Экзотическое слово «мундиаль» в захолустном городке, где жила Марина, никто из местных жителей не мог выговорить и потому то и дело это слово переделывали под нечто матерное. Но, однако, все понимали, о чём идёт речь. Культурная жизнь здесь сосредотачивалась в доме культуры, в котором по государственным праздникам проводились дискотеки для немногочисленных старшеклассников. В городке была школа искусств, где шесть человек рисовали, восемь играли на фортепьяно и четверо на гитаре. Одной из достопримечательностей городка был музей, в котором работала мама Марины. После школы Марина пошла по стопам мамы – поступила в педагогический колледж, планируя в будущем стать музейным педагогом. Это было скорее от безысходности, чем по любви к музейному делу. Но кто-то же в конце концов должен работать в музее! Посетителей в нём было немного: редкие туристы и школьники, изучающие предмет «краеведение».
Отец Марины работал токарем на умирающем литейном заводе. Завод построили ещё при основателе династии Демидовых, но кого это сейчас интересовало? Люди в городке жили в ожидании того, что не сегодня-завтра завод закроют, а их выбросят на улицу. Но сейчас на время мундиаля все события вокруг нивелировали свою значимость и самоустранились. Главным был тот самый мундиаль. Марина к лету под знаком мундиаля успешно окончила первый курс.
Местные жители тяжко страдали от того, что во все города, которые вокруг них, иностранцы приедут, а к ним нет.
– Разочек хоть этого негритёночка посмотреть, – сокрушалась баба Катя, имея в виду «Мундиаль», что в её понимании трансформировалось в живого человека иностранного происхождения. – Никада ж не видела.
– И не нужен он тебе, – отговаривала дочь, не вдаваясь в природу заграничного слова. – А то приснится ночью – помрёшь с испугу.
Но Марине, как думали все, повезло. Её знакомая Ольга жила в Москве третий год. Сделав себе липовую регистрацию, она снимала комнату в квартире с хозяйкой, что обходилось гораздо дешевле, а работала, кем придётся, главное – в столице. Ольга пообещала землячке много столичных мундиальных денег и впечатлений.
– Марина, – сотрясала громким голосом Маринин старенький мобильник Ольга, – сейчас в Москве полно иностранцев. Заработать можно! Давай ехай!
– А где заработать? – наивно спрашивала Марина, а сердечко тем временем билось в предвкушении нового столичного мира: яркого и вечно празднующего.
– Приезжай!… – крикнула Ольга и ненадёжная провинциальная связь оборвалась.
– Может и правда, поехать, мундиаль этот посмотреть, – спросила Марина у родителей.
– Езжай, а чего? Главное недалеко ведь. Может, дядьку своего встретишь, – ответила мать.
Действительно с некоторых пор их городок с Москвой соединял скоростной электропоезд, доставляющий пассажиров в столицу за каких-то четыре с копейками часа. К тому же, в Москве у Марины жил дальний родственник – известный писатель и телесценарист – дядя Саша.
– Посмотришь Москву, может и заработаешь. У иностранцев-то денег много. Вон наши на строительство стадионов сколько вбухали, так людям-то простым может и перепадёт чего, – с надеждой в голосе рассуждала мать. – Отец, согласен ли? – формально поинтересовалась мать.
– Угу, – безразлично ответил отец, который ещё со времён перестройки не знал с какого угла ждать подвоха от судьбы и смиренно соглашался со всем, будучи уверенным в том, что всё равно лучше уже никогда не будет.
В семье был ещё Женька-последыш, появившийся на закате фертильного возраста родителей. Женьку любили все, и он отвечал тем же: не шалил и учился на пятёрки. Он тоже с радостью воспринял новость, что сестра едет в Москву.
– Привези мне кока-колы, – попросил он.
– Да у нас в магазинах она есть, – возразила Марина.