Александр Ведров (Белоногов) родился в Свердловске, в рабочем посёлке Уралмашзавода. Отец, Дмитрий Белоногов, ушёл добровольцем на финскую войну, где погиб. Военные годы семья провела в сельской местности, а в 1946-м переехала в Верх-Нейвинск, в котором начиналось строительство головного атомного комплекса СССР. Здесь Александр Ведров окончил с серебряной медалью среднюю школу и поступил на физико-технический факультет Уральского политехнического института им. С. М. Кирова.
В 1963-м принят на Ангарский электролизно-химический комбинат, где стал начальником связующего подразделения завода по обогащению урана. В 1973-м был избран секретарём парткома электролизного завода, затем секретарём Юго-Западного райкома партии города Ангарска по промышленности. В 1983-м утверждён заведующим оборонным отделом Иркутского обкома КПСС. С 1995-го работал заместителем председателя Избирательной комиссии Иркутской области. Заочно окончил Иркутский институт народного хозяйства и Академию общественных наук при ЦК КПСС.
Член Российского союза писателей и Интернационального Союза писателей. Лауреат восьми международных и общероссийских литературных премий. Член-корреспондент Международной академии наук и искусств. Член Общественного совета при аппарате Губернатора и Правительства Иркутской области.
Ещё в разгар Великой Отечественной войны Сталин видел угрозу, исходящую от союзников по антигитлеровской коалиции. Она состояла в разработке американского оружия массового поражения. В 1942-м Государственный комитет обороны (ГКО) принял постановление «Об организации работ по урану», по которому Академии наук СССР предписывалось представить доклад «О возможности создания урановой бомбы», а операции по разгрому войск вермахта под Сталинградом присвоено символичное название «Уран». Уже тогда значение атомной программы приравнивалось к победе в Великой Отечественной войне. В 1943-м создан научно-исследовательский центр по урановой тематике «Лаборатория № 2 АН СССР», ныне это Российский научный центр «Курчатовский институт». В августе 1945-го, без всякой на то военной необходимости, американцы подвергли атомному разрушению мирные японские города Хиросиму и Нагасаки. Это была репетиция атомного уничтожения СССР, к которому янки готовились в ходе Второй мировой войны. Поэтому тогда же создан Спецкомитет № 1 во главе с Л. П. Берией по производству атомной бомбы, а затем – Спецкомитет № 2 по ракетостроению во главе с Г. М. Маленковым, который назначил главным конструктором новой отрасли С. П. Королёва. В 1946-м американцами был составлен список двадцати советских городов для нанесения по ним ядерного удара, а У. Черчилль призвал в Фултоне к ядерному нападению на СССР, недавнего союзника по антигитлеровской коалиции.
В декабре того же года приняты решения о строительстве в посёлке Верх-Нейвинск Свердловской области завода-813 для получения урана методом газовой диффузии, на Южном Урале – завода-817 (ПО «Маяк») по наработке оружейного плутония, а также о создании Лаборатории № 4 по разработке центрифуг для разделения изотопов урана. В июле 1949-го по плану «Троян» список советских городов, подпадающих под ядерный удар, на 1 января 1950 года, был расширен до семидесяти. Пентагон рассчитывал нанести по СССР удар такой силы, чтобы ответные действия были исключены. Аппетиты росли, и в 1953-м президент США утвердил план атомной атаки уже на триста советских городов, её срок был перенесён на 1 января 1957 года с тем, чтобы страны НАТО подготовили к вторжению в СССР 164 дивизии. Наша страна, разорённая и обескровленная в разрушительной мировой войне, оказалась перед угрозой смертельной опасности и необходимостью мобилизации неимоверных усилий для сохранения нации и государства. В стране создавался мощный комплекс атомных производств, в него включались сотни предприятий, институтов и конструкторских организаций, весь цвет советской науки. Десятки тысяч учёных по всей стране работали над Атомным проектом. Закрытые города атомного профиля вырастали как грибы после дождя, укрываясь в Уральских горах и сибирской тайге. Их насчитывался добрый десяток.
Все силы страны были брошены на создание самой наукоёмкой отрасли, где работы велись без утверждённых проектов и смет, а расходы оплачивались по факту. Атомная отрасль поглощала такой же объём капитальных вложений, как все другие министерства оборонной промышленности. Спецкомитет ГКО наделялся правом привлечения любых ресурсов страны. К исполнению его заданий привлекались смежные предприятия разных ведомств с численностью работающих в сотни тысяч человек. Так рождалось военно-экономическое чудо. Началась ядерная гонка за количеством произведённых бомб. Атомный проект очень дорого обошёлся государству, но именно он на долгие годы обеспечил мир на земле.
В марте 1954-го ЦК КПСС и СМ СССР приняли решение о строительстве в Ангарске крупного промышленного комплекса (завода-820 с указанием адреса: почтовый ящик 79) по химической переработке природного урана и разделению изотопов урана методом газовой диффузии. Сегодня он известен как Ангарский электролизно-химический комбинат (АЭХК). Роль и значение ангарского комбината в том, что он принял на себя максимум энергетических и технических затрат на создание уранового материала, тогда как его доводка осуществлялась на других предприятиях страны. Атомный гигант потреблял половину электроэнергии, вырабатываемой Иркутской ГЭС, и для его развития потребовалось строительство на Ангаре ещё более мощной Братской ГЭС. Кроме того, в состав комбината в статусе цеха входила крупнейшая в стране миллионная ТЭЦ-10.
До сих пор население Приангарья живёт слухами о «подземном заводе», таинственной «десятке», где производится «что-то несусветное». Эти слухи и домыслы появились от неизвестности, строжайшего режима секретности производства. Сегодня же завеса над некоторыми тайнами приоткрыта, и общественность не только может, но и должна знать реальную обстановку прошлого и настоящего, роль и вклад ангарских атомщиков в создание боевого и мирного урана. Надеюсь, эти воспоминания о начальном этапе развития атомной отрасли будут интересны не только атомщикам, но и широким читательским кругам.
Часть 1
Атомный проект СССР
В ракетно-ядерном комплексе СССР хозяйничал триумвират, прозванный для краткости и по условиям неразглашения, группой трёх «К». За первой буквой «К» стоял Курчатов («Борода»), научный руководитель Атомного проекта. В числе основных претендентов на эту важнейшую роль были учёные с мировым именем, академики А. Ф. Иоффе и П. Л. Капица, но В. М. Молотов, тогдашний первый заместитель председателя Совета Народных Комиссаров, остановил свой выбор на молодом и малоизвестном Игоре Васильевиче Курчатове. В марте 1943-го он был утверждён руководителем проекта. В 1948-м на заводе-817 (Челябинск-40) пущен реактор для наработки плутония, положивший начало атомной отрасли Советского Союза. Курчатов получил здесь крупные дозы облучения, в результате чего его здоровье было сильно подорвано. Опыт отзывался тяжёлыми последствиями, результат ставился выше ценности жизни. Первый год на заводе работали без дозиметров. Ликвидация аварийных ситуаций производилась вручную. В качестве «защиты» получали по сто граммов спирта. Ефим Павлович Славский, главный инженер завода-817, позднее – министр Минсредмаша, вспоминал:
