет назад, под занавес медового месяца, принадлежала не ей. Но чем дольше она искала спрятанный в шкафу пакет, тем больше эта идея ей нравилась. Она вдруг отчаянно захотела увидеть эти записи, надеялась, что таким образом сможет вернуться в те дни, когда мужу от неё нужно было не только тело. Она не помнила, чтобы они хоть раз смотрели эту кассету. Записали они её на старую камеру, которая досталась Вадиму от отца. Поначалу она удивилась, зачем Вадиму нужно было брать в путешествие эту громадину. Тогда он одарил её многозначительной ухмылкой и впихнул камеру в чемодан, заняв ей половину свободного места. Но когда Аня увидела голого мужа, выходящего из ванны с камерой на плече и той же ухмылочкой, всё стало понятно.
Вернувшись домой после медового месяца они убрали её в шкаф, где она и пролежала всё это время, погружаясь всё глубже с каждым приходом матери Вадима, которая машинально бросалась наводить порядок в их доме, как только её оставляли одну. А когда Сашка научился пользоваться старым видеомагнитофоном, освоив этот навык вперёд речевого, кассета и вовсе погрузилась на самое дно шкафа.
Вадим было уже плевать на видеоряд, и он потащил жену к кровати. Она резко вильнула обратно и по плечо засунула руку между сложенных простыней и наволочек. Ей вдруг стало тревожно от мысли, что кассеты могли пропасть. Она плохо помнила, в какой именно угол она их прятала, но то, что они лежат в самом низу под постельным бельём, знала точно. Влад навалился на Аню, оба едва сдержали смех. Аня обернулась, артикулируя «Ура!», и вытянула руку с завернутой в выцветший пакет кассетой.
– Божечки, сколько же она там пролежала?
– Могу дать тебе калькулятор.
– Прости, – Вадим чмокнул Аню в щеку.
Когда она вынула кассету, он усмехнулся, увидев выведенное замазкой сердечко на пластмассе между бобинами.
– Помню, с каким тщанием я его вырисовывал, – он поскрёб растрескавшуюся белую корку и размазал пальцами отколупнувшийся кусочек. – Ну что ж, загружай наше непотребство, бесстыжая.
Вадим посмотрел на бобины. На правой осталось всего несколько мотков плёнки.
– Ого, это мы её всю что ли записали? Даже интересно стало. Всё-таки не зря я магнитофон не выкинул. Отматывай и ставь с любого места. Только сначала звук на телике убери, ради Божечки.
Аня вставила кассету. Её палец застыл, упершись в наклейку, с отпечатанным «Ну погоди!». Она вспомнила, как взяла эту кассету со всеми сериями, чтобы каждое утро медового месяца начинать с новой. Особое удовольствие ей доставляло смотреть мультик на старом видеомагнитофоне, и как только она узнала, что в номере вместе с видом на закатные аравийские воды, бесплатный завтрак и отсутствие насекомых молодожёнов будет ждать ламповый лакшери-ящик со встроенным магнитофоном, кассета сразу же оказалась в её чемодане. Ей было приятно думать, что и ребёнок, которого они зачнут в одну из медовых ночей, тоже будет начинать новый день с любимого мультика своей мамы и тоже полюбит его как она. Но по утрам она часто забывала про любимый мультик. К тому же видеомагнитофон был не в лучшем состоянии и регулярно зажёвывал плёнку, так что смотреть приходилось с камеры Вадима. Она не помнила, сколько успела посмотреть к тому моменту, как они с Вадимом в пылу эротического морока решили записать хоум-видео поверх оставшихся серий. И сейчас она понятия не имела, сколько ей нужно отмотать, чтобы не наткнуться на потешных Волка и Зайца, которых вот-вот сменят похотливые молодожёны.
– Вам помочь, миледи. – Вадим потянулся к магнитофону. Она обхватила его палец и поднесла ко рту. Вадим сразу же забыл о кассете.
Через десять минут, когда к храпчику малыша добавился отцовский, она положила кассету обратно. Лежать ей там не долго. Со дня на день она избавится от неё, как только придумает как. Мусоросжигатель, хорошая идея, но подобные устройства она видела только в кино, пресс на одном из станков в отцовском цеху, микроволновка свекрови, асфальтовый каток, молоток, пила, копыта. Аня начала перебирать варианты, как только Вадим повернулся к ней спиной. Спать она не хотела, и не была уверена, заснёт ли сегодня вообще. Последнее время ей всё чаще снились странные, гнетущие, болезненные сны, после которых она просыпалась с ощущением, будто с ног до головы покрыта дешевой смазкой.
Она винила во всём «Твин Пикс», последний сезон которого досмотрела втайне от мужа. Вадим сериал не переносил, и демонстративно мрачнел, как только на экране их телевизора появлялась лесопилка. Аня назло мужу начинала пританцовывать, уворачиваясь от его дотошных ласок. После этого он, насупившись, уходил в спальню, бубня, что если собственная жена предпочитает своему мужу компанию полоумных обитателей бредового городка, то так тому и быть. Аня, подразнив его ещё немного, делала громче, а потом ставила на паузу, шла за ним, и как только он засыпал, возвращалась к телевизору и досматривала серию.
Относительного своего мужа Аня не могла с уверенностью сказать, что, по его мнению, заслуживает зрительского внимания. Вадим с одинаковым бессмысленным выражением глаз мог смотреть и передачу о животных, и кулинарное шоу и бандитский сериал. Изредка она видела загорающую в его глазах искорку интереса к картинкам в телевизоре, но это всегда были ролики рекламы, и она полагала, что муж просто ушёл в себя, а слегка изменившееся выражение лица никак не связано с картинками в телевизоре. Они могли лишь сопровождать его мысли или послужить толчком для какого-то особого фильма, что Вадим снимал в своей в голове.
Глаза привыкли к темноте. Аня повернулась к мужу, погладила его по спине, поднялась выше, запустила руку в русую копну с простреливающей сединой. После того как появился их второй маленький ангел, такие спонтанные акты любви, происходили не часто. С того времени как он подарил ей пижаму, она могла посчитать их на пальцах одной руки, и при этом той же рукой выкурить сигарету. Только сейчас она поймала себя на мысли, что каждый раз она была именно в этой пижаме.
