«Темный Властелин, или случайная жертва?», «Кто остановит монстра?», «Чудовище не дремлет…», «Как долго Генеральный Штаб будет позволять Повелителю Хаоса собирать армию?»… Газеты пестрили заголовками в подобном стиле, и я раздраженно смяла вчерашний выпуск «Ежедневных известий» и кинула себе под ноги. Тяжело вздохнула и уронила лицо в ладони, медленно вдыхая и выдыхая в ритме дыхательной гимнастики.
Монстр, Темный Властелин, Повелитель Хаоса – именно так называли журналисты Калипсо. Моего Калипсо, с которым, черт возьми, мы не виделись почти год с того дня раскола мироздания. Какая-то у нас с ним дурная манера эпично расставаться на год, ей-богу.
Раздался лязгающий звук отодвигаемой задвижки, и окошко в металлической двери открылось, являя моему взору лицо Кеса.
– Лора? – неуверенно позвал он. – А может, все-таки?..
Я на миг прикрыла глаза, мелко сотрясаясь от внутреннего гнева. Я буквально только что целых полчаса терпела этого человека и не намерена была слушать его еще хоть минуту.
Кес в последнее время прям задался целью довести меня до ручки своей вроде заботой и попыткой «подружиться». И если до этого я еще общалась с ним вполне сносно, то после сегодняшней его фразы «тебе пора забыть про Калипсо и начать жить своей жизнью» я взбесилась так, что Кес выбежал из моего карцера в считанные секунды, испугавшись моей разгневанной физиономии.
– Не может!! – прорычала я, швыряя в дверь подушку.
Та с глухим звуком ударилась о дверь, ускоряя процесс закрывания окошка в ней, и тяжело упала на пол, будто весила как мешок картошки. Да, тюремные подушки – это вам не мягкая перина императорских дворцов, что поделать. А именно в тюрьме инквизиции Генерального Штаба я до сих пор и пребывала, целый год. Периодически предпринимала отчаянные попытки сбежать. Последняя такая моя попытка неделю назад закончилась тем, что из относительно комфортабельных тюремных покоев меня перевели в карцер. Он представлял собою маленькое помещение без окон, из мебели тут была лишь кровать. Такого рода карцеры находятся в самых глубоких подвалах Генерального Штаба, я находилась в самой дальней камере. Перевели меня сюда после того, как во время последнего неудавшегося побега я ненароком умудрилась шарахнуть своими молниями не только схвативших меня инквизиторов, но и тех заключенных, что сидели в соседних камерах, – мои молнии умудрились пробиться даже через стены. Так я и оказалась тут… В карцере стены были все-таки потолще, защита здесь была помощнее.
Ну и тоска зеленая здесь была пожестче, да. Хотя, в моем случае, моя тоска была уже какая-то серо-буро-малиновая в крапинку, а не просто зеленая. И никакие «посетители» меня не радовали. Некоторые друзья и родственники приходили на этой неделе, общались со мной через это дурацкое окошко в тяжелой металлической двери, но этим только больше бесили меня, если честно. А сегодня мне «в качестве поощрения» устроили своего рода «день открытой двери», разрешая посетителям не только общаться со мной через окошко, но и пройти ко мне в камеру, если я пожелаю их впустить. Наверное, по замыслу идиотов из Верховного Совета Инквизиции это должно было как-то приободрить меня, настроить на позитивный лад. Вот что-то я только никак не могла найти свой позитивный настрой… Ах да, его же и не было.
Я не хотела ни видеть, ни слышать кого-либо. Поэтому Кеса, как одного из таких сегодняшних посетителей, я впустила в камеру лишь для того, чтобы в очередной раз попытаться проанализировать, как открывается и закрывается дверь, есть ли слабое звено в системе. Увы, выводы были неутешительные, из карцера у меня не было ни единого шанса на побег, магический защитный фон был непробиваемый, отключаемый только извне. Сейчас я горько жалела о том, что я не являюсь менталистом, который мог бы заколдовать кого-нибудь и заставить снять все защитные блоки со стороны коридора. Впрочем… даже если бы я была ментальным магом, то колдовать у меня бы все равно не получилось, потому что на моих запястьях красовались новые антимагические наручники, которые, по идее, должны были даже мои молнии останавливать. Пыжься, не пыжься – бестолку.
Взяла в руки свежий утренний выпуск газеты, хмуро уставилась на главную полосу.
«Монстр замечен на юге города!» – гласил заголовок.
На смазанной фотографии был изображен мужчина – платиновый блондин с длинными волосами, одетый в длинную черную мантию. Мужчина был сфотографирован издалека, полубоком, черты лица его невозможно было разглядеть при таком качестве снимка и с такого ракурса. Достали меня уже эти фотографии с притянутыми за уши обвинениями в сторону Калипсо, мало ли у нас в мире волшебников с длинными белыми волосами, что ли? Ещё бы Наставника издалека сфотографировали и отправили в печать с нужным заголовком. Как будто Калипсо будет сейчас разгуливать по Форланду и планировать какие-то свои темные делишки. Тьфу, бред.
Я вообще не верила в то, что это именно он причастен к тем жутким разрушениям, которые накрыли Форланд и все соседние страны за последний год. Кто угодно, но только не мой Калипсо, черт побери!! Не он же, да?.. Мне отчаянно хотелось в это верить… Да и сердце мое было в этом уверено.
Я перевернула страницу и уставилась на маленькую официальную фотографию Калипсо около новостной колонки с очередной дребеденью. Медленно провела ладонью по щеке Калипсо на фотографии, больше всего на свете желая прикоснуться к щеке настоящего Калипсо своей ладонью.
«Особо опасен», «подлежит немедленному уничтожению» – эти и другие чрезвычайно позитивные подписи к фотографиям Калипсо смотрели на меня с каждой газеты, каждый божий день.
Меня уже тошнило от бесконечного нервного новостного фона. Год бесконечного напряжения, скандалов и стремительно ухудшающегося самочувствия давал о себе знать. Психика трещала по швам, а нервная система требовала тотальной замены уже где-то в двадцатый раз. Не знаете, случаем, где можно приобрести новую нервную систему? Если узнаете, отправьте мне, пожалуйста, название этой дивной лекарской мастерской. Отправлять следует на адрес Генерального Штаба, прямо сюда, в эту серую убогую камеру, где я, по ходу, проведу свой остаток жизни. Подыхать – так с новой и красивой нервной системой, я считаю!.. Ну и с музыкой, конечно. Куда же без нее. На моих похоронах прошу включить какую-нибудь забойную клубную музычку, чтобы собравшиеся не наматывали сопли на кулак под заунывную мелодию, а лихо отплясывали, вспоминая обо мне что-нибудь хорошее. Если после всего моего поведения за последние месяцы они смогут это хорошее вспомнить.
Ай, что-то из меня желчь сегодня так и сочится…
