Ее мягкие и
нежные губы он был готов целовать вечно, покусывая, смакуя, с каждой секундой
ощущая, как по ее обнаженному телу пробегают волнующие мурашки. Затем провести
по ее спине рукой, чтобы успокоить и растревожить одновременно, добраться до
изящного изгиба поясницы и, спустившись чуть ниже, остановиться, заставить
ждать продолжения, умолять…
Если бы не
чертово время! Считанные минуты, которых с каждым вздохом, с каждым ее едва
сдерживаемым стоном становилось все меньше и меньше. Почему? Зачем так все
паршиво в этом мире устроено? Хотелось крушить все на своем пути, но и на это
нельзя было тратить драгоценные секунды.
Ее тело так
податливо ластилось, плавилось в его руках, подстраивалось, как и следовало женщине.
Чуть разведенные бедра своими идеальными пропорциями требовали, чтобы с ними
поступили грубо: развели еще шире, вклинились, расставив последние положенные в
подобной ситуации акценты. Подчинить, подобрать, пометить и назвать своей…
Только не ее. Несмотря
ни на что. И гребаное звериное чутье во все горло кричало ему остановиться.
Одуматься, отмести ненужные эмоции, словно вихрь взметнувшиеся в его душе в
момент их первой встречи. Он все еще ненавидел ее отчаянно и хотел до безумия.
Волк внутри огрызался, требуя продолжить удовольствия, а остатки разума
требовали пойти на сделку с теми, кто вот-вот должен был появиться.
Знала ли о них
она? Несомненно. И тоже ждала. Не подавая вида. Живя только настоящим моментом.
Как просто с ней было молчать! Не объясняя очевидного, не расставляя точки над
«i». Она будто читала его мысли, понимала с полуслова.
Тонкими белыми пальцами осторожно прикасалась к его грубой щетине, наслаждаясь,
медленно доводя его до точки невозврата. В который раз?
Шелковые черные
простыни хранили запахи жарких ласк, уносящие в туманные дали воспоминания
порождали острые фантазии - сладкое и немного грубое продолжение, которое
вполне могло бы быть, если бы не они…
Она прижалась к
нему порывисто, неожиданно даже, притягивая руками за шею, так, что острые,
твердые горошины сосков, потемневших от прокатившейся волны возбуждения,
проскользнули по его напряженной груди. И он крепко сжал ее в своих объятиях,
мысленно посылая к черту всех, способных помешать, пусть даже нечаянно прервать
эту связь. Он убьет любого, кто сейчас войдет в эту дверь!
- Расслабься, -
прошептала она ему на ухо, покусывая мочку. Тонкие пальцы зарылись в его
вьющихся волосах, поймали несколько локонов и грубо потянули, снова
неоднозначно намекая на переход к более решительной стадии встречи. Его ладони
грубо сжали ее ягодицы, скользнув по ним так, что ей невольно пришлось обвить
своими прекрасными стройными ножками его торс. Насадить бы ее прямо сейчас, но…
Что за просьба?
Неужели он ошибся, и она действительно ничего не понимает? Неужели и он ничего
не скажет ей об их последнем моменте?..
Резко втянул
воздух и тотчас пожалел об этом. Она пахла диким необузданным желанием, сладкой
негой, едва сдерживаемой страстью. Огня в этой девочке было много. Для него…
И он должен
немедленно что-то придумать. Чтобы выбраться отсюда живыми. Но что? Через окно
выйти было нельзя – решетки из особо прочного сплава. Не под силу ни одному
оборотню. Дверь заблокирована, но даже если бы они могли выйти через дверь,
внизу их встретили бы те самые, в чьих интересах не оставлять в живых особо
приближенных. Кланы на время договорились о перемирии ради одного – чтобы убить
их двоих…
…В его глазах горела ненависть, лютая, неприкрытая
ничем. Молодым оборотням несвойственна сдержанность. Слишком гулко стучит
горячее сердце, слишком быстро бежит по венам бурлящая, словно горная река,
кровь.
- Что ты видишь перед собой? – Учитель был строг и,
чеканя каждое слово, вот уже в который раз задавал ему один и тот же вопрос.
- Я вижу обрыв, - устало и раздраженно произнес в
который раз Ученик, совершенно теряясь в догадках, что конкретно хочет от него
услышать старик.
- А что хотел бы увидеть? – Учитель едва наклонил
голову и улыбнулся в бороду.
- Обнаженную девушку! – хитро усмехнувшись, прорычал
Ученик, сжимая кулаки.
- Так в чем же дело? – старик приободрился и,
казалось, получил нужный для себя ответ.
- В том, что я здесь, а она… - юноша опустил голову
и гневно сжал зубы так, что послышался скрежет. Несколько секунд молчания
заставили Ученика поднять голову и посмотреть прямо перед собой…
Обнаженная светловолосая девушка с ясными голубыми
глазами стояла в нескольких от него метрах. Юноша часто заморгал, на миг
потеряв дар речи. Затем начал осторожно принюхиваться и даже сделал шаг ей
навстречу. Девушка едва заметно улыбнулась, наклонила голову, и пшеничные
волнистые пряди скользнули по плечам на упругие налитые груди, стыдливо их
прикрывая. Взгляд юноши поспешно скользнул по плавным изгибам талии к
треугольничку золотистых кудряшек. Дыхание привычно сбилось, и сердце бешено застучало
в груди. Девушка пахла свежестью и невинностью. Манила, требовала, чтобы он в
один прыжок очутился рядом с ней. И юноша уже было приготовился, но внезапно
ворвавшийся в сознание голос Учителя безжалостно вернул его с небес на землю. И
очень вовремя.
- Куда собрался, волчонок? Если думаешь, что обрыв
тебе по плечу, сильно ошибаешься. Неделю раны зализывать будешь!
Обнаженной златовласки и след простыл. Ошарашенный
юноша отступил назад, чтобы не соскользнуть случайно в затуманенную пропасть.
- Что это было? – едва выговорил он.
- То, что ты хотел увидеть, - усмехнулся старик.
- Но как?
- Всем живым мыслящим существам свойственно видеть
то, что они хотят.
- Так это у меня… видения?
- Которые я по твоей просьбе отразил.
- А я могу научиться так… отражать? – запинаясь,
спросил юноша.
- Думаю, этой способностью ты в силах овладеть…
Ответ лежал на
поверхности, но требовал некоторых осмыслений.
Теперь хотелось
отстраниться от нее, перестать целовать, скользить ладонями по бархатистой
коже, усмирить огонь внутри, ненадолго, на время. Чтобы спастись. Но она так
притягательно пахла безудержным сексом, что хотелось грубо намотать на кулак ее
рыжие пряди, оттянуть их, заставив ее вскрикнуть от боли и прогнуться,
развернуть к себе и, надавив на поясницу широкой горячей ладонью, вынудить
расставить ножки и выпятить аппетитную попку, чтобы в следующий момент он без
предупреждения мог одним резким движением ворваться в ее изнывающее лоно. А она
заскулит, заерзает, истекая соками желания, переминаясь с ноги на ногу, своими
невинными движениями посылая в его тело импульсы, из-за которых поднимутся
внутри него угрожающие всем и всему ураганы, сносящие все на своем пути…
