Калеб Уайлд старался выглядеть как человек, который отлично проводит время.
А как же иначе? Он был в Нью-Йорке, в его любимом городе, в одном из клубов, таком стильном, что над входом даже не было вывески. Хотя лично он предпочел бы другой стиль.
Калеб подавил зевок. Его мозг нуждался в отдыхе.
Не только из-за шума. Хотя количество децибел здесь было таким, что, казалось, можно улететь в стратосферу. Но чего ожидать, если местный диджей действительно невероятно популярен?
Калеб весь вечер просидел с одним стаканом виски. И не из-за того, что вечеринка была скучной. Его клиент отмечал свое сорокалетие, и зал буквально кишел всякого рода знаменитостями.
Управляющие фондами. Банкиры. Медиамагнаты. Элита Голливуда. Отпрыски европейских королевских семейств… И разумеется, необходимое количество красивых женщин. Дело было в том, что Калеб слишком устал и не получал от всего этого удовольствия.
Он был на ногах с самого утра. Беседа с клиентом в семь часов в далласском офисе. В десять – встреча с братьями на ранчо Уайлдов. Перелет в Нью-Йорк на частном самолете. Поздний ланч с клиентом-именинником. Ужин со старым другом.
Калеб подавил очередной зевок.
Устал – это еще мягко сказано. Он буквально валился с ног и остался в клубе только из вежливости.
Ладно, из вежливости и из любопытства.
У него тоже недавно был день рождения. Барбекю с братьями и с его новой невесткой, телефонные звонки от сестер, звонок от Генерала – два дня спустя. Но когда человеку приходится заботиться о целом мире, он очень занят.
Все было по-домашнему, спокойно и сдержанно. Ничего похожего на то, что творилось здесь.
– Этот парень староват для клубов, – сказал Калеб своим братьям сегодня утром.
– Это ты для них староват, потому и ворчишь, – возразил Тревис.
– Пожалуй… Ну, может, не совсем. Я имел в виду…
– Мы знаем, что ты имел в виду, – заявил Джейк. – Что ты – динозавр.
– Точно, – согласился Тревис. – Мы каждый день слышим, как скрипят твои кости.
Братья обменялись взглядами и рассмеялись.
– А вы тогда, – изобразил негодование Калеб, – просто пара желторотых цыплят.
Джейк закудахтал, и вот уже все три брата, словно мальчишки, хохотали и пихали друг друга кулаками. Наконец Калеб, притворно вздохнув, сказал, что все же придется пойти на жертву и отправиться на день рождения.
– Потом отчитаешься, – сурово сдвинув брови, предупредил Тревис, – в деталях.
Калеб поднес ко рту стакан и сделал глоток.
Пока все шло именно так, как он ожидал.
С балкона, где он обосновался после того, как нашел именинника и, под грохот музыки, потратил несколько минут на разговор, ему было видно все, что происходило на танцполе. Здесь тоже было тесно, и все же не сравнить с тем, что творилось внизу.
Диджей парил где-то под потолком. Пульсирующий свет создавал иллюзию вращения тысячи потных тел в собственном соку.
И конечно, женщины. Все – как на подбор. И многие из них готовы подарить ему многообещающую улыбку, значение которой не понял бы разве что мертвый.
Не то чтобы он специально пытался привлечь внимание. Это были просто гены. Гены Уайлдов. Смешение крови древнеримских центурионов, викингов и индейцев.
Сестры безжалостно третировали его, Тревиса и Джейка из-за их внешности.
– Ох, ох, ох, – простонала бы Джейми с интонацией готовой упасть в обморок викторианской барышни.
– Успокойся, мое сердце, – взмолилась бы Эмили, закатив глаза и прижав руку к груди.
– Такой высокий. Такой мрачный. Такой опасный, – сказала бы Лисса, изображая кинозвезду прежних лет.
Это была территория Уайлдов – общество красивых женщин.
Но сегодня Калеб был не в настроении.
– Да я просто парень из Техаса, – сказал он блондинке, крутившейся рядом с ним. И быстро от нее отделался.
Честно говоря, она была очень даже ничего. Но Калеб знал, что за этим последует. Красотка будет хлопать глазками, а затем задыхающимся голоском – по ее мнению, очаровательным – спрашивать, достаточно ли он богат и знаменит и могла ли она его где-то видеть.
Богат, уж точно. Ну и знаменит, конечно. В определенных кругах.
При других обстоятельствах он мог бы улыбнуться и сказать, что да – он богат и знаменит, и спросить, что она собирается с этим делать.
Но только не сегодня.
Калебу хотелось, чтобы поскорее прошли полчаса – вынужденный долг вежливости. А потом он нашел бы хозяина вечеринки и сказал бы, что отлично провел время и очень жаль, но ему придется уйти, так как завтра утром у него назначена встреча в Далласе…
– …для вас?
Калеб повернул голову. Довольно милая, но не эффектная. Высокая. Светловолосая. Макияж… м-м-м… слишком яркий, на его вкус.
Как бы то ни было, он не заинтересовался.
– Извините, – сказал Калеб, – но я собираюсь уходить.
Девушка наклонилась. Ее грудь слегка коснулась его руки. Она тут же отстранилась, но этот короткий контакт прошил его тело словно электрическим током.
Она опять что-то сказала. Он опять не расслышал из-за гремящей музыки.
Что, черт возьми, на ней надето? Платье или то, что могло бы стать платьем, если добавить к нему дюймов двенадцать ткани. Оно было черным. Или темно-синим.
И так плотно облегало фигуру, что казалось приклеенным.
Тонкие бретельки. Глубокий вырез. Очень глубокий, открывающий пышную грудь.
Его взгляд скользнул ниже, туда, где заканчивалось платье.
И тут же Калеб почувствовал, как его тело и мозг вернулись к жизни.
Он улыбнулся. Девушка – нет.
– Меня зовут Калеб, – представился он. – Ваше имя?.. Я не расслышал.
Большие синие глаза превратились в лед.
– А я его и не называла.
О, она хочет поиграть? Отлично!
– В таком случае, – сказал он тоном «плохого следователя», призванного запугать обвиняемого, – зачем вы со мной заговорили?
