В добрые, союзные времена наш небольшой город, согласно энциклопедии СССР, считался культурно-промышленным центром, в нем действительно было немало достопримечательностей: театры, музеи, много парков и крупных предприятий.
Где-то, в начале 80-х в южной части города Фрунзе появились новые микрорайоны, и молодые советские ячейки общества, ютившиеся до этого в общежитиях и тесных коммуналках, массово стали расселяться в просторные панельные квартиры.
Эти жилые кварталы пахли горным воздухом и свежим асфальтом, в основном это были однотипные, серые девятиэтажки выстроенные как спичечные коробки в незамысловатые геометрические фигуры. В этих бетонных коробках потом появятся зеленые дворы с детскими площадками и вездесущей детворой. Так постепенно из года в год город Фрунзе рос вширь и на его карте появлялись новые микрорайоны с незамысловатыми названиями: Восток-5, Асанбай, Тунгуч, Джал, Аламедин и др.
Но были в нашем городе и другие «районы», их очертания вы не увидите на карте столицы, нет их и в туристических путеводителях, о них даже не знали и большинство самих горожан, лишь в особой картотеке ГУВД красным фломастером обведены их нечеткие границы, на страже которых хотя и не стоят зеленые фуражки пограничников, но и тут чужаку не дадут незаметно пройти.
Названия этих «районов» были на слуху у постоянных обитателей школьных спортплощадок и многочисленных дворов, спрятанных в квадратах панельных домов. Некоторые из этих «районов», как, например, «Кузнечка», «Дзержинка», «Карпинка», «Шанхай», «Ботаника», берут свое начало еще с шестидесятых годов. В этих «районах» росли наши отцы и старшие братья… и «старшаки» в кругу нам рассказывали легенды, когда «районы» эти действительно гремели на всю столицу… это «районы», где рулила уличная шпана, пацанские районы города, которые когда-то делили Фрунзе на отдельные территории.
До начала девяностых среди городской молодежи это деление на «районы» было четко регламентировано: любой, начиная с десятилетнего подростка, заканчивая студентом вуза, четко имел представление – из какого он «района», знал имена местных авторитетов, с каким «районом» его «район» имеет «терки», а с каким в «шоколаде». Это нужно было знать хотя бы для личной безопасности, чтобы ненароком в ночное время не оказаться одному на вражеской территории. И это не было сугубо нашей какой-то особой спецификой, практически все промышленные центры СССР в то время имели такую молодежную тенденцию, которая в начале 80-х стала приобретать массовый характер, и в таких городах, как Казань, Набережные Челны, Люберцы эта формирующаяся субкультура нередко становилась угрозой общественной безопасности горожан.
В мою пацанскую бытность (1984—1991 гг.), когда я еще шпаной ходил по чужим дворам, у нас на слуху были еще такие «районы» как – «Токольдош, Жилой, Забайкалье, Турусбечка, Бостон» и другие. Каждый такой «район» имел свою «толпу», своих авторитетов и «торпед». В то время мы не делились на нации, нас разделало только одно это был «район»… и если ты рос на улице, чтил его традиции и неписаные законы, со временем ты становился своим – «районовским», со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Пройдя все этапы уличного воспитания, от школьных разборок до вылазок «район на район», неудивительно, что среди твоих друзей всегда найдется пара тройка личностей из около криминального мира, которые еще в бытность своей отчаянной юности, ломали свои фаланги в драках, впоследствии достигая на своем поприще особого авторитета. Они напоминают мне бойцовских псов, их жизнь полна адреналина, они не живут, они словно горят как зажженная спичка, и, к сожалению, быстро тлеют. Такие до тридцати лет редко доживают, погибая в самом расцвете сил в постоянных разборках, осужденные судом или уходящие в мир иной от передозировки героином… и впоследствии оставшиеся в живых единицы, как правило, уходят с головой в религию. Это «герои» нашего времени, так называемые альфа самцы, уходящие ныне в небытие как исчезающий вид человека, поскольку в современном обществе рулят те, кто были всегда на втором плане и терпеливо ждали своего часа…
